С Габдулбари Ханифовичем Хусаиновым я познакомился прошлым летом на одном из черемшанских озер. К концу дня на берег водохранилища подъехали в “Жигулях” двое крепких мужчин и напористо, грубо стали требовать, чтобы рыбачившие неподалеку старик и подросток отдали им свой улов. А когда те, напуганные, попытались возражать, прибывшие сжали кулаки и двинулись на рыбаков. И вот тут закинувший метрах в пятидесяти удочки невысокий, худощавый человек в летах, оторвав взгляд от донок, подошел к налетчикам и попросил у них показать документы.

– А ты кто такой, чтоб права качать? Вали отсюда, мы власть, у нас и корочки есть, – заматерился один из налетчиков и потянулся за садком старика. Однако подошедший жестко перехватил его руку, произнес по-прежнему спокойно:

– Ну а я не такой гонористый, как вы, документ свой предъявлю.

И достал из внутреннего кармана куртки удостоверение сотрудника МВД, что тут же сбило спесь с наглецов. А через несколько минут их и след простыл.

Так вот я впервые встретился с майором милиции в отставке Г.Х.Хусаиновым. Да-да, в отставке, но сам-то себя он таковым не считает и как стоял, так и продолжает стоять – теперь уже добровольно – на охране общественного порядка.

Разное хулиганье Хусаинов с детства не может терпеть буквально органически. Поэтому немало односельчан Габдулбари в его родной черемшанской деревне Черный Ключ предполагало, что, повзрослев, тот наденет милицейскую форму. Однако, окончив среднюю школу, парень выучился в СПТУ на механизатора широкого профиля и еще до призыва в армию успел с успехом поработать в своем колхозе. Но все равно противостоял тем, кто безобразничал на улицах. Потом, уже в армии, находясь в увольнительной, задержал двух здоровенных и весьма опасных наркоманов, избивших средь бела дня юношу слабее их. Встав, не раздумывая, на его защиту, Хусаинов не только остановил драку, но и повязал обоих верзил. За что опера местного отдела внутренних дел были Габдулбари весьма признательны: он помог обезвредить преступников, объявленных в розыск.

Демобилизовавшись, будущий старший офицер милиции поехал, поддавшись на уговоры армейского друга, в Похвистнево, чтобы обучиться там на машиниста. Явился в ГРОВД для оформления прописки, а там, оценив физические и другие кондиции парня, предложили ему поступить к ним на работу. Вот так и начал Хусаинов трудиться помощником дежурного по отделу, затем – участковым. Поступил на заочное отделение в Самарский филиал Елабужской школы милиции.

Хусаиновым в Похвистневе были довольны и жалели, что потеряли весьма толкового сотрудника, когда он по семейным обстоятельствам перебрался ближе к родителям в Лениногорский район, где продолжил службу участкового в поселке Шугурово, опекая сразу одиннадцать населенных пунктов.

Уже вскоре Габдулбари Ханифович знал, чем живут и дышат люди в подопечных ему деревнях и селах. И в первую очередь те из них, что бывают не в ладах с законом. Все это плюс незаурядная природная сметливость позволяли Хусаинову оперативно раскрывать преступления на подведомственной ему территории. Хотя бы такой пример. У комбайнера из с.Старое Шугурово украли мотоцикл. Ночью подломали сарай и практически не оставили никаких следов. Значит, “Иж” увели не хулиганствующие подростки, а грабители, имеющие достаточный криминальный опыт. Не буду рассказывать о предпринятых Хусаиновым оперативно-следственных действиях, отмечу только, что вышел он на похитителей менее чем за день. В ходе пока еще не допроса, а предварительного разговора с одним из них, который уже побывал под судом, Габдулбари Ханифович, зная, в какой одежде тот был замечен накануне кражи в Старом Шугурове, сделал заранее продуманный ход: достал из кармана и как бы невзначай, чисто машинально стал крутить в руках красную шерстинку. Она была такого же цвета, как свитер на подозреваемом. Парень разом изменился в лице.

– Даю тебе ровно пару минут на то, чтобы ты сделал чистосердечное признание, которое будет учтено при вынесении тебе очередного приговора. Я ведь все равно вас с подельником к стенке припру, доказательств у меня для того хватает.

– Да я уж понял… Пишите признание.

И уже через полчаса в перелеске у кукурузного поля Хусаинов разгребал ветки с мотоцикла. А когда арестованных загружали в машину, тот из них, что был задержан первым и дал признательные показания, спросил участкового:

– Вот интересно, где ж я все-таки и за что свитером зацепился?

