Еще древние говорили, что человек бывает в трех состояниях: в жизни, в смерти и на море. На море человек еще не умер, но уже почти не жив… Конечно, под состоянием “между жизнью и смертью” подразумевалась качка. Качка, которая изменяла курс корабля, выводила из строя людей, оборудование и вооружение, приводила к авариям (даже отламывались носы кораблей – история знает и такие случаи), пожарам… Качка, которая влияла на главное достоинство судна – его мореходность. За мореходность корабля боролись и сейчас борются конструкторы всего мира. “Существенно повысить мореходность советских кораблей!” – такая задача была поставлена перед проектными институтами и бюро в конце 60-х – начале 70-х годов. Именно в те годы в нашем кораблестроении появились суда на подводных крыльях, воздушных подушках, катамараны. У каждого типа судна были свои плюсы и минусы, но конструкторская мысль не стояла на месте, она искала новые способы повышения мореходности.

Древние знали, что делали

Проблема повышения мореходности судов непосредственно касалась Станислава Руденко, конструктора Зеленодольского проектно-конструкторского бюро. Тем более что и кое-какие мысли на этот счет у него были. Понятно, что идеи не рождаются на пустом месте. За плечами у Руденко был многолетний опыт конструктора кораблей. В 1955 году он окончил Николаевский кораблестроительный институт и с тех пор проектирует корабли в Зеленодольском ПКБ. Биография у Станислава Александровича богатая: достаточно сказать, что с 1978 года и до распада СССР он был главным конструктором по проектированию кораблей в зарубежных странах – в ГДР, Польше, Румынии, Югославии. Немецкое правительство наградило его в 1981 году серебряной медалью “Братство по оружию”. Словом, идеи Руденко – это не идеи изобретателя-самоучки, проектирующего в свободное время “перпетум мобиле”. Они строились на точных расчетах, знании кораблей и предъявляемых к ним требований.

В 1974 году Станислав Александрович принес начальнику ПКБ докладную записку, в которой предложил начать работу над совершенно новым типом корабля – тримараном необычной конструкции. Что это такое? Есть однокорпусный корабль – традиционный, который мы представляем, произнося слово “судно”. Если этот корпус мысленно разрезать вдоль и развести половины в разные стороны, то получится катамаран. Тримаран – это корпус и две боковые плавучести, которые Руденко назвал аутригерами, а свою конструкцию – судно с аутригерами (САР).

Строго говоря, тримаран придумал не Руденко. Еще древние полинезийцы осваивали просторы Тихого океана на подобных суденышках. Руденко довел древний парусник до современных кондиций: его корабль по расчетам превосходит ныне существующие по скорости в условиях качки (за счет нетрадиционного размещения винтов), по мореходности, маневренности, шумо- и пожарозащите. Судно более комфортно для команды и пассажиров (за счет уникальной схемы расположения энергетической установки). Не буду вдаваться в технические особенности корабля, только скажу, что многие технические решения оригинальны и защищены патентами, а сама конструкция корабля вызывала неподдельный интерес на многих зарубежных выставках, ее высоко оценивали и специалисты.

Суда с аутригерами могут иметь практически неограниченную сферу использования. Они великолепно подойдут для военно-морского флота (посмотрите, какая площадь для расположения вооружений, вплоть до вертолетов и самолетов), пассажирского и грузового (в том числе и как паромная переправа), подобная конструкция удобна для МЧС, пограничников, ее можно использовать при создании комфортабельных яхт. Размер для тримарана не имеет значения – при любом водоизмещении он будет обладать высокой скоростью и мореходностью.

“Не наш профиль…”

Первую докладную записку (помните, ее Руденко написал в 1974 году) руководителю ПКБ можно считать своеобразным свидетельством о рождении тримарана. Тогда на этом документе появилась оптимистичная виза: “предложение, по-моему, стоящее…”. Через месяц отношение к тримарану в корне изменилось, руководство заговорило о том, что это – не профиль Зеленодольского проектно-конструкторского бюро. Конечно, тримаран – это нетрадиционное направление в кораблестроении, но, скажите, чей это профиль, если подобные корабли никто в мире до 1974 года не создавал? Не буду вдаваться в межличностные отношения между тогдашним руководством ПКБ и конструктором. Скажу только, что эти отношения сыграли не последнюю роль в том, что советский (а потом и российский) флот до сих пор не имеет подобного корабля – в отличие от зарубежных стран.

