Водители от неожиданности прямо шеи выворачивают, увидев на обочине федеральной дороги аншлаг со словом “Убей (Уби)”. Пока едешь в райцентр Старое Дрожжаное, на протяжении пяти километров оно встречается на придорожных щитах пять раз! Конечно, человеку любопытному дюже интересно, с какой стати мирные селяне такие “убийственные” названия для своих деревень напридумывали? Новый Убей, Старый Убей, Татарский Убей, Малый Убей и просто Убей…
Одну из версий происхождения этого странного на современный слух названия нам поведал директор Дрожжановского краеведческого музея Радиф Субаев (к слову, семья Субаевых вообще славится в этих краях своей приверженностью к просветительству и любовью к старине. Отец – Рафаил Субаев, известный журналист, даже выпустил книгу о Дрожжановском районе, ставшую ныне раритетом). Так вот, по версии Субаевых, название пошло будто бы от бурых медведей, которые когда-то захаживали в эти места. Было это много столетий тому назад, когда здесь еще стояли леса. Но климат постепенно менялся, леса исчезли, и ныне в полустепной равнинной зоне этих хищников не стало.
Но куда интереснее оказалась чувашская легенда, которую рассказал нам председатель Убеевского Совета местного самоуправления Александр Егорович Ярохин:
– По нашим древним преданиям, жил-был на земле славный богатырь по имени Уби, в честь которого чуваши и назвали свои поселения. Это похоже на правду, потому что в соседней с нами Чувашии тоже есть старинное село Убей. А наши одноименные деревни, расположенные цепочкой друг возле друга, появились в семнадцатом веке. И произошло это будто бы вот как. Поссорились три кровных брата и решили расселиться подальше друг от друга. Пустили вперед себя быка – где бык остановится, там и поставит каждый из братьев для себя дом. Три дня без остановки шел бык, а как перешел реку Малая Цильна, так и лег. Чуть прошел и снова лег. И было так несколько раз. И стали там деревни наши.
Рассказчик смеется. Легенду эту приходится всякому новому гостю растолковывать и добавлять: мол, мирные и безобидные у нас жители, и зовут их исстари убеевцами, а не убейцами. Народ тут добродушный, верующий, свято чтит традиции отцов-прадедов. Выходцы из села в родные поместья стремятся попасть почему-то именно на Троицу. И так красиво и торжественно этот великий христианский праздник проходит – с выходом на берег реки, общей молитвой, что душа всякого воспаряет до небес. Возрождение духовных начал чувствуется зримо: старую-то церковь восстановили. И новая скоро поспеет – спонсорами являются свои же люди, из бывших убеевских. А поскольку не только чуваши здесь проживают, но и татары, то мечеть им построили.
Самому Александру Ярохину еще и сорока не исполнилось. Молодой, крепкий, кряжистый, а голова – совсем седая! Председательская должность беспокойная – носит его между пятью поселениями день и ночь, поесть толком некогда. Но везде вроде успевает и все по хозяйству умеет делать, даже коров доить. А куда деваться? В крестьянском подворье без живности нельзя, да и детей мал-мала полон дом – с супругой-учительницей четверых уже народил.
“Отловить” председателя оказалось не так-то легко. Пока мы от столбовой дороги добирались до села Убей, Ярохина срочно вызвали на какое-то совещание. Ко всему прочему местный знаменитый чернозем (утверждают, глубиной до двух метров!) так раскис от вчерашнего проливного дождя, что застрявшую в грязи легковушку пришлось бросить на произвол судьбы, переобуться в резиновые сапоги (к счастью, завалявшиеся в багажнике) и тащиться в Совет местного самоуправления своим ходом. Вероятно, можно было бы подмогу вызвать из администрации райцентра, но с дисплея сотового телефона упорно не сходило безрадостное сообщение: “Нет сервиса”. Отсутствует в Убее зона приема, и все тут!
