Сразу оговорюсь: вряд ли эти путевые заметки будут представлять интерес для тех, кто давно и успешно прорубил свое окно в Европу, для кого уже стало привычным встречать Рождество в Париже, принимать солнечные ванны на альпийских горнолыжных курортах, а планируя свой ближайший уик-энд, выбирать между “общедоступными” Канарами и молчаливым обществом загадочных каменных истуканов с острова Пасхи. Скорее, они предназначаются тем, чей скромный опыт интуриста приобретен еще в советские времена в Болгарии или какой-то другой стране почившего в бозе соцлагеря. Нынче же их любовь к путешествиям не всегда сообразуется с материальными возможностями, а потому даже в самых смелых мечтах их воображение не простирается дальше египетских пирамид и пляжей Турции.

Семь раз отмерь

До недавнего времени я сама принадлежала к числу людей, чей взгляд равнодушно скользил по рекламным щитам туристических фирм, наперебой предлагающих самые экзотические маршруты, притом клятвенно обещая, что они покажутся вам и вашему кошельку столь же необременительными, как поездка “на недельку, до второго” в какое-нибудь дачное Комарово. “Ну уж нет, – думалось мне, – я на эту удочку не попадусь”. Сколько уже было телерепортажей о том, как наши туристы, оказавшись за границей, где, как выяснялось, их никто не ждал, становились заложниками недобросовестности отдельных турфирм. Конечно, сейчас такие случаи уже редкость, и все равно не следует забывать, что рынок туристических услуг перенасыщен, в том числе фирмами-однодневками, от которых можно ожидать каких угодно сюрпризов, не исключая классического “лохотрона”.

Но вот уже и среди моих знакомых, отнюдь не толстосумов, стало появляться все больше людей, осуществивших свою давнюю мечту и воочию увидевших Рим, Париж или Афины. Однако и после этого я все еще не допускала мысли, что их наивный, почти детский восторг от собственного присутствия в пространстве и архитектурных ритмах старых европейских столиц стоит того, чтобы, преодолев страх и предубеждение, пересмотреть свое отношение к молодому и бурно развивающемуся российскому туристическому бизнесу.

А недавно я все-таки решилась.

Но прежде, естественно, поинтересовалась рейтингом турфирм, и в первую очередь московских. Ведь не секрет, что большинство региональных фирм сами не являются туроператорами, осуществляя главным образом посреднические услуги. Я остановила свой выбор на одной из туркомпаний, которая вроде бы неплохо зарекомендовала себя по части организации автобусных туров по Европе (на большее я бы не потянула), и оставалось выяснить, есть ли у московского туроператора свои представители в Казани. Но, как ни странно, получить ответ на этот, казалось бы, простой и резонный вопрос оказалось совсем не просто.

– А вы кто? – подозрительно спросили меня в одной казанской фирме, тоже специализирующейся на автобусных турах. – Мы такую информацию не даем. Это коммерческая тайна.

Ну что ж, свет клином не сошелся. И я решила пойти другим путем – позвонила в московский офис туркомпании, где мне сразу же продиктовали адреса и телефоны своих казанских представителей, не делая из этого никакого секрета. Кажется, третьей в этом списке значилась фирма с остроумным названием “Саквояж”. А еще, признаться, мне просто понравилось имя ее директора, красивое и очень редкое – Пелагея… И уже на следующий день я лично познакомилась с его современной и очень элегантной обладательницей, а также с двумя помощницами Пелагеи Янаковой – Мариной и Лизой.

Честно говоря, к этому времени я успела “заболеть” конкретным туристическим маршрутом и почти наизусть знала его описание. Если ему верить, за десять дней мне предстояло побывать в шести странах Европы, в том числе трех скандинавских, а также совершить путешествие на настоящем морском пароме, увидеть Гамбург, Париж, Амстердам… Словом, сотрудницам турфирмы не пришлось тратить время и красноречие на то, чтобы живописать мне эту поистине сказочную перспективу. Кстати, по словам Пелагеи Георгиевны, такие “подготовленные” клиенты пока редкость. Обычно люди, впервые обратившиеся в турфирму, имеют самое общее представление о том, чего бы им хотелось, а при виде кипы красочных буклетов с подробным описанием туров еще больше теряются, не зная, на чем остановить свой выбор. Скажем, при мне пришла девушка и на вопрос, куда бы ей хотелось поехать, сделала выразительный в своей неопределенности жест рукой и мечтательно протянула: “Ну, например, куда-нибудь в Испа-анию, – и, немного подумав, уточнила. – С подругой”. Впрочем, для опытного турагента достаточно и такой “исчерпывающей” информации. Потенциальной клиентке тут же было предложено на выбор несколько туров, соответствующих заданному направлению и явно романтической настроенности молодой особы. Ну а мой лексикон тем временем стремительно пополнялся новыми словами – “трансфер”, “ваучер”, “Шенген” и т.д.

