Знакомая рассказала историю из своей педагогической практики.

Мальчишке-старшекласснику учительница снизила оценку за сочинение. Писали о Родине, о любви к ней, о своем понимании этой любви. Сочинение получилось неплохое, но пацану снизили оценку за предложение: “Родина – это ого-го-го-го!” Мол, что за “лошадиные” страсти? А ведь не права была та литераторша! Мальчишку так переполняли эмоции, что он просто не знал, в какой форме их выплеснуть. И, наверное, представил себе, как он стоит на вершине горы, раскинув руки навстречу небу, и кричит всему миру: “Роди-и-и-ина-а-а – это ого-го-го-го!”

Заинская деревня Гулькино – не моя родина. Но именно здесь захотелось, как тому мальчишке из далеких советских лет, раскинуть руки и что-нибудь прокричать. Глядя на эту красотищу, трудно удержать эмоции. И я теперь прекрасно понимаю Валентина Алексеевича Ксенофонтова, директора ООО “Сеспель” (так по-чувашски называется трава медуница), центральной усадьбой которого и является Гулькино. Не здесь и он родился и вырос, но так прикипел к этим местам, что ближе для него нет ничего на этой земле. Трудно найти другого человека, кто с такой любовью и с такой болью говорил бы о прошлом и будущем деревни. Разве что председатель здешнего комитета местного самоуправления Сергей Некрасов. Но об этом чуть позже. Пока оглянемся вокруг.

А красота тут и в самом деле неописуемая. Высокие, поросшие лесом взгорья окружают небольшую деревушку, заботливо прикрывая ее в лощине от ветров. Зимой буквально за околицей пуржит так, что ни зги не видно, а въедешь в деревню – снег падает медленно, не торопясь. Особенно дивятся приезжие летнему разнотравью окрестных лугов. Не потому ли духмяный гулькинский мед по-особому пахуч? Деревенские все поголовно уверены, что есть особая благодать над их местами. Не от того ли вода из Святого ключа, что на самой окраине, может месяцами свежей храниться в бутылях?

Деревня в районе считается чувашской. Сегодня тут живут триста сорок два человека. Большая часть их – это чуваши, а также русские и татары. Правда, старожилы утверждают, что основал это поселение не кто иной, как казак-татарин Гуля Чупай. Это был отчаянный и лихой рубака. За свою смелость состоял у Емельяна Пугачева в особой чести. Но в одном из сражений Гуля-казак погиб. И земляки решили оставить память о нем в названии деревушки и речушки, которая течет вдоль деревни. Так появились на карте Гулькино и Чупайка. Местные краеведы утверждают, что по всем официальным бумагам, сохранившимся с царских времен, деревня основана в начале восемнадцатого века. В “Списках населенных мест по сведениям 1870 года, СПб, 1877” записано, что живут здесь чуваши, исповедующие православие. А вот с определением происхождения названия “Чупайка” наука несколько расходится во мнении с местными жителями. Ученые находят в этом слове прямое родство с древнемарийским “чупай”, то есть “речка, ручей”. Но уж больно красива легенда о смелом казаке-татарине. Так что старожилы учеными измышлениями себя не тревожат.

Народ здесь жил работящий и далеко не бедный. Великолепные природные пастбища давали возможность разводить скот. Подворная перепись 1912-1913 годов зафиксировала только восемнадцать безлошадных хозяйств из ста трех, причем многие хозяйства имели и по три, и по четыре лошади. Трудолюбивые гулькинцы и землю пахали, и мед качали, и извозом занимались, и отхожими промыслами не брезговали. Славились здешние ободья для колес да полозья для саней. Способствовал рукодельному промыслу и тот факт, что через деревню проходил тогда большой тракт на уездный центр – город Мензелинск.

Революцию семнадцатого года жители Гулькино встретили с восторгом, посчитав, что теперь-то будет раздолье. Только лишь прослышав о революционных событиях в столице империи, ушлый гулькинский народ тут же потребовал убрать лесную стражу и разрешить бесплатную заготовку дров и стройматериалов. На Великую Отечественную здесь проводили восемь десятков мужиков. Здесь очень гордятся своим мужественным земляком-чувашем, военным летчиком-штурманом, Героем Советского Союза Григорием Ларионовым. 193 боевых вылета совершил подполковник. На его счету десятки потопленных и поврежденных вражеских кораблей и катеров, танков, артиллерийских и минометных батарей, складов с боеприпасами.

