Откуда взялась Нармонка? Вопрос, конечно, интересный для коренных нармонцев, захотевших узнать историю своего села. И принялись краеведы ворошить старые бумаги да расспрашивать старожилов на этот предмет. И вот что выяснили.
Легенды Нармонки
Одна из местных легенд повествует, что родоначальником села стал некий князек по имени Нармон, первым поселившийся в этих местах. Согласитесь, несколько скучное и банальное объяснение.
Но есть в Нармонке еще одна легенда. Собственно, легендой ее назвать было бы не совсем правильно, скорее это быль, обросшая элементами легенды. Этакий сельский сентиментальный роман.
… Нармонка – барское село. Когда-то, еще в далеком ХIХ веке, жила в этих местах барыня по имени Екатерина Дорофеевна Волхонская. Вообще-то имение у нее находилось в селе Любимовке, а Нармонку она использовала под дачу, приезжая сюда на лето.
Летняя барская резиденция располагалась около большака, как раз там, где в современной Нармонке находятся механизированный зерноток, амбары и склады. Тут был разбит и фруктовый сад, по которому барыня любила гулять.
За большаком начинался густой лес, где водилось много зайцев и лисиц. Вот было раздолье охотникам! Там, где сейчас стоит покосившийся нармонский клуб, тоже шелестел симпатичный лесок, от которого в наше время ничего не осталось. Удивительно, но жители Нармонки до сих пор зовут этот пустырь рощей…
Рядом с барским домом стояла небольшая, уютная и очень красивая церковь, за которой присматривала (жила при церкви) одинокая женщина по имени Евдокия. Молва донесла, что эта Евдокия была весьма грамотная особа, умела писать и читать. При церкви работала школа, в которой Евдокия учила сельских ребятишек грамоте.
Церковь разрушили в 1930 году, ничего от нее не осталось. Кто-то из нармонских школьников принес в музей облупленную, почерневшую от времени старинную икону – возможно, из той самой церкви.
Про Лизу – барышню и крестьянку
А у барыни Екатерины Дорофеевны был сын, которого звали Григорий. Сын был непутевый, точнее, с головой у него был непорядок. Все об этом знали, но делали вид, что ничего особенного. А у барыни работала симпатичная горничная по имени Лиза. Вот на нее и положил глаз барский сынок. Лизе внимание барчука льстило, и она не отвергала ухаживаний Григория. Барыня это заметила и решила, что лучше пусть у сына хоть кто-то будет, чем не будет никого. Ну кто из ровни пойдет замуж за юродивого? Вызвала она к себе Лизу и напрямик предложила ей выйти замуж за Григория. Пообещала, что свадьбу справит пышную, настоящую барскую, что сама Лиза после этого станет барыней и унаследует имение. Девушка, конечно, согласилась, даже обрадовалась, что все так ладно выходит.
Свадьба Лизы и барского сына, в самом деле, вышла пышная и шумная, столы ломились от угощений. Лиза была бледна и грустна, а жених, наоборот, беззаботен и весел. Кстати, прожил он недолго.
Так стала барыней крестьянка Лиза. Перед смертью вроде завещала она, чтобы нарекли деревню именем ее любимой собаки Нары. Вот вам и Нармонка.
Следы Лизы затерялись во времени, и никто сейчас о ней ничего не знает. Лизу после замужества все в деревне стали барыней величать. По ее велению в Нармонке вырыли два озера. Одно большое – для нужд села. А другое, поменьше, барыня для себя заказала. Она разводила там карасей и каталась по озеру на маленькой лодочке. Это озеро до сих пор сохранилось – райский уголок возле двухэтажной Нармонской школы.
Еще барыня велела построить мост через протекающую по селу речку Улему. Стройматериалы для моста возили на лошадях, мост строили специально заказанные рабочие. Этот старый мост, на опорах которого мне удалось обнаружить дату изготовления – 1905 год, стоит до сих пор. Правда, он уже не используется. В середине 90-х годов ульяновские мостостроители возвели рядом новый современный бетонный мост.
До революции Нармонка считалась большим селом, здесь имелись две ветряные мельницы, крупорушка, шерстобойка. А еще был кирпичный завод, единственный на весь Тетюшский район. Кирпич пользовался во всей округе необыкновенным спросом, а лучшим мастером на заводе считался Алексей Осипов.