Кстати, о Шенгенской визе. Похоже, в консульствах некоторых стран Шенгенского договора слегка напуганы стихийным наплывом туристов из России и, дабы придать этому потоку некое подобие русла, здесь ужесточили свои требования к порядку выдачи виз россиянам. На ряде интернет-сайтов даже появилась информация о так называемой группе риска, то есть категории лиц, наиболее подверженных отказам в получении Шенгенской визы. Правда, проверить ее достоверность довольно сложно, ибо свой отказ в выдаче визы сотрудники консульств, как правило, не комментируют. И хотя подобные немотивированные отказы случаются не так уж часто, эта неопределенность, пожалуй, единственное, что слегка омрачает предвкушение отдыха и впечатлений. Тем более что открыли вам визу или нет, становится известно лишь в самый последний момент, когда вы уже в полном смысле слова сидите на чемоданах. За это явное неудобство многие ругают туристические компании, но как раз здесь от них мало что зависит, они сами нередко терпят убытки от “иностранного” бюрократизма.

Ну что ж, мне в этом смысле, можно сказать, повезло чуть больше, и в Санкт-Петербург, где был намечен сбор группы и встреча с гидом, я приехала, уже зная, что моя Шенгенская виза в полном порядке. И тут же, на площади перед Московским вокзалом нас уже дожидался темно-синий комфортабельный “Неоплан” с двумя водителями – Юрой и Владом. Замечу, что на протяжении всего нашего путешествия ребята демонстрировали не только высший пилотаж на узких “исторических” улочках и скоростных евроавтобанах, но и трогательную заботу о наших естественных потребностях, а также о чистоте, я бы даже сказала, уюте нашего дома на колесах.

И вот наконец мы тронулись. Выехав с Невского проспекта и держась пустынных в этот ранний час питерских окраин, взяли курс на Выборг и далее – к контрольно-пропускному пункту Торфяновка.

Скандинавия

Всегда волнительная, сколько ее ни проходи, процедура пересечения границы заняла у нас ровно столько времени, сколько требуется, чтобы сорок с лишним человек, не толпясь, по очереди подошли к окошечку, с улыбкой протянули финскому пограничнику свой загранпаспорт и с той же улыбкой, получив его обратно, произнесли всего одно слово “китос” (“спасибо”).

По словам некоторых опытных туристов (а их в нашей группе оказалось немало), на российско-финской границе действительно гораздо больше порядка, а потому значительно меньше тратится нервных клеток, чем, скажем, при прохождении той же процедуры в Бресте, на польско-белорусской таможне. Впрочем, по мнению других, нам просто повезло, что поблизости не оказалось ни одного автобуса с шоп-туристами, которым финны, как правило, устраивают досмотры с пристрастием, вынуждая и обычных туристов томиться в закрытом автобусе в ожидании своей очереди.

Как бы то ни было, но уже к полудню, проехав около двухсот километров по так называемой Царской дороге (своим названием она обязана тем, что некогда это был кратчайший путь к финским дачам представителей русского царского двора), мы въезжали в Хельсинки. Этот же путь вдоль роскошных финских лесов и огромных, заросших мхом валунов, оставшихся на память о прошедшем здесь леднике, не раз совершал и Александр II, памятник которому украшает Сенатскую (центральную) площадь Хельсинки. У финнов, по меньшей мере, есть две причины с искренним почтением относиться к русскому императору. Именно при Александре II финский язык получил статус государственного (наряду со шведским), и по его же царскому указу была разрешена и введена в оборот национальная валюта – финская марка. Кстати, Финляндия лишь недавно перешла на евро – одной из последних в Европе, но все же первой среди скандинавских стран.

В общем-то чувствуется, что Хельсинки едва ли не самая молодая европейская столица (этот статус город получил в 1812 году) – и по архитектуре с преобладанием в ней стиля, получившего название “северный модерн”, и по общей атмосфере, в которой заметно желание финнов любыми способами поднять историко-культурный “рейтинг” своей столицы.