– Это ты о чем? Не понимаю… – с подчеркнутым недоумением пожал плечами Габдулбари Ханифович.

– Как это о чем? Ну ты ж шерстинку в руках вертел.

– Так это я из шерстяного носка сынишки моего выдернул.

Грабитель в сердцах аж плюнул:

– А я думал, что хитроумные Анискины лишь в кинофильмах водятся…

То же самое сказала Хусаинову и его односельчанка, пожилая самогонщица. Протекающая за околицей поселка Шишма затопила во время весеннего половодья его окраинные избы. А в одной из них и проживала большая охотница гнать горячительное. Штрафовал ее за это участковый неоднократно, и каждый раз бабка слезно утверждала, что теперь-то уж точно завяжет с самогоноварением, но обещание свое не сдерживала. Вот и тем утром с трудом добравшись в болотных сапогах до жилища предприимчивой старушки, Габдулбари Ханифович узрел такую картину. Не замечая вошедшего в дом и севшего за ее спиной на табуретку гостя, зловредная бабка, также надев высокие резиновые сапоги, шустро передвигалась между самогонным аппаратом и полками с бутылками, сахаром по колено в холоднющей и хлюпающей воде. И, судя по всему, никакого дискомфорта от того не испытывала, наоборот – даже пела местные частушки, поскольку, видно, сама уже успела изрядно принять собственноручно изготовленного напитка.

Хусаинов послушал сей концерт художественной самодеятельности, потом с укоризной сказал:

– А вот тут-то ты, солистка, слова переврала.

Ахнув, “солистка” от крайней неожиданности даже черпак из рук выпустила. Вытаращилась на участкового и только воздух ртом хватала, не в силах молвить ни единого слова от охвативших ее чувств.

– Ну вот никак не думала, – выговорила, наконец, сварливо, – что ты по такому разливу не поленишься до меня добраться.

…Однако наряду с такими были в милицейской практике Габдулбари Ханифовича и ситуации весьма для его жизни опасные. Как во время работы участковым, так и в должности ответственного дежурного по Лениногорскому ГРОВД, куда он был переведен за эффективную службу из Шугурова. Однажды, к примеру, глухой ночью в отдел поступило сообщение, что несовершеннолетний сын убивает, напившись и потеряв разум, своих… родителей. Оставив на телефоне помощника, Хусаинов выехал по указанному адресу. В подъезде старого двухэтажного дома его встретили мужчина и женщина, залитые кровью, и сказали, что чудом вырвались из квартиры, едва спаслись от разбушевавшегося своего чада. Предупредили, что тот вооружен топором. Поднявшись в квартиру, Габдулбари Ханифович обнаружил разгром в комнатах и запертую изнутри дверь в ванную. Видимо, этот озверевший подросток, увидев милицейскую машину через окно, забаррикадировался. Хусаинов начал с ним переговоры, на которые буян ответил потоком мата и угроз. Стало ясно, что ванную придется брать штурмом. А когда Габдулбари Ханифович выбил дверь, у него оставались лишь доли секунды, чтобы уклониться от летящего топора, воткнувшегося в косяк буквально в нескольких миллиметрах от головы.

– Мне было б легче с ним справиться, – вспоминает Хусаинов, – ежели бы рядом оказалась такая умнющая, верная собака, какая была у меня в Шугурове. Однажды прибегает соседка-учительница совсем уже поздним вечером и кричит, что за поселком развернулась массовая драка после танцев между нашими парнями и пришлыми из соседней деревни. Ну, я побежал, а овчарку свою вперед пустил. Так пока я до места драки добежал, она уже более десятка парней наземь уложила. А другие мечутся от нее и орут благим матом: “Убери собаку, Бари-абый, мы больше не будем!”.

Много чего было и потом в его милицейской жизни, когда он стал уже старшим участковым, исполнял обязанности начальника Шугуровского отдела МВД. Награжден пятью медалями. Особо ценит медаль “За заслуги перед Отечеством”, которую получил из рук министра внутренних дел РТ в Казани. Однако не менее дорого Хусаинову то уважение, с которым относятся к нему односельчане. “Ну а как нам этого человека не уважать, – говорили мне шугуровцы, – если он, будучи уже на пенсии, продолжает вести себя так, словно не наработался, не нарисковался за десятки лет службы, то есть словно и не снимал погоны с плеч. В дом Хусаинова люди по-прежнему не только днем, но и ночью стучатся, ежели его помощь требуется”.

Оба сына Хусаинова – Ильдар и Айдар тоже работают в милиции, оба – капитаны, сотрудники Лениногорского уголовного розыска. Да и дочь, восьмиклассница Гузель намерена последовать примеру братьев.