Одну из версий того, почему старинное лениногорское село Зай-Каратай называется вот так – и странно, и непонятно, я узнал совершенно случайно на берегу озера неподалеку от него. День уже клонился к закату, как вдруг на безоблачное небо набежала невесть откуда взявшаяся туча и, не прикрыв продолжавшее светить солнце, пролилась на землю дождем, который в народе зовется слепым. А затем от горизонта до горизонта пролегла разноцветным мостом радуга.

– Ох, примета какая хорошая! – радостно воскликнул рыбачивший рядом со мной старик, даже и не подумавший укрыться плащом от короткого теплого ливня.

– Вы радугу имеете в виду? – поинтересовался я.

– Да нет, – махнул рукой седоглавый сосед, – вернее не только ее. Вы посмотрите-ка на жеребца, который над ней скачет.

И действительно, быстро уплывающая над радугой вдаль клубящаяся туча несколько мгновений была похожа на огромного коня с развевающимися гривой и хвостом.

– А вы заметили, откуда он как бы взбежал на небо? – продолжал старик. – С полей за селом. Значит, быть на нашей земле нынче доброму урожаю.

Затем, успокоившись, рассказал он мне местную легенду про этого небесного черного жеребца.

…Проживал давным-давно в этих краях молодой охотник, славившийся не только своей добычливостью, но и умением укрощать, приучать диких лошадей, которые водились тогда в окрестных степях. Жил не тужил этот батыр по имени Ахмет, пока не полюбил дочку богатого землевладельца из другого селения, с которой повстречался в лесу, куда та пришла с подружками по малину. Чуть не сгинули девки там, столкнувшись не-

ожиданно с лакомившимися тоже сладкой ягодой медведями. К счастью, подоспел на выручку к ним удалой охотник, не только умеющий метко стрелять, но и язык диких животных знающий.

Отговорил он косолапых хозяев дубрав нападать на девок. Вернулись те домой хоть и напуганные шибко, однако целехоньки. А следом за ними и Ахмет тайком подался. Высмотрел, в какой избе живет особо приглянувшаяся красна девица, вызнал, чья она дочка, и уже вскоре заслал к ее отцу сватов.

А тот охотника на смех поднял. Ишь, мол, чего надумал: с суконным рылом да в калашный ряд! Не этому парню, голытьбе, дескать, на родство с ним, зажиточным, рассчитывать.

Но недолго изгалялся богатей над загоревавшим Ахметом, поскольку уже вскоре ему потребовалась помощь молодого охотника. Дело в том, что был отец девушки заядлым лошадником, имел несколько породистых скакунов. И вот заприметил он как-то на одной из запрятанных в глуби леса обширных полян дивной красоты черного жеребца, который неведомо откуда появлялся там к вечеру и пасся всю ночь. И в руки богатею никак не давался, хотя тот пытался изловить коня всячески. Вот и обратился богатей за содействием к Ахмету.

– Ежели, – сказал ему, – приведешь мне за уздцы этого жеребца, так и быть, отдам за тебя свою дочку.

Возликовал парень, взялся полонить коня, однако и у него с тем ничего не получалось: раз за разом аркан уже почти опускался точнехонько на голову гривастого красавца, но тот в последнее мгновение словно таял в воздухе и возникал вновь в полуметре от упавшей петли. А когда Ахмет совсем измаялся, отчаялся, черный жеребец и заговори вдруг человеческим голосом:

– Знаю я, батыр, почему ты меня ловишь. И ежели захочешь, отдамся в твои руки, отведешь меня для забавы тому богатею. Но… плохо очень придется тем, кто рядом с тобой живет. Я ведь не травой здесь питаюсь, а ночную росу, воду из родников пью, дождем затем оборачиваясь. А не станет меня, кто будет здешние поля орошать, пересохнут, потрескаются они… Вот и выбирай теперь, что для тебя важнее: любовь к девушке или же к земле, к окружающим людям?