Другое дело – город Турку, бывшая столица Финляндии. Его жителям нет нужды привставать на исторические котурны. Турку -это город-крепость, город-музей. Первые упоминания о нем относятся к двенадцатому веку, и здесь каждый камень напоминает о событиях средневековой давности. Турку – идеальная натура для съемок исторических фильмов, например, о временах викингов и крестоносцев. И только успела я об этом подумать, как массивные кованые ворота крепости-замка распахнулись и навстречу нам двинулась живописная процессия: монахи в рясах с капюшонами, простолюдинки в крахмальных чепцах и деревянных башмаках, сановные мужи в бархатных беретах и т.д. А возглавлял “крестный ход” сам епископ. Когда его нарядные носилки поравнялись с нашим автобусом, епископ и его осенил крестным знамением. Признаться, мы даже не сразу поняли, что это только маскарад, костюмированное шествие, настолько средневековые одежды его участников гармонировали с современным Турку. Как нам объяснили, поводом для “крестного хода” послужил вовсе не религиозный, а вполне светский праздник – какой-то музыкальный фестиваль, их здесь проводится множество. А что касается верующих, то в последние годы в Финляндии и других скандинавских странах как раз не наблюдается роста их числа. Люди, в особенности молодые, приходят в храмы, руководствуясь не столько своими религиозными, сколько эстетическими потребностями. Означает ли это, что Северная Европа движется к атеизму? Трудно сказать, но факт остается фактом.

А в Турку ваше внимание обязательно обратят еще и на то, что часы на главной крепостной башне имеют только одну часовую стрелку – как бы в подтверждение того, что финны являются представителями самой спокойной, даже медлительной нации, никогда и никуда не спешащей.

Если посмотреть на карту Северной Европы, то видно, что кратчайший путь из Финляндии в Швецию пролегает по морю, и как раз в Турку находится крупнейший паромный терминал, который обслуживают две конкурирующие компании – финская “Silja Line” и шведская “Viking Line”. Паромы шведской компании белые с красной полоской, а “Silja Line” – белые с синей полоской и контуром головы тюленя (“silja” в переводе “тюлень”). Но и те и другие – это целые плавучие города: с магазинами, кафе и ресторанами, казино, дискотеками, прогулочными палубами. В конце рабочей недели многие финны покупают билет на паром и таким образом проводят свои выходные: ночь из Турку в Стокгольм, день в Швеции и тем же паромом обратно. Отдыхают и целыми семьями. Правда, эта любовь к морским прогулкам зачастую объясняется тем, что на паромах, курсирующих между Финляндией и Швецией, не имеет силы финский “сухой закон”, а в барах и магазинчиках “tax free” такой выбор вин, пива и прочей алкогольной продукции, что никакой трезвенник не устоит. Признаться, ступив на паром “Silja Euvropa”, мы были готовы к любым эксцессам, которые далеко не редкость у нас, в России, даже при куда меньшем скоплении подвыпивших людей. Но ничего подобного. Да, финны громко смеялись, пели и пили, но все это не выходило за рамки приличий и мирного сосуществования с другими пассажирами парома.

Чуть позже этой же способностью быть самодостаточными даже в состоянии крайнего возбуждения, без всякой примеси агрессии, нас удивят датчане. Так случилось, что мы приехали в Копенгаген в тот самый день, когда на чемпионате Европы по футболу должен был состояться матч между командами Дании и Чехии, и нам сразу же стало очевидно, что для датчан ничего важнее этого события нет и быть не может. Город, украшенный национально-футбольной символикой, бурлил в предвкушении захватывающего спортивного действа. На старинной Ратушной площади был установлен огромный экран, и хотя до начала трансляции оставалось еще несколько часов, здесь уже яблоку негде было упасть. Перед экраном сидели, лежали, потягивая пиво, молодые люди с разрисованными лицами, флагами, пищалками. Они вели себя довольно расковано и шумно, но поблизости мы не заметили ни одной машины с “мигалкой”, ни одного полицейского. А между тем толпа на площади росла – люди шли целыми семьями, с детьми… В конце концов, это радостное возбуждение передалось и нам. И, едва добравшись до отеля, мы прильнули к телевизорам. Увы, Дания проиграла, но сами датчане (почему-то язык не поворачивается называть их фанатами) оказались на высоте.