И еще один человек по-особому дорог гулькинцам. Это бывший начальник НГДУ “Заинскнефть”, ныне уже ушедший из жизни Геннадий Зимин. О нем в деревне могут рассказывать часами. Не будь Геннадия Николаевича, не было бы, наверное, и того Гулькина, какое оно есть. К началу девяностых годов это была умирающая деревушка. На днях директор ООО “Сеспель” Валентин Ксенофонтов, которого и пригласил сюда работать Зимин, припомнил мне мою тогдашнюю заметочку о деревенском житье-бытье. Очень его задело, говорит, что назвала я Гулькино тмутараканью. Но, честное слово, иное слово в ту пору и на ум-то не могло прийти. Приехали мы с Зиминым по самому что ни на есть бездорожью в эту дальнюю заинскую деревню грязным весенным утром. На тряском “уазике” долго ныряли из одной лужи в другую. Серая хмарь над деревушкой усугубляла и без того мрачное впечатление. Что веселого может быть в умирающем поселении? Это сейчас водовод доставляет родниковую воду прямо в дома, а тогда ходили с коромыслами вниз к речке. Теперь и окрестности родника не узнать. Сергей Некрасов, председатель КМС, вспоминает, что завезли сюда более ста машин камня, а сколько асфальта ушло на территорию и дорогу, что ведет с деревенской улицы вниз к роднику, теперь уж и не припомнят. Место получилось и в самом деле уютное. Круглая беседка со скамейками, где любят посидеть старики, мостики через речку. Вокруг зашумела березовая рощица. В этом году еще сто пятьдесят корней посадили.

Многое тут изменилось. Став подсобным хозяйством нефтяников, Гулькино нежданно для себя вытянуло счастливую карту. Но вот уже несколько лет здесь хозяйствуют самостоятельно.

– В нынешних экономических условиях тяжело говорить об интенсивном развитии, – замечает Валентин Ксенофонтов. – Мы сегодня стоим на ногах и тому рады. Зарплату рабочие получают без задержек. Стараемся вовремя расплатиться по всем налогам и взносам. Упор в хозяйстве делаем на развитие животноводства. Ведь у нас такие богатые естественные пастбища.

Сельхозугодий здесь более трех тысяч, и из них чуть меньше двух тысяч – пашня. Благодаря Зимину нам удалось в свое время создать крепкую экономическую базу, построить комплекс, котельную, пекарню. Нелегко дается земледелие. Ведь вокруг одни горы да холмы. Но из зерновых сажаем практически все культуры. Вновь вернулись к гречихе. Это рентабельная для нас культура.

– Есть ли будущее у нашей деревни?- удивился моему вопросу председатель комитета местного самоуправления Сергей Некрасов. – Без сомнения. Впрочем, подтверждение моим словам – наш детский сад со школой. Если в девяносто первом всего двадцать малышей росли в деревне, то теперь сорок дошколят и еще семьдесят ребят в школе учатся.

Кстати, свои обеды гулькинская детвора зарабатывает летом по договору с “Сеспелем” на общественном хоздворе. Где что подкрасят, побелят, приберут, а рассчитывается с ними хозяйство сполна.

А еще в последнее время прославилось Гулькино своим… колбасным цехом.

Затеял переработку мяса в этой глуши молодой энергичный предприниматель Ринат Мухаметзянов. Дела шли у него неплохо, но хотелось перейти на качественно новый уровень. И он пригласил на работу известного в республике технолога, опытнейшего мастера-“колбасника” Лидию Камзину. Быть может, и трудилась бы Лидия Александровна себе на прежнем месте во славу местного райпо, да вновь назначенный директор не дал. Ушла по собственному желанию, а руководство Татреспотребсоюза и не вспомнило об опытном специалисте, чьим трудом и умением колбасный цех потребкооперации прославился на всех республиканских выставках. Зато теперь за гулькинскими мясными изделиями, которых здесь выпускают около семидесяти видов, едут из соседних районов, а в магазинах райпо торгуют иногородней колбасой.

В Гулькине умеют ценить людей. Наверное, еще и потому, что в небольшой деревне каждый на виду. Захирел было клуб. Некому работать. Рискнули, пригласили человека, далекого от культпросвета, но зато с творческой жилкой, энергичного. Иван Силантьев прославился “золотыми” руками. Его резьба по дереву давно известна в округе. И на новом месте работа закипела. Свидетельством тому – недавний чувашский народный праздник “Уяв”, возрожденный в этой деревне.

Мы уезжали из Гулькина под легкой моросью летнего дождя. Но теперь деревня казалась совсем другой. Это вам не тмутаракань какая…