Вернемся к середине 70-х годов. Руденко (и это знали многие) – не из тех, кто легко отказывается от своих идей. Не найдя понимания у руководства родного ПКБ, он поехал в Москву – в Главное управление кораблестроения Военно-морского флота, главк Минсудпрома СССР… Хождения по кабинетам не были безрезультатными. В 1977 году из центра было дано указание руководству Зеленодольского ПКБ – изготовить и испытать самоходную модель. О том, какими путями эта работа пробивалась в план ПКБ, можно написать роман. Достаточно сказать, что эту строку в план вписали сверху в Москве по настоянию Руденко и деньги на модель выделили чуть ли не насильно (против воли руководителя ПКБ) и в полном объеме.

Как бы то ни было, самоходная модель тримарана была изготовлена к лету 1979 года. Тримаран имел длину 10 метров, его обслуживал экипаж из трех человек – водитель и два испытателя. В июле начались испытания модели – на Волге, причем в очень неспокойную погоду. Станислав Александрович, как опытный конструктор, предусмотрел съемку испытаний судна на кинокамеру: в ПКБ имелась необходимая техника. Но в самый важный момент кинокамера… отказала, понятно, по чьему указанию. Руденко предусмотрел и такой ход событий. Он загодя принес

8-миллиметровую кинокамеру… из дома. Таким образом он сохранил для истории и для специалистов первые испытания тримарана на Волге. Эту черно-белую пленку конструктор продемонстрировал мне во время встречи. Ее видели многие специалисты и руководители министерств и ведомств.

Испытания прошли успешно. Результаты были оформлены письменно и переданы руководству. Никакой реакции на проделанную работу не последовало. Зато был дан приказ быстро снять с модели все оборудование. Самоходная модель приказала долго жить…

Потом были годы работы за границей. Руденко внимательно следил за зарубежной специальной литературой: не появится ли в мире что-нибудь похожее на его корабль? Он проверял свою идею на живучесть, на актуальность. К сожалению, конструкторская мысль работала в другом направлении. Изобретение древних полинезийцев мало кого волновало.

Это переворот в кораблестроении, решили англичане

В 1992 году в прессе прошло сообщение, что ученые Лондонского университета приступили к всесторонним исследованиям тримарана, планируя создание различных его модификаций. Руденко, прочитав статью, облегченно вздохнул: английские конструкторы пошли по морально устаревшей схеме, выбрав традиционный вариант расположения энергоустановки и винтов. Этот путь зеленодольский конструктор уже проходил.

Статьи в зарубежных изданиях вновь подтолкнули Станислава Александровича к активным действиям. Он, благодаря своему авторитету и недюжинным пробивным способностям, добрался в 1992 году до заместителя министра обороны А.Кокошина. Тому идея понравилась, вниз по служебной лестнице Минобороны было дано указание идею “проработать” и доложить. Доклад был прост: нет денег. А тут грянул октябрь-93, который смел многих и в Министерстве обороны, и в Верховном Совете России (некоторые депутаты очень активно поддерживали начинание Руденко)… Тримаран так и остался в выставочных моделях, изготовленных конструктором собственноручно, и в многочисленных чертежах.

В 1999 году англичане заявили, что они первыми в мире придумали и заложили тримаран “Тритон” водоизмещением 1100 тонн и что это начало новой эры в судостроении. Этого высказывания Руденко уже не выдержал. Он написал трактат “За державу обидно!” в поддержку приоритета российского кораблестроения (благо все патенты были зарегистрированы) и разослал его в разные инстанции. Первый – тогдашнему мэру Зеленодольска Сергею Когогину. Руденко начинал свое письмо так: поскольку тримаран родился в Зеленодольске еще 25 лет назад, то вам, Сергей Анатольевич, возможно, будет интересно узнать об этом изобретении… Президенту РТ Минтимеру Шаймиеву Руденко написал иначе: поскольку тримаран родился в Татарстане, то… Письмо руководителям судостроительной промышленности и Военно-морского флота РФ начиналось так: поскольку тримаран родился в России… а дальше шли очень неприятные высказывания по поводу состояния отрасли.

