Наш конкурс о прошлом столицы Татарстана пользуется неизменным вниманием у читателей. Поток писем в редакцию “РТ” с ответами на наши задания в последнее время заметно вырос. За год существования рубрики образовался круг постоянных конкурсантов, которые присылают ответы на вопрос каждого тура. Есть и такие, кто, отслеживая публикации “Старой Казани”, шлет свои послания выборочно – по понравившимся фотоснимкам или с замечаниями и предложениями, собственными фотозагадками. Пользуясь случаем, мы выражаем благодарность знатокам казанской истории за их неравнодушие к делу.

Редакция может похвастаться и вниманием к конкурсу известных знатоков истории, краеведов. Они часто дают ценные советы и консультации. Один из таких экспертов, Юрий Фролов, на днях принес в редакцию свой отклик на публикацию по итогам XI тура конкурса, посвященного, напомним, крестному ходу в честь Казанской иконы Божией Матери (см. “РТ” от 23 октября 2003 г.). Среди конкурсантов данный материал вызвал дискуссию. Учитывая это обстоятельство, считаем не лишним ознакомить читателей с довольно неожиданной версией события, изображенного на снимке.

Ответы на задание последнего тура “Старой Казани” озадачили меня не менее, чем участников этого увлекательного марафона. Фотозагадка оказалась столь трудной, что на нее правильно не смогли ответить многие эрудиты. Если место действия было отгадано точно, то время действия и характер события до сих пор вызывают вопросы.

Конечно, по газетному оттиску трудно судить о событии, запечатленном фотографом в прошлом веке. Я же держу перед глазами оригинал этой фотографии и могу рассуждать более предметно. Чего не заметили или упустили из виду многие участники конкурса? Всмотримся в снимок.

На дворе действительно не февраль 1917 года, не осень и даже не позднее лето, а, скорее всего, конец мая. Высокая волжская вода еще не сошла окончательно после бурного половодья, а многочисленные острова (кроме островка с бывшим стекольным заводом) еще покоятся под водой. Но листва на деревьях уже распустилась.

Если вглядеться в фигуры людей, участвующих в праздничном шествии, то можно разглядеть, что процессия не спускается вниз по Ивановской горе, а, наоборот, поднимается по спуску на Ивановскую площадь, к памятнику Александру II. И здесь следует заметить, что ни один опытный фотограф не стал бы снимать важное событие с “хвоста”. И автор снимка поступил совершенно профессионально: он забирается на Спасскую башню Казанской крепости – и панорама Казани, и “голова” колонны как на ладони. Снимать с часовни Нерукотворного Спаса он бы не смог – там негде зацепиться даже скалолазу. Замечу, кстати, что по церемониалу открытия памятника императору Александру II в Казани 30 августа 1895 года места фотографам для съемки отводились заранее. Цитирую по историческому документу: “Фотографические аппараты будут направлены с кровли музея, балкона Думы и Спасской башни…”

Не составляет большого труда определить, что на снимке не вечер и даже не раннее утро, а время, близкое к полудню. Об этом свидетельствуют тени от фигур и специфический весенний разлив света по кровле Николо-Ляпуновской церкви и крышам многочисленных домов. Именно таким светом заполняется современная Казань в мае.

И, наконец, самое основное: торжественное шествие вверх по Ивановскому спуску осуществляется без икон, крестов, хоругвей и… самих служителей церкви. Наоборот, среди толпы мелькают мундиры, шляпы, дамские зонтики. Несомненно одно – это торжественное шествие приурочено к какому-то всенародному празднеству. Не диво ли: почти вся Казань у подножия крепости! Такое случалось только при крестных ходах с участием двух особо почитаемых икон: Казанской иконы Божией Матери, явленной в 1579 году, и Смоленской иконы Божией Матери, которую приносили из Седмиозерской пустыни.

Церемония всех крестных ходов с участием чудотворной Казанской иконы Божией Матери складывалась веками и предполагала четкий порядок следования их по улицам города. Во всех случаях икона приносилась из Богородицкого женского монастыря в Казанский Благовещенский собор, откуда и проистекало шествие. В торжественных случаях крестные ходы проводились при участии еще трех икон: Святых девяти мучеников Кизических, Святителей Гурия, Варсонофия и Германа и Святого мученика Авраамия Болгарского. Но ни один из этих крестных ходов не поднимался по Ивановскому спуску.

