Что рассердило Екатерину II?
В России дороги всегда были главной бедой. Огромная империя, раскинувшаяся в двух частях света, с трудом обеспечивала связь центра с регионами. И многие пути-дороги шли через Казань, служившую своеобразным мостом между Западом и Востоком. Здесь проходил знаменитый Сибирский тракт, по которому в далекую ссылку было отправлено не одно поколение каторжан. Тут же пролегал и другой известный путь на Восток – Оренбургский тракт, тоже повидавший немало выдающихся путников.
Один из них – Александр Пушкин – проезжал по старой Лаишевской дороге (часть Оренбургского тракта) в начале 30-х годов позапрошлого столетия. Выехал он из Казани в Симбирск, как засвидетельствовали биографы поэта, 8 сентября в 6.30 утра и добрался до Лаишева в четыре часа пополудни, проведя в пути около 10 часов (сегодня по недавно выложенной асфальтовой дороге с идеально ровным покрытием на хорошем автомобиле требуется чуть более получаса). Пушкин собирал материалы для книги о “разбойнике Пугачеве”, о чем, по утверждению исследователя П.Суворова, было записано в его подорожной. Документ был скреплен императорской печатью и сообщал, что податель сего “… едет по особому высочайшему повелению в Оренбургский край для розыска материалов по Пугачевскому бунту, и все губернаторы и местные власти обязаны оказывать ему на месте остановок всякую помощь, содействие и беззамедлительное следование в дороге”.
Обладатель сего грозного мандата до смерти напугал в Лаишеве станционного смотрителя, принявшего поэта за высокого сановника, – в то время попечителем Казанского учебного округа был граф М.Мусин-Пушкин. Поэт записал в своей тетрадке: “Лаишев, город в шлафорке”. Как разъясняет Ю.Славянский, “шлафрок” (именно так это слово звучит по-немецки) – домашний халат, и образ “заспанного человека в халате”, видимо, навеял Пушкину затерявшийся в глуши городок, показавшийся ему унылым и сонным.
Однако это впечатление было обманчивым – просто поэту повезло, что в тот осенний денек на “большую дорогу” не вышли “лихие людишки”, или, как бы сейчас сказали, “дорожные рэкетиры”, промышлявшие на Оренбургском тракте. Напоминанием о них служил огромный черный столб, который не мог не заметить Пушкин, въезжая в селение Столбище, что примерно на полпути от Казани до Лаишева.
Вообще-то, село раньше называлась Гурьевкой – в честь первого казанского архиепископа Гурия, а может, и потому, что церковь была возведена здесь в Гурьев день. А еще раньше, когда на этом месте располагался военный полк служилых татар, оно прозывалось Хэрби или Керби. Но в 1653 году Хэрби-Керби было предано огню, видимо, за участие в очередном бунте против царской власти – люд тут всегда селился независимый, разбойного склада. О том было известно и императрице Екатерине II, с повеления которой и был вкопан в начале села позорный черный столб, а само селение получило название Столбище – с ударением на первом слоге.
Из-за чего высочайшая особа так осерчала на гурьевцев, сказать сейчас трудно. Доподлинно установлено только, что Екатерина II во время своего известного посещения Казани на галере “Тверь” совершала потом прогулку по Оренбургскому тракту и останавливалась возле Гурьевки. И, кажется, ее карета во время остановки была дерзко ограблена, за что она и пригвоздила гурьевцев к позорному столбу. Такое вполне могло случиться.
Но есть и другие версии – местный историк-краевед Ильшат Бакиров приводит, по крайней мере, еще две. По одной из них, императрица так наказала Гурьевку за то, что ее жители поддержали “разбойника Пугача”. Согласно другой версии гурьевцы пускали на постой путников, проезжавших по Оренбургскому тракту, за очень высокую плату, ну просто обирали их до нитки. Вот Екатерина и вкопала для алчных “квартиросдатчиков” грозное предупреждение.