Но вернемся на “Silja Euvropa”. Здесь, на шестой палубе (а всего на этом пароме их двенадцать), в каютах первого класса прошла наша первая ночь за границей. А уже рано утром наш автобус, кружа серпантином по узким улицам еще не проснувшейся шведской столицы, вознес нас на Катарина-лифт, откуда открывается совершенно сказочная панорама Стокгольма.

Этот один из красивейших городов Европы расположен на 14 островах (“хольмен” в переводе со шведского означает “остров”), соединенных 53 мостами в том самом месте, где соленые воды Балтики сливаются с пресноводным озером Меларен. Впрочем, эту и много другой любопытной информации об истории, архитектуре и многочисленных музеях Стокгольма можно почерпнуть в любом путеводителе. И все же не могу не сказать о том, что Стокгольм покорил меня сразу и навсегда – своей строгой северной готикой и вместе с тем обилием зелени, парков, своими музеями, в создание которых вложено столько любви, фантазии. Наверное, я говорю банальности, ведь что-то подобное можно сказать и о многих других городах, но лишь немногие могут сравниться со Стокгольмом по силе и притягательности своей ауры.

Говоря же о характере шведов, надо отметить их уникальную способность никогда ничем не раздражаться и, соответственно, не провоцировать на это других. Скажем, в Стокгольме живет достаточно много состоятельных людей, но отличить их (по одежде или марке автомобиля) от людей среднего и ниже среднего достатка практически невозможно. И это тоже одно из проявлений “принципа нераздражения”. Кстати говоря, самый скромный дом в Стокгольме некогда принадлежал шведскому миллиардеру Альфреду Нобелю (теперь здесь его музей) – изобретателю динамита и знаменитых Нобелевских премий. Здесь же, в Стокгольме, и проходит ежегодная церемония их вручения.

Подчеркнутый демократизм представителей шведской элиты, в том числе политической, к сожалению, имеет и свою оборотную сторону. Я имею в виду убийство в сентябре прошлого года министра иностранных дел Швеции Анны Линк, которое произошло в центре Стокгольма, в самом большом супермаркете столицы, куда Анна Линк зашла, как самая обычная домохозяйка, чтобы сделать кое-какие покупки. Это случилось спустя пятнадцать лет после гибели шведского премьер-министра Улофа Пальме, который был убит во время прогулки с женой, без охраны, по ночному Стокгольму. И тем не менее искреннее стремление шведских политиков ощущать себя обычными гражданами своей страны и жить нормальной, обычной жизнью не может не вызывать симпатии.

Париж

Говорят, тише едешь – дальше будешь. Вот и мы медленно, но верно приближались к кульминации нашего путешествия – к столице Франции.

Позади остались еще одна паромная переправа – из Треллеборга в Росток, немного дождливая экскурсия по Гамбургу и самый длительный, 700-километровый переезд по территории Германии. Обычно туристам предлагают скоротать эти несколько часов за просмотром художественных фильмов, но тут нам впервые не повезло – забарахлил монитор, поэтому многие просто дремали под тихую музыку, а самые стойкие смотрели в окно и любовались пейзажем – аккуратными немецкими полями и домиками, мельницами самых причудливых форм. Но, пожалуй, главной достопримечательностью пейзажа были гигантские “ветряки”, то бишь ветряные электростанции, по строительству которых Германия является лидером среди европейских стран. (Сегодня ветряные электростанции производят здесь пять процентов общего объема потребляемой электроэнергии в стране, а к 2030 году они будут производить уже тридцать процентов.) На нашем пути встречались целые поля “ветряков”, и это придавало пейзажу какую-то мистическую ирреальность, я бы даже сказала, что-то инопланетное.

Германо-французскую границу мы пересекли, когда уже совсем стемнело, к тому же под проливным дождем, что избавило нас от и без того не слишком строгих формальностей. В приграничном французском городке Лилль мы и заночевали – в скромном, но очень уютном отеле. А уже наутро нас ждал Париж.

В школе я учила французский язык и, естественно, очень хотела воочию увидеть Париж, но не довелось, и с годами эта мечта как-то поблекла. А многие мои знакомые там уже побывали, и, представьте себе, никто не умер от счастья. Это только так говорят: увидеть Париж и умереть. А другие говорят: ничего особенного, есть города и покрасивее. И в этих словах чувствовалась какая-то обида. Ее причина мне станет ясна потом, а пока мы только подъезжали к Парижу, и, сколько я к себе ни прислушивалась, мой пульс бился ровно, без сбоев. Но едва наш автобус пересек Периферик (это что-то вроде Садового кольца в Москве), мой глупый снобизм улетучился сам собой, уступив место еще более глупому выражению восторга и счастья, которое уже не сходило с моего лица.