Помертвел парень от необходимости принять столь важное решение и выбрал все-таки… любовь к земле, к братьям-крестьянам.

Прознал об этом богатей и взъярился на Ахмета:

– Ах, ты своих голопятых друзей без дождей побоялся оставить? Так я вам и сам засуху устрою…

И “перерезал” плотиной на своих угодьях речушку, которая исправно огородные наделы местных крестьян поила. Однако не успели те потерять плодородную силу, как очень большой урон понес злодей: с неба обрушился на его поместье такой бурный долгий ливень, что озерцо, устроенное богатеем для себя, стремительно переполнилось, разлилось и смыло все хозяйство богатея. Ахмет и его возлюбленная, воспользовавшись переполохом, куда-то навсегда сбежали, а речка опять понесла свои воды крестьянам. Люди же добавили к ее имени Зай слово “Каратай”, что в переводе с татарского значит “черный жеребец”, – в благодарность за своего заступника. Позднее именно так – Зай-Каратай – и стало называться их поселение, где считается доброй приметой увидеть каратая, скачущего по радуге…

Следует заметить, что, рассчитывая на помощь свыше, зайкаратайцы и сами издревле не плошали, отличаясь не только умением промышлять различную дичь, рыбу, но и своей сноровкой, толковостью в выращивании колосовых, овощей, бахчевых культур, разведении скота.

В годы войны с фашистской Германией зайкаратайцам вновь пришлось вспомнить о лошадях. И не только о них. Из-за нехватки ушедших на фронт мужиков нередко можно было видеть, как по колхозной пашне идут весной с горящими лучинами (чтобы управиться в нужные сроки с севом, приходилось работать и по ночам) совсем маленькие еще парнишки, девчонки, а следом за запряженными в плуги коровами тяжело шагают женщины…

После войны, уже в начале пятидесятых годов, трудами зайкаратайцев стал их колхоз миллионером. Крепла, развивалась быстрыми темпами и социальная сфера хозяйства, о чем, к слову, зайкаратайцы заботились даже на самых сложных этапах коллективного своего развития. Так, например, первый детсад в селе появился еще в двадцатые годы прошлого века, потом там порадовались собственному медпункту, первому киносеансу в их клубе, и так далее. Именно с такими вот позитивными сдвигами в жизни зайкаратайцев рос их производственный потенциал. Добрая слава о зайкаратайцах добежала в ту пору до Москвы, где они стали участниками ВДНХ.

Отличительной особенностью зайкаратайцев наряду с трудолюбием является их неизбывное стремление к знаниям. Вот любопытный факт: еще до революции в селе уже было несколько школ, а не одна или две, как чаще всего бывало в аналогичных поселениях окрест. Правда, надо заметить, Зай-Каратай к тому времени разросся основательно. К 1900 году в нем насчитывались, в частности, две мечети, две водяные мельницы, около 330 подворий, без малого пара тысяч жителей, сотни которых владели грамотой. И существенная заслуга в этом принадлежала местному ученому Ибрагиму Туйкину – одному из основателей образовательной системы в селе.

Ныне на угодьях прекратившего существование колхоза “Уныш” сформировано крестьянско-фермерское хозяйство. А Зай-Каратай по-прежнему имеет добротный, опрятный вид. Аккуратные разноцветные заборы, ворота, палисадники, крыши, над которыми лес телевизионных и радиоантенн. Частные гаражи сельчан. Комфортности селу добавил построенный нефтяниками водовод от родников за околицей до домов зайкаратайцев.

Вместе с приметами нового времени, с частным, скажем, магазином, отмечаешь, побывав в Зае-Каратае, и то, насколько живы там разные, в том числе ремесленнические, традиции предков.

Старожилы села очень хотят, чтобы молодежи на их общей малой родине оставалось побольше. “Пусть звонкие детские голоса звучат в нашем селе громче и чаще, чем наши старческие вздохи”, – говорят они.