Так, еще не представляя, о чем может болеть голова у председателя и членов Совета местного самоуправления, мы, что называется, уже на собственной шкуре испытали те трудности, которые мучают убеевцев. Причем, оказалось, это не только отсутствие асфальтированных подъездных дорог и вышки для сотовой связи. Есть проблемы и с мостом через речку. Хоть и мала Малая Цильна, а в распутицу – ни проехать ее, ни пройти.
В конторе сельсовета, а с виду это обычная крестьянская изба, мы разулись. Несколько пар грязных калош, аккуратно оставленных у порога, намекали на то, что здешние посетители чистоту ставят превыше всего и деловые вопросы решают в носках или вовсе босиком. Так оно и оказалось.
Длинный стол, за которым пишут и считают председатель, секретарь и два бухгалтера, деревянные крашеные полы, за легкой перегородкой – крохотная кухонька с печкой… Вот вам и картина деревенского “офиса”. Правда, главный бухгалтер Нина Макарова оговорилась, что у них и компьютер есть, но только он пока находится в школе.
Чувствуется, народ здесь терпеливый, но и его прорывает время от времени, и особенно перед выборами. На собраниях районное начальство на жалобы и просьбы селян всегда понимающе кивает головой, что-то там записывает в блокноте, но, к сожалению, перемен что-то не видать. А бюджет самого местного самоуправления ничтожно мал.
– А с какими еще проблемами убеевцы обращаются к начальству? – уточняем у Макаровой.
Нина Васильевна, смущенно посмеиваясь, сгибает пальцы:
– Колхозникам не платят вовремя “живыми” деньгами, раз. Ну, это не только у нас, наверное. Одна из двух наших школ на честном слове держится, это два. Таких ветхих строений в районе всего пять осталось, говорят. Теперь насчет больницы встает вопрос – чтоб, значит, вернули нам стационар. А то старикам и беременным женщинам очень плохо. Рожать больно далеко ездить, аж в Буинск. Это три уже. – И вздыхает: – Нет, не вернут, наверное. Сейчас и в районе-то сокращают медицину повсеместно. Ладно, хоть амбулаторию оставили…
Между прочим, как оказалось, речь идет не просто о рядовой сельской лечебнице, а о старинной земской больнице, деревянное здание которой вошло в реестр памятников истории и культуры Республики Татарстан. Это одно из первых лечебных учреждений Симбирской губернии (к его открытию имел отношение отец Ульянова-Ленина), оно было построено еще в 1878 году на средства местного купца Снежинского. Представьте, больше века лечили в ней доктора крестьян со всей округи! И вот теперь больница совсем захирела. Обидно убеевцам, что не сумели сохранить то, чем гордиться бы надо в масштабе всей республики.
И вообще, история здешних пяти одноименных поселений тянет на крепкую книгу. Головное село Убей отметило в прошлом году 450-летие. Ах, какие тут шумели когда-то ярмарки! По рассказам старожилов, даже из Китая и Средней Азии на верблюдах подвозили товар купцы. Ныне убеевцы отправляются за всякой всячиной в Чебоксары или Ульяновск. Работу селянам давали цех по выделке кож, большой сад и овощесушильный завод (его открыли уже в советское время). И мармелад варили местные умельцы, и лимонад, и квас, и повидло. В войну для бойцов Красной Армии картошку сушили, имели собственную крупорушку, сдавали государству рыбу, мед, масло. Вот за счет всего этого и жили не тужили. Сейчас уже не то. Завод-то еще жив, но в нем всего двенадцать рабочих осталось, а когда-то коллектив был большой, за шесть десятков человек.
Из Убея вышли знаменитые граждане страны – министр авиационной промышленности СССР, дважды Герой Социалистического Труда Петр Васильевич Дементьев. Еще один Герой Соцтруда – Лазарь Васильевич Дергунов. Босоногими мальцами бегали по этой земле татарский драматический актер Хидоят Султанов, чувашская писательница Валентина Тарават…
К слову, основной язык общения здесь – чувашский. Местная районная пресса выходит на двух языках – чувашском и татарском (русские в Дрожжановском районе составляют всего полтора процента населения). Но русским наречием опять же владеют абсолютно все, поскольку основные дисциплины в школе преподают на нем. Такое вот завидное межнациональное богатство.
