В знаменитом сражении под Курском я участвовал в составе 11-го танкового полка прорыва. На вооружении полка – тяжелые танки “КВ”. Превосходная броня, двигатель в шестьсот лошадиных сил, высокая маневренность, простота в обслуживании. Словом, машина мощная. Его экипаж – пять человек. Командир танка (и взвода) – лейтенант Илюшин, командир орудия – старший сержант Куршев, младший механик-водитель, он же заряжающий – младший сержант Трофимов, радист-стрелок – сержант Кулагин и я – старший механик-водитель. Единая семья! Наш полк действовал самостоятельно на главном направлении прорыва, как этакий броневой кулак.

…Критический момент на Курской дуге. Теплая летняя ночь на 12 июля 1943 года. Под утро прошел освежающий дождик. Район станции Прохоровка. Ждем сигнала для наступления – серию зеленых ракет.

Заиграла наша артиллерия. Запели “катюши”. Земля сотрясается от тысяч разрывов. Почернел горизонт. Это и есть наша атака.

Все будет решать, насколько хорошо подготовлен экипаж. И, конечно, наш танк. Враг силен. У него новая, более мощная техника. Хорошая выучка и высокое упорство в бою. Танковый бой сложен. Наступая, приходится маневрировать, иногда отходить назад. Использовать местность для скрытого подхода к противнику. Решения принимаются мгновенно. Действовать приходится самостоятельно, не дожидаясь приказа старшего командира, – слишком резко и неожиданно меняется боевая ситуация. От меня, механика, многое зависит. Механизмы танка должны работать безупречно, как часы. Самое главное – сохранять спокойствие, не теряться при неожиданном повороте событий.

Внутри танка жара становится невыносимой. Вода в бачках стала горячей. Несколько раз немецкие снаряды попадали в лобовую броню и башню. Два попадания были опасными. Но обошлось, к счастью. Прочная и толстая броня пока выдерживает. Враг сопротивляется ожесточенно. Часто контратакует…

К двум часам дня выясняется, что наши потери значительны. Из двадцати одного танка полка осталось шестнадцать. Ощущается нехватка боеприпасов, на исходе горючее.

Короткая пауза. Командир танка докладывает начальству, что мы подожгли немецкий танк и подавили противотанковое орудие. В горячке боя я этого не заметил. Но горд тем, что есть в том и моя заслуга. В 16 часов возобновляем атаку. Огонь противника усиливается. Напряжение боя еще больше нарастает. В дыму и пыли видно множество силуэтов подбитых и горящих танков – немецких и наших. Чьих больше – трудно сказать. Наше командование вводит в сражение новые силы.

А наш полк временно отводится в ближайший тыл для “залечивания ран”. К вечеру напряжение сражения спадает. Обе стороны готовятся возобновить его с утра…

Рассвет 13 июля. Сигнальные ракеты с командного пункта полка бросают наши танки в новую атаку. Через несколько минут, не успев еще развернуться, они попадают на минное поле и под губительный огонь противника. Хотя его танков пока не видно. Наш командир танка лейтенант Илюшин тревожно кричит мне по переговорному устройству: “Саша Бычков горит!”

Я и сам вижу охваченный пламенем соседний танк. Ужасающее зрелище – видеть, как гибнут в огне боевые товарищи… Наши потери оказались значительными.

Командир полка майор Козарук передает приказ – отойти на исходные позиции. Это означает, что атака сорвалась. Выясняется, что по нашим танкам вел огонь одиночный немецкий “тигр”, из капонира в посадке вдоль железной дороги. Командир полка принимает решение: “Тигра” уничтожить”.

Но как это сделать? Мы впервые встречаемся в бою с этим грозным “зверем”. Но приказ есть приказ. Первым пытается уничтожить “тигра” своим танком командир роты старший лейтенант Сосновский. Но, видимо, неудачно был избран подход к немецкому танку, не использован рельеф местности. Видим, как танк Сосновского неосторожно подставил борт и тут же получил мощный удар снаряда в зону кассеты с боезапасом. Танк взрывается. Экипаж гибнет…

Теперь наша очередь. Разложив карту местности, вместе с командиром тщательно изучаем маршрут выдвижения к “тигру”. Танк поведу я – как более опытный механик. Чувствую на себе настороженные взгляды товарищей.

Наиболее удобен серпообразный овражек, прикрытый с южной стороны березнячком. Я направляю танк сначала в лесок, а затем спускаюсь в овраг. Двигаться тяжело. Но иначе ничего не получится. Сделав большой крюк, выходим к окраине какого-то села. Вот и железная дорога, посадка вдоль нее. И – “тигр”. Он зачем-то оставил свое укрытие и перемещается на новую позицию, подставив нам уязвимую кормовую часть. Теперь решают секунды.

Два выстрела, и танк загорелся. Видим, как из него пытаются выбраться танкисты. Черный копотный дым становится все гуще. Появляются языки огня из-под днища. Все – “тигру” капут! Глянул на часы. Прошло совсем немного времени. Но оно показалось нам вечностью.

Иногда, судя по лихим рассказам людей, которым самим-то не приходилось быть непосредственно в танковом бою, может создаться впечатление, как просто складывалось противоборство с немецкими танками, даже с такими грозными, как “тигр” или “пантера”. На самом деле все было куда более трудным. И не каждый бой заканчивался нашим успехом.

А воевал я с начала 1943 года и до последних дней войны. Принимал активное участие в Корсунь-Шевченковском сражении, Ясско-Кишиневской, Балатонской и Пражской операциях. За фронтовые заслуги отмечен двумя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды, медалями “За взятие Будапешта”, “За освобождение Праги” и другими.

Александр ВОСТРУХИН,
инвалид войны.