Оренбургский тракт кормил людей
Расположение Столбища на оживленном Оренбургском тракте – старая дорога проходила прямо через центральную улицу – и определило историческую судьбу села. Именно дорогой сельчане кормились, и совсем не обязательно прибегая для этого к разбою и грабежу. По тракту провозилось множество товаров, и можно было наладить выгодный товарообмен. В Столбище был роскошный трактир, который содержал хозяин Щербаков – редкий путник проезжал мимо. А Новиков открыл кабак для клиентов попроще. Столбищенцы пускали путешественников на постой – тоже своего рода бизнес. А насчет цен – так, по-разному бывало, как договоришься.
Уроженка здешних мест, пенсионерка Вера Дмитриевна Андреева, рассказывала, например, что в годы войны с постояльцев и вовсе ничего не брали, наоборот, делились последним куском хлеба.
В селе почти не сохранились особняки царского времени. Пожалуй, лишь двухэтажный дом братьев Волковых, где сейчас расположен совет местного самоуправления. Да поблизости хоромы Демьяновых, правда, полуразрушенные. Вспоминают еще дом Точилкина. Чем занимались эти люди и как нажили такие богатства, чтобы возводить двухэтажные дворцы, – никто сказать не может.
В общем, в царское время Столбище от позорного клейма так и не смогло отмыться – ни крепких хозяйств здесь не возникло, ни мануфактуры. Правда, пытались построить кирпичный завод, да его поглотило озеро, которое с тех пор стало называться Провалищем. Нынче оно высохло совсем, и это место по-прежнему считается нечистым, без особой нужды народ сюда не ходит. Лет десять назад фирма “Тимер” построила на окраине села завод железобетонных конструкций. Сначала вроде были заказы – железобетонная дуга на въезде в Казань со стороны аэропорта тому подтверждение, однако сейчас дела на заводе ЖБК идут ни шатко ни валко.
Селу нужны современные технологии
Советская власть круто поменяла столбищенскую жизнь. Здесь организовали крупнейший колхоз “Красноармеец”, а в 60-е годы на его базе возникло опытно-производственное хозяйство (ОПХ) “Столбищенское”. В селе появились клуб, школа (самая крупная в Лаишевском районе), магазин, МТС, нефтебаза.
ОПХ изменило облик села, все теперь связано с ним. Будет процветать хозяйство – будут жить хорошо и люди. Около года назад тут сменилось руководство – бывшего директора, немало сделавшего для сельчан, с почетом проводили на заслуженный отдых. Но новый руководитель Рустам Мубинов тоже не новичок в сельском хозяйстве, здесь он работает с 1974 года – начинал рядовым животноводом.
ОПХ “Столбищенское” и сегодня крепко стоит на ногах. Урожайность зерновых нынче составила 42 центнера с гектара. В опытном хозяйстве выращивают элитные семена пшеницы и ячменя – дело непростое, но выгодное. Трудятся здесь 230 человек, средняя зарплата – 2 тысячи 600 рублей в месяц. Как утверждает Рустам Мубинов, задержек с выплатой не бывает. Больше всех зарабатывают механизаторы. Например, комбайнер Николай Асминин за нынешнюю страду получил около 100 тысяч рублей. Чуть меньше вышло у тракториста Раиля Гарипова и водителя “КамАЗа” Владимира Костина. Неплохие заработки у доярок. Но есть одна серьезная проблема – молодежь в сельское хозяйство не идет. Тут сказывается и специфика образа жизни пригородного поселка. Люди могут найти работу и в городе – едва ли не половина столбищенцев трудоустроена в Казани.
В результате агропром оголяется. Простой пример. В среднем удои молока в ОПХ “Столбищенское” составляют 6,2 литра за сутки. А могли быть гораздо выше, но не хватает доярок, по крайней мере, нужно еще человек пять…
В администрации Лаишевского района знают об этих проблемах и думают о том, как переломить ситуацию. Целая делегация собирается выехать в Ленинградскую область за опытом в передовые хозяйства, где, говорят, все процессы на фермах компьютеризированы, и доярок на работу принимают едва ли не по конкурсу.