…А с председателем Убеевского Совета местного самоуправления Александром Ярохиным мы встретились (и расстались спустя чуть ли не три часа) уже на обратном пути из села – все на той же не подсохшей от ненастья дороге. Его оранжевый “жигуленок”, лихо и бесшабашно преодолевающий глубокие колеи и колдобины, попался нам навстречу. Полагаю, потомкам, которые из краеведческого зуда могут заглянуть в старую подшивку нашей газеты, будет интересно представить себе статистический портрет обычного чувашского поселения начала двадцать первого века. В “писцовых” записях Ярохина оказалось множество говорящих цифр, и почти все они перекочевали в журналистский блокнот.
Итак, в 2004 году в составе Убеевского Совета местного самоуправления насчитывается 603 хозяйства. Население составляет 1737 душ, в том числе татары – 69 человек, чуваши – 1329, русские – 25, мордва – 10, мари – 4. Почти треть населения – трудоспособно (651 человек), в их числе 47 учителей, 7 работников культуры, 17 медработников, 6 работников торговли. Детей школьного возраста – 327, учатся в вузе – 50 человек, служат в армии – 15. Здесь 386 пенсионеров, 16 инвалидов и участников войн, вдов погибших – 11, инвалидов Советской Армии – 2 (один из которых колясочник).
Даже трудно сказать, каких статистических данных нет под рукой у старательного председателя Ярохина! Читайте дальше. Родились в 2003 году 26 граждан, умерли – 34, заключили брак – 7, новых домов построено – 5, легковые автомобили имеют 125 человек, 15 тракторов находятся в личном пользовании. Но это еще не все. Газифицировано 94 процента домов, проводной телефон имеют в каждом третьем доме (35 процентов). Многодетных семей 78, в двух из них – по 13 детей, еще в двух – по 11 детей, а у кого трое детей – таких семей набирается 68.
Само село нам понравилось. Резные наличники на окнах, по улице гуляют куры и гуси, пасутся на привязи телята, женщины полоскают белье у колонки, ворота (вот ведь веяние времени!) – из крепкого листового железа. Во дворах – сараи и хлевы. Народ держит свиней, коров, рабочих лошадей. С зарплатой действительно неважно обстоят дела, когда уж совсем туго становится, долги по зарплате в ОПХ имени Чапаева отдают поросятами, фуражом. Хозяйство специализируется на зерновых и свекле. Между прочим, ручного труда на свекловичных полях нет – все окучивается и убирается по немецкой технологии.
Планов у председателя – громадье: надо бы и кожевенный цех возродить, и больницу поднять на ноги, и к фермерству перейти, и другие вопросы, связанные с частным предпринимательством, нужно решать, но все упирается в отсутствие финансов и нормальных законов. Так что немало надежд Александра Ярохина связано именно со вступлением в действие через полтора года нового закона о местном самоуправлении. Если дать народу больше полномочий на местах, все образуется и без подачек сверху, считает он.
“А чем же ныне, кроме зерна и свеклы, известен Убей?” – спросит читатель.
Вот уже седьмой год здесь располагается детский приют “Теплый дом”. Сегодня в нем живут-поживают двадцать восемь ребятишек со всего Дрожжановского района. К чести многодетных убеевцев, своих чад они в приют не сдают, проблема безотцовщины в деревнях вообще не стоит. Верховные власти обездоленных детей не обходят вниманием: бюджетные деньги выделяют вовремя. Вот строят для них новое двухэтажное здание с бассейном, которое планируют сдать в 2006 году.
Деревенские хорошо отнеслись к появлению под боком такого специфического “нежного” учреждения – ведь это рабочие места. Приют владеет десятью гектарами земли, так что картошка и другие овощи к столу свои. Есть и свое подворье – коровы, свиньи, птица всякая. И спонсорская помощь ощущается. Словом, все у убеевцев по-людски…