И только один крестный ход – в честь Смоленской иконы Божией Матери – составлял исключение. Он совершался в июле из Благовещенского кафедрального собора в Ивановский монастырь. Шествие начиналось в Казанской крепости. По выходе из нее в часовне Спасской башни пелась лития (короткая молитва. – Ю.Ф.) против Нерукотворного образа. Затем крестный ход спускался за Булак на Успенскую улицу (сейчас начало улицы Кирова), где против Успенского храма осуществлялась лития. Далее крестный ход с короткими остановками для литий проходил мимо Владимирской, Варлаамовской церквей (к сожалению, сегодня обе уничтожены) и через улицу Сенную выходил на площадь Сенного базара. Отсюда через Татарский мост, минуя мясные ряды Рыбнорядской улицы (ныне – “Кольцо”), крестный ход сворачивал на Проломную улицу (Баумана), где против Богоявленской церкви пелась очередная лития. После шествия по Проломной улице крестный ход заворачивал на Воскресенский (Ивановский) бугор и поднимался в Иоанно-Предтеченский мужской монастырь. По окончании здесь литии иконы вносились в церковь.

Именно по такому сценарию могли развиваться в Казани события 14 мая 1896 года – в год коронования императора Николая II и императрицы Марии Федоровны. Обращаю внимание, что по европейскому календарю это было 27 мая – что ближе к природному циклу. Это и объясняет наличие бурной листвы на деревьях. Полагаю, что именно коронование – светское событие с элементами религиозных ритуалов – запечатлено на фотографии, предложенной участникам одиннадцатого тура конкурса.

Что я могу сказать в защиту данной версии?

Коронование Николая II торжественно отмечалось не только в первопрестольной Москве (вспомним Ходынку, где ход праздничных мероприятий, как известно, вышел из-под контроля властей), но и во всех крупных городах империи. И Казань не стала исключением. За три дня до коронования все казанские газеты опубликовали программу предстоящих празднеств. Вот некоторые ее пункты.

Торжественное благодарственное молебствие на Ивановской площади с раздачей экземпляров брошюры г.Витевского “Священное коронование русских “Царей и Цариц”.

На Николаевской площади (ныне – часть Ленинского сада, примыкающая к памятнику А.Бутлерову) будет открыт для бесплатного осмотра всеми желающими зверинец Драгутина.

На поляне близ “Русской Швейцарии” увеселения акробатов, клоунов, рассказчиков, куплетистов, дрессированных животных. Здесь же еще на двух эстрадах будет играть оркестр военной музыки, а хор песенников будет исполнять разнообразные песни – русские, малороссийские, еврейские. Здесь же будут поставлены столбы для лазания на призы (поддевки, рубашки, сапоги, шапки, фуражки).

В городских начальных училищах, детских приютах будут от городского управления раздаваться лакомства (пряники и конфеты по 3/4 фунта на каждого). В дешевых столовых будут бесплатные обеды для бедных.

Вечером на поляне близ “Русской Швейцарии” будет сожжен фейерверк.

15 и 16 мая предполагалось продолжить по всей Казани массовые гулянья и народные игрища…

И вот наступило утро 14 мая 1896 года.

Улицы Казани украшены флагами, транспарантами, щитами, мачтами, зеленью. Так выглядели не только главные, центральные улицы, но и окраины города, даже самые отдаленные. Особенно торжественно была убрана площадь перед зданием городской управы (она была украшена таким же образом, как в день открытия памятника императору Александру II 30 августа 1895 года).

Парадно выглядели Гостиный двор, городская полицейская управа, городской театр, военный госпиталь, духовная академия, многие дома частных лиц. К примеру, над аптекой Бренинга на Проломной улице красовался огромный транспарант с изображением Николая II, обвитый зеленью и украшенный трехцветными флагами…

С раннего утра на Ивановскую (в то время – главную) площадь города потянулись толпы казанцев. Улицы заполнили многочисленные пешеходы. На Воскресенской и Большой Проломной улицах протиснуться было невозможно. Огромная масса людей устремилась на площадь перед городской управой, где должно было состояться торжественное богослужение. К воротам Гостиного двора подступиться было невозможно, так как в самом дворе были накрыты столы для дарового угощения. Здесь толпились не только горожане, но и крестьяне из соседних слобод и деревень.

Жандармы в праздничных белых мундирах сопровождали колонны на подступах к Ивановскому спуску. Народ дружно напирал, и его приходилось оттеснять к откосам, примыкающим к Ивановскому монастырю и Спасской башне Кремля, уже с помощью конников.

Все это так похоже на то, что мы видим на старом фотоснимке…

Юрий ФРОЛОВ.