20 лет назад на игле у этого ученого сидело полстраны. Довести в одиночку свое открытие, а его можно приравнять к выдающимся медицинским прорывам ХХ века, от пробирки до аптеки казанскому бактериологу Борису Мазуру не хватило жизни. Предчувствуя скорый исход, 90-летний ученый встретился с автором этих строк, чтобы отрыть ему тайну уникального антиаллергена, надеясь с помощью популярной газеты привлечь к нему интерес врачей и фармакологов. Статья была набрана и поставлена в номер, но в последний момент цензор Главлита, под предлогом секретности авторского свидетельства Госкомизобретений, снял ее с полосы. Старик был в шоке: его многолетний труд уйдет с ним в могилу! Увы, тогда утешить его было нечем…

Недавно в поисках чего-нибудь новенького от аллергии забрался в Интернет и наткнулся на сайт, посвященный некоемому лекарству “Рузам”, вернее, целой серии препаратов, объявляемых чуть ли не панацеей от аллергических болезней. В скромной приписке разъяснялось, что его название, или, как говорится нынче, бренд – обратное прочтение фамилии ученого. Господи, неужели тот самый Мазур? Старик пятнадцать лет в земле, а надиктованная им когда-то “тайна исповеди” давно уже секрет Полишинеля! Ради любопытства прошелся по аптекам Казани и в одной из них, на улице Кутуя, увидел маленький тюбик мази с названием “Рузам” на этикетке. Заведующая аптекой Наталья Щелыванова пояснила, что препарат выпускают московские фирмы ООО “Рефарм”, ООО “Рузам М” в виде крема и в ампулах для внутримышечных инъекций, и, несмотря на серьезную цену, пользуется повышенным, можно сказать, ажиотажным спросом. То, что “Рузам” – перевернутая шиворот-навыворот фамилия создателя, она и не подозревала. Надо же, а ведь в начале восьмидесятых всенародная слава Мазура не уступала известности более поздних кумиров виртуального врачевания Чумака, Кашпировского, Джуны!

Впрочем, история казанского антиаллергена с самого начала была окутана аурой тайны, вокруг его создателей плелись замысловатые интриги, кипели поистине детективные страсти. То вдруг оказывался взломанным химический шкаф, в который запирались на ночь штаммы, то исчезали молочные бутылки с готовым препаратом… Не говорю уж об интригах чисто (скорее, не чисто) научных! В общем, Мазура в Казани “тормозили” кто как мог, несмотря на то, что им уже были пролечены тысячи больных, страдающих бронхиальной астмой, “куриной слепотой”, крапивницей, сенной лихорадкой. Пролечены, надо заметить, добровольно и бесплатно, как тогда говорили, на общественных началах. А главное, с поразительным эффектом – до него “конвейерным” способом никто аллергию не исцелял!

И вот теперь, когда канула в Лету цензура, а препарат “Рузам” рекламируется в паутине Интернета, стоило бы восполнить причиненный главлитовским стражем пробел (а может, и урон) и рассказать читателям, каким он, Мазур, был. Тем более что гранки той “зарезанной” статьи у автора случайно сохранились. Осталось только снять их с “полки”…

“…Редкое утро жильцы огромного, на полквартала, “дома художников” напротив Арского кладбища не встречали этого бодрого и, несмотря на возраст, подвижного, как шарик, старика, выходящего под ручку с дамой из крайнего подъезда. Парочка держала путь на кафедру туберкулеза Казанского мединститута – в одной трамвайной остановке от их дома, где у дверей с табличкой “профессор Б.Л.Мазур” чуть свет выстраивалась очередь иногородних и местных пациентов, кому посчастливилось записаться к Мазуру на цикл уколов. Ассистирует ему дочь Елена Галкина – врач и единственный штатный сотрудник, а теперь еще и верный поводырь: отец практически ослеп и без нее не может сделать шага…

Интересуюсь у толпящихся в коридоре, кашляющих, чихающих, покрытых пятнами, сопливых пациентов: что заставило их пуститься в такую даль, да еще с малыми детьми? Суть разнобойных ответов одна: нестерпимые мученья, вера в избавление!

– Я с 1960 года страдаю инфекционно-аллергической астмой, даже стала по этой причине инвалидом труда. Долго лечилась, но улучшений никаких. А когда прошла курс у Мазура – словно заново родилась! Мучительные приступы прекратились, вернулась на завод, поступила в вечерний техникум. Сегодня последний сеанс… (Мария Сергеева, Новокузнецк).

– Мой сын Андрей с пяти лет бронхиальный астматик, по ночам его душил кашель – вы не представляете, какое это было мучение! Ни пенициллин, ни прочие лекарства, поглощаемые им в огромном количестве по рецептам местных врачей, не помогали. А после серии уколов, которые провел Борис Львович, у мальчика напрочь исчезли признаки болезни, он забыл про больницы и лекарства. Теперь я привезла сюда племянника: он, к сожалению, тоже астматик… (Нина Матвеева, Киров).

Что же это за чудодейственные уколы, на которые, как пчелы на сахар, слетается полстраны?

– Метод лечения вакцинами, батенька, стар, как пирамиды, и существует с тех самых пор, как ученые перестали видеть в микробах одних только врагов, – просвещает меня всесоюзный целитель в паузах между знакомствами с историями болезней. – Задача лишь в том, как повысить их КПД, заставить работать на благо, а не во вред человеку. Таковыми являются бактерии, выращенные при высоких температурах, – термофилы. В природе они встречаются близ горящих источников, в пустынях… Но как вырастить термофилы в лабораторных условиях при плюс 70 градусах и выше? Вот в чем проблема… Нам это удалось – наши бактерии размножаются при температуре кипящей воды!