После революции люди в Нармонке еще долго не верили, что отныне началась другая жизнь. Все выжидали, сомневались. А тут из Питера их земляк вернулся, военный моряк Николай Линьков. Он стал в Нармонке первым агитатором Советской власти. И люди ему поверили, потому что свой. Но в 1920 году в Нармонке похозяйничали белые, которые расстреляли Николая Линькова в овраге за станом.
Такие вот Зотовы
Одна из самых почетных фамилий в Нармонке – Зотовы. Старейшая жительница села Анастасия Алексеевна – жена первого председателя Нармонского сельсовета Николая Николаевича Зотова. Она всю жизнь прожила в Нармонке. Напротив, через дорогу, стоит дом ее дочери Татьяны Николаевны. Зимой мать и дочь соединяются, так экономнее, а летом живут раздельно.
Колхоз в Нармонке организовали в 1930 году. В коллективном хозяйстве было 16 коров, 10 свиней и 150 лошадей. Коров гуртовали во дворах пустых домов, хозяев которых выселили. Уже после войны у реки возвели новый коровник, а за большаком в 1968 году отстроили свиноферму, рассчитанную на 3000 голов свиней. Была в Нармонке еще до войны и птицеферма.
В годы председательства своего отца Татьяна Николаевна была маленькой девочкой, но помнит, как мать посылала ее в правление. Сбегай, мол, Танюшка, за батей. А Танюшке как раз новое пальто справили, длинное, на вырост. И в нем отправилась Таня за отцом – страшно гордая тем, что на ней такое красивое, такое взрослое пальто. Несколько лет потом его носила и в школу в нем ходила.
В ту пору в Нармонке была четырехлетка и размещалась она в барском доме. Ходила в школу, только во взрослую, в ликбез и жена председателя сельсовета Анастасия Алексеевна Зотова. Неграмотных в селе в ту пору было много.
Николай Зотов, наверное, как все коммунисты, верил в светлое будущее, в силу пролетариата и в необходимость безжалостно и решительно расправляться с врагами революции. Но он был честным и добрым человеком. Когда раскулачивали соседей Фадеевых, Зотов успел предупредить их дочь Екатерину, заставив ее быстренько написать заявление в колхоз. В результате девушка была спасена. Всех остальных членов семьи выслали на чужбину.
Едва началась Великая Отечественная война, Николай Николаевич Зотов ушел на фронт и больше не вернулся. Как сообщила похоронка: “погиб смертью храбрых.” Осталась Анастасия Алексеевна с четырьмя детьми на руках…
Нельзя не рассказать и о самом известном нармонском председателе колхоза, тоже носящем фамилию Зотов, о Михаиле Егоровиче Зотове. До войны он ходил в передовиках, неоднократно участвовал в съездах колхозных ударников и даже успел немного побыть в должности председателя артели “Новый мир”. И тут война. Зотов ушел на фронт, дошел до самого Берлина. А когда вернулся домой в родную Нармонку, на следующий же день отправился осматривать поля.
Внимательно прошел вдоль парового клина, подготовленного к севу озимых, полюбовался на рожь, половину которой уже убрали, бережно обмял в руках колос пшеницы… Колхозники предложили фронтовику Зотову вновь стать их председателем.
Стоял мирный 1947 год, который подарил людям богатый, небывалый для этих мест урожай. К началу уборки в колхозе построили два крытых тока, оборудовали воздушно-тепловую зерносушилку, отремонтировали зернохранилище.
Первой помощницей председателя в те дни была молодая звеньевая “Нового мира”, выпускница Тетюшского сельхозтехникума Клавдия Линькова. Председатель поручил ей возделывать озимую пшеницу.
Пшеница – культура ценная. Клавдия села за книги по агротехнике, изучала передовой в те годы опыт Буинского сортоиспытательного участка, Казанской селекционной станции, Куйбышевского опытного хозяйства. Хороший урожай озимой пшеницы, прежде всего, зависит от своевременного сева. Лучшее время – с 20 августа по 1 сентября. Звено Линьковой посеяло 22 августа пшеницу на пяти гектарах и рожь на десяти.
За тот замечательный урожай председатель колхоза “Новый мир” Михаил Зотов и звеньевая Клавдия Линькова были удостоены звания Героя Социалистического Труда. Еще около 30 колхозников были награждены орденами и медалями.
…Нынешняя жизнь в Нармонке не проста, как в любом селении глубинки. Всякое бывает: исчезли колхозы, переменились нравы. Местные ребятишки в своих школьных сочинениях уже не пишут о том, что хотят быть космонавтами, учеными или знатными трактористами. Зато хорошо знакомы со словом “бизнес” и мечтают, на худой конец, о собственном магазинчике.