Что удивительно, все адресаты ответили. Руденко получил их письма на домашний адрес, поскольку обращался в “верха” как частное лицо: работы по этому направлению в ПКБ не велись. Авторы писем идею одобряли, но в свое оправдание приводили один и тот же аргумент – недостаток бюджетного финансирования.

Тем не менее письма Руденко и посланные переводы статей не остались незамеченными в Москве. В 1999 году приказом нового начальника ПКБ работы над проектом официально возобновились, но за счет собственных средств ПКБ. А этих средств как раз и не было. Их не хватало даже на зарплату… Но руководство бюро обеспечивало минимальное финансирование исследований. Руденко выкручивался и сам. Он находил возможности ездить в командировки (хотя его супруга Виктория Николаевна требовала прекратить транжирить деньги из семейного бюджета), договаривался с коллегами о проведении испытаний. Где-то помогало имя, известное в кораблестроении, где-то – его неистребимая уверенность в том, что тримаран – это способ качественно изменить наш флот. Например, коллеги из Санкт-Петербурга за чисто символическую плату испытали буксируемую модель тримарана в бассейне. И в наши дни не все измеряется деньгами, жива еще солидарность корабелов!

В 2001 году англичане спустили на воду свой тримаран и провели его испытания. Они заявили, что теперь пришло время переоборудовать флоты стран НАТО. Начались испытания “Тритона” во взаимодействии с вооруженными силами США. Более того, в прессе промелькнуло заявление, что тримаран – это такое же открытие в кораблестроении, как и бронированный корпус корабля в XIX веке… Затем вся информация по тримарану была свернута, а реклама – развернута.

Станислав Александрович, в общем, может быть доволен: это направление официально признано в России, он главный конструктор кораблей с аутригерами, Академия наук РТ выделила ему грант на продолжение исследовательских работ. Но Руденко по-прежнему переживает: он хочет построить настоящий корабль, испытать его, а для этого нужны деньги. В России их нет.

Выход есть всегда

Если бы не было предстоящего празднования 1000-летия Казани, его надо было придумать. На праздник хозяева всегда стараются удивить гостей, особенно зарубежных, преподнести им сюрприз. Прогулочная яхта-тримаран VIP-класса “Россиянка” (именно такое название дал кораблю Станислав Руденко) могла бы удивить многих, в первую очередь Президента России Владимира Путина.

– Представляете, на такой яхте идут по Волге два президента – Путин и Шаймиев,- мечтает конструктор.- А между ними приблизительно такой разговор: “Владимир Владимирович, эта яхта-тримаран придумана и изготовлена в нашей республике. Россия не смогла за тридцать лет построить такое судно, а Татарстан за два года сумел…”

Это, конечно, мечта. Но если по делу, то республика вполне могла бы построить подобное судно. Его стоимость – в пределах миллиона долларов. Себестоимость работ можно сократить, если поставить на корабль камазовский двигатель. Сергей Анатольевич Когогин, будучи мэром Зеленодольска, не смог помочь конструкторам. Может быть, ему это удастся в роли генерального директора КамАЗа. Там же, в Набережных Челнах, есть молодая верфь, где можно построить корпус яхты без больших накладных расходов Зеленодольского судостроительного завода. Два с половиной года, оставшиеся до юбилея, – вполне достаточный срок, чтобы осуществить намеченное.

Новая яхта, Руденко в этом просто уверен, привлечет внимание специалистов, будет лучшей рекламой возможностей Татарстана. А раз так, то появятся заказы на изготовление аналогичных моделей уже для Зеленодольского завода имени Горького, переживающего сейчас не лучшие времена. Ведь тримараны, как уже писалось, можно использовать по разным назначениям. Но захотят ли те, от кого зависит решение, использовать шанс для рождения настоящего тримарана? Руденко надеется, что захотят. Не могут не захотеть…