Счастливый случай – спутник многих великих открытий. Рентген, забывший выключить электрокатушку возле картонки, покрытой платиново-цианистым барием, подарил человечеству рентгеновские лучи. Антуан Беккерель, поставив на фотопленку первый попавшийся под руку минерал (им оказался уран), – лучи радия. Но Мазуру ближе, пожалуй, пример Флеминга – творца пенициллина – забыл про чашку с микроорганизмами, а те покрылись плесенью! Отцу с дочерью в их открытии помогла… пожарная машина!

– У нас в лаборатории стоял старый, 1928 года, деревянный термостат с воздушным охлаждением, – рассказывает Борис Львович. – Была у него одна пакостная особенность: стоило проехать поблизости тяжелой машине, как он тут же автоматически сбивался на самый высокий температурный режим. Это случалось часто, так как напротив располагалось пожарное депо. Однажды мы оставили на ночь в термостате пробирку со стафилококком, установив температуру плюс 37 градусов. Утром выяснилось, что она горячая – ртутный столбец остановился на отметке 60! Не иначе, ночью была пожарная тревога, машины выезжали тушить, земля тряслась… Опыт пришлось повторить, но и на следующее утро картина та же – пожарные снова вмешались в биологический процесс. Каково же было наше удивление, когда выяснили, что бактерии после двойного подогрева не только погибли, но дали обильный рост! Эврика, “мертвые” выращивают живых – вот в чем секрет! Ну а дальше нам уже было ясно, где искать…

Их метод выращивания термофилов был прост и доступен, не требовал специальной дорогостоящей аппаратуры – они выращивали их, как цыплят в инкубаторе! Термофильные штаммы можно было культивировать, как говорится, по заказу – кому и сколько надо. Главное же, вакцинирующие свойства их оказались на несколько порядков выше! Из выращенных по собственному фирменному рецепту стафилококков отец с дочерью изготовляли экстракт, который повышал иммунитет организма к заболеваниям, делал его менее восприимчивым к воспалительным процессам, инфекциям.

Излишне говорить, что первые опыты они проделывали на себе и своих близких. Мазур колол себя прямо в голову, под кожу! Хотя к тому времени уже был накоплен оптимистический и богатый опыт клинических испытаний во 2-м Московском государственном медицинском институте имени Пирогова, куда он регулярно отправлял свой препарат с проводниками поезда “Татарстан” в литровых бутылках из-под молока. Наконец оттуда пришел отзыв заведующего кафедрой внутренних болезней педиатрического факультета, члена-корреспондента АМН СССР А.Чучалина: “Высокий процент положительных результатов, возможность использования при целом ряде аллергических заболеваний позволяют рекомендовать стимулятор профессора Мазура и Галкиной для более детального изучения в клинике и в будущем широкого внедрения в лечебную практику”.

Да только вот этого будущего у Мазура было в обрез! Приближалось его девяностолетие, а изучение стимулятора в клиниках и НИИ микробиологии затягивалось, и не было видно этому конца…

И все-таки он многое успел, блестяще подтвердив неисчерпаемые возможности своего творческого долголетия. Может, от того, что жил в едином ритме со стремительной эпохой? Путь в науку начинал в Гражданскую студентом-добровольцем на санитарном судне Волжской военной флотилии, лечил тифозных красноармейцев, гасил эпидемию холеры под Царицыном и очаги сыпняка в Казани… В 1926 году впервые выделил туберкулезную культуру и микробиологии с тех пор не изменял. Метод доктора медицинских наук, заслуженного деятеля науки Татарской АССР Б.Л.Мазура по культивации палочки Коха описан во всех медицинских учебниках и энциклопедиях.

“Думать, что открыл важный факт, томиться лихорадочной жаждой возвестить о нем и сдерживать себя днями, неделями, годами, бороться с самим собой, стараться разрушить собственные опыты и не объявить о своем открытии, пока не исчерпал всех противоположных гипотез, – да, это тяжелая задача”. Этими словами отца современной микробиологии Луи Пастера я и завершу свой рассказ о неутомимом “охотнике за микробами”.

Так заканчивалась гранка. Но дольше гранок длится жизнь! Надо отдать должное ученым Московского НИИ пульмонологии Минздрава Российской Федерации, подхватившим эстафетную (бактериологическую) палочку из рук умирающего коллеги и сделавшим все возможное, а может, и невозможное, чтобы законспирированный когда-то донельзя стимулятор стало возможным вполне легально и в ассортименте купить в любой аптеке, как обычный аспирин. То-то бы порадовался этой возможности Мазур-Рузам, разделивший свое вечное упокоение на Арском кладбище в ряду достойнейших мужей Казани – художника Фешина и математика Лобачевского…

Евгений УХОВ.
Соб.корр. “Труда” специально для “РТ”.

Казань.

P.S. История Мазура – еще одно свидетельство того, как мало мы подчас знаем об уникальных, талантливейших людях, живущих рядом с нами, и как быстро забываем о них, когда они уходят… Они не стали официально “почетными гражданами города”, хотя внесли в новейшую историю Казани свой яркий, несомненный вклад. Вот почему представляется важным накануне приближающегося ее тысячелетия поименно вспомнить тех, кто на протяжении веков и последних десятилетий достойно составлял и приумножал славу и гордость Казани. Может, есть смысл увековечить наших именитых земляков в особом, посвященном юбилею, документально-художественном издании?