В сущности, Париж – небольшой город, и за три дня мы успели многое увидеть и побывать везде, где нельзя не побывать. И все равно три дня – это чудовищно мало! Ведь редко кто едет в Париж только для того, чтобы удостовериться, что все здесь на своих местах – и Эйфелева башня, и Лувр с Моной Лизой, и “холм мучеников” Монмартр не стерт с лица земли… Нет, всяк норовит открыть Парижу свою душу, признаться в любви городу своей мечты, претендуя на его взаимность. Но это уж как повезет. Париж учит не бояться неразделенной любви и упиваться силой и полнотой собственного чувства, не требуя ничего взамен этой любви. А потому я просто тихо наслаждалась звучанием французской речи и музыкой шумных парижских улиц с их праздничной иллюминацией и вечными “пробками”, над которыми витал волнующий аромат настоящих французских духов и чьей-то проходящей мимо меня жизни. И в этом бесхитростном и трогающем душу уличном шансоне я не уловила ни одной фальшивой ноты.

Да, Париж стоит увидеть только ради того, чтобы почувствовать непреодолимое желание обязательно сюда вернуться.

Амстердам

Попрощавшись с Парижем и отметив это грустное в общем-то для нас событие стаканчиком сухого красного французского вина, мы двинулись дальше. Нам предстоял еще один сравнительно небольшой, но запоминающийся переезд – в первую очередь тем, что он проходил по территории Бельгии. Знакомство с этой страной не входило в программу нашего тура, и тем не менее мы смогли получить о ней некоторое представление, увидев один из старейших и красивейших бельгийских городов Антверпен, а на обратном пути издалека полюбовавшись вечерней панорамой Брюсселя – официальной столицы Бельгии и всего Европейского Союза. Конечно, нам очень хотелось познакомиться с ней поближе, но, как говорится, нельзя объять необъятное, к тому же мы еще далеко не исчерпали свою программу.

А с первых часов нашего пребывания в Нидерландах начались приключения. Сначала заблудился наш автобус. В нескольких километрах от голландского городка Бреды, где у нас была запланирована “транзитная ночь в отеле”, путь нам преградил щит, предупреждавший о ремонте дороги, и все – больше ни одного указателя, не считая огромных желтых букв IKEA (где бы мы их ни встречали, наши сердца вздрагивали, как при виде старого знакомого). Попытки самостоятельно найти объездную дорогу успехом не увенчались: сколько бы мы ни кружили по автотрассе, все равно оказывались у той же “Икеи”. И дорогу спросить не у кого – время позднее, машин мало да и те спешили по каким-то своим ночным делам. Наконец какой-то таксист сжалился над нами и за умеренную плату согласился сопроводить нас до отеля.

А весь следующий день мы провели в Амстердаме. Как и подобает Северной Венеции, город стоит на сваях, а то и прямо в воде, в которой отражаются силуэты жмущихся друг к другу старинных особняков. Их потемневшие от времени и сырости фасады густо увиты плющом с большими красными цветами. И в этом доминирующем сочетании темной воды, темно-серого камня и живых цветов есть что-то скорбно торжественное. А еще, пожалуй, ни в одной европейской столице мы не видели такого количества неряшливо одетых, заросших щетиной молодых людей, сосредоточенных на себе и своем окружении, которых тем не менее почему-то хотелось обойти стороной. Как известно, в Амстердаме не запрещены так называемые легкие наркотики, и это, судя по всему, делает свое черное дело, в том числе плодя мелких карманных воришек, жертвами которых нередко становятся зазевавшиеся туристы. Впрочем, если бояться амстердамских хиппи, то можно потерять неизмеримо больше, не увидев, к примеру, знаменитый Цветочный рынок, музей Ван Гога или Райксмузеум (Национальная галерея Нидерландов), где находится самая знаменитая картина Рембрандта “Ночной дозор” (между прочим, ее полное название “Компания капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рейтенбурха”). Кроме того, Амстердам славится своими бриллиантами, пивом “Хайникен” и еще многим-многим. А потому в свободное время каждый из нас отправился на поиски того, что ближе его душе и интересам, предварительно отметив на карте города место нашей встречи, чтобы совершить на прощание еще одну увлекательную экскурсию – по каналам Амстердама.

Надо сказать, что народ в нашей группе подобрался спокойный, пунктуальный, без вредных пристрастий, а потому с дисциплиной проблем у нас не возникало. А тут, придя на место условленной встречи, мы не досчитались сразу троих. Впрочем, одна девушка вскоре нашлась, с опозданием, но все же самостоятельно сориентировавшись на местности. Вторую в легкой панике доставил на своей машине полицейский, к которому она, заблудившись на амстердамских улицах, обратилась за помощью. А вот тихий молодой человек с видеокамерой так и не объявился. Мы честно и тщетно прождали его два с лишним часа, после чего наш гид был вынужден сообщить о происшествии в полицию и дать команду водителям следовать дальше по маршруту. Больше задерживаться в Амстердаме мы не могли.

Теперь нам предстоял обратный путь – снова по территории Германии – через город Бремен. Понятное дело, что мы покидали Амстердам с тяжелым чувством, теряясь в догадках, что могло случиться с молодым человеком: оказался ли он искателем острых ощущений, жертвой местных хулиганов или тем и другим одновременно?..

В отель мы прибыли уже за полночь, а потому ни о какой, даже беглой экскурсии по Бремену – городу знаменитых сказочников братьев Гримм, не могло быть и речи. Усталые и расстроенные, мы молча разошлись по своим номерам.

А утром, спустившись на завтрак, первый, кого мы увидели, был наш блудный соотечественник. Причем на его лице мы не заметили никаких следов бурно проведенной ночи, наоборот, он выглядел бодрым и отдохнувшим. По его словам, он неправильно отметил на карте место встречи и дожидался нас на другом, похожем причале, а когда понял свою оплошность, то решил, не тратя времени даром, добираться до Бремена самостоятельно, на электричке – благо, нас заранее снабдили визитками всех отелей, в которых мы останавливались. Странная история, конечно, но чего не бывает, к тому же все закончилось благополучно, не считая нашей несостоявшейся экскурсии по Бремену. А кроме того, с большой долей вероятности можно предположить, что в следующий раз, когда молодой человек снова соберется в Европу, у него уже возникнут определенные сложности с получением Шенгенской визы, ведь информация о нем и обстоятельствах его исчезновения навсегда осталась в компьютерной базе данных амстердамской полиции…

По счастью, дальнейший наш путь, уже в обратном направлении, проходил без происшествий. Мы еще раз погуляли по Стокгольму, совершили путешествие на морском пароме (на этот раз среди его пассажиров преобладали российские туристы, на что обслуживающий персонал отреагировал тем, что тоже заговорил по-русски), попрощались с Финляндией и опять же без проблем и задержек пересекли границу родного Отечества.

Спустя несколько часов мы уже катили по Дворцовой набережной Санкт-Петербурга. Перед тем как выехать на Невский проспект, наш автобус совершил своеобразный круг почета вокруг величественного Исакиевского собора, и тут кто-то из нас не удержался и выдохнул: “Ну ничем мы не хуже!..”. Этот возглас и поставил точку в нашем путешествии.

Не знаю, удалось ли мне ответить на вопросы, которыми чаще всего задаются люди, полагающие, что “отдых” и “автобусный тур” – понятия трудносовместимые. Хотя, признаться, специально такой цели я перед собой не ставила. Это лишь моя попытка поделиться действительно незабываемыми впечатлениями и ощущениями человека, пытающегося в каком-то смысле наверстать упущенное. И мне кажется, что лучшего способа для этого, чем автобусный тур по Европе, для большинства россиян пока не существует. Понятно, что здесь многое зависит от опыта и надежности турфирмы, которой вы доверяете свой отдых и свою безопасность, а также вашего собственного психологического настроя. Ведь если вы, допустим, отправляетесь на отдых с рюкзаком и палаткой, то вам же не приходит в голову сетовать на отсутствие носильщиков в белых перчатках и возможности блеснуть своими вечерними туалетами? Хотя, наверное, это не самое удачное сравнение, учитывая комфортабельность современных туристических автобусов и безупречное качество европейских дорог. Кроме того, всегда есть возможность подобрать автобусный тур с минимальным количеством ночных переездов или вовсе без них. Кстати говоря, последнее лично мне представляется весьма важным условием для того, чтобы путешествие, вызывающее у многих насмешливое сравнение с “галопом по Европам”, показалось вам настоящей сказкой странствий.

Фото автора.