Вряд ли был в XVIII веке человек, который так хорошо знал Россию, как Гаврила Державин. Он изъездил ее вдоль и поперек, от северных и восточных границ до Белоруссии и Литвы, земли которых вошли в состав Российской империи после раздела Польши. Причем Державин знал жизнь различных социальных слоев не понаслышке, поскольку сам побывал в шкуре и рядового солдата, и карточного шулера, и губернатора, и министра, и знаменитого поэта.

Вряд ли был в XVIII веке человек, который так хорошо знал Россию, как Гаврила Державин. Он изъездил ее вдоль и поперек, от северных и восточных границ до Белоруссии и Литвы, земли которых вошли в состав Российской империи после раздела Польши. Причем Державин знал жизнь различных социальных слоев не понаслышке, поскольку сам побывал в шкуре и рядового солдата, и карточного шулера, и губернатора, и министра, и знаменитого поэта.

Родился Гаврила Державин в 1743 году в тридцати верстах от Казани в селении Сокуры Лаишевского уезда.

“Мурза, Багримов сын” – так предпочитал себя называть Державин в своих стихах. Как позже он признавался в автобиографических “Записках”, происхождение от знатного татарского рода “льстило его воображению и доставляло ему поэтическую прикрасу” (о себе поэт писал в третьем лице). Действительно, еще в XV веке мурза Багрим уехал из Большой Орды в Москву на службу к Василию Темному, который его всячески обласкал и окрестил в православную веру. Так Багрим стал Ильей, от его детей пошли дворянские фамилии Нарбековых, Акинфовых, Теглевых. У Нарбека было три внука – Назарий, Алексей и Держава, ставший родоначальником нового рода. Наследников было много, земли дробились, и отцу Гаврилы – армейскому офицеру – досталось лишь крохотное поместье.

После смерти отца – тогда Гавриле исполнилось 11 лет – семья переехала в Казань. Это были самые трудные годы, вдова с детьми вела полуголодное существование. Впечатлительный мальчик на всю жизнь запомнил, как его матери пришлось “с малыми своими сыновьями ходить по судьям, стоять у них в передней по несколько часов, дожидаясь их выходу; но когда выходили, не хотел никто выслушать ее порядочно, но все с жестокосердием ее проходили мимо, и она должна была ни с чем возвращаться домой”. По иронии судьбы Гаврила Державин спустя 50 лет становится первым российским министром юстиции, и вот какой наказ дает своим подчиненным:

Ваш долг: спасать
от бед невинных,
Несчастным подавать покров;
От сильных защищать
бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Однако министром он пробыл недолго, за чересчур “рьяную службу” император Александр отправил его в отставку со словами: “Как это вы, Гаврила Романович, идете в Сенате против моих указов и критикуете их, тогда как ваша обязанность их поддерживать и настаивать на непременном их исполнении”.

Родители Гаврилы были малообразованны, но старались дать детям хорошее воспитание, что, впрочем, из-за отсутствия средств не всегда получалось. Обучением Гаврилы сначала занимались “сосланный в каторжную работу” немец Розе и другие армейские товарищи отца, от которых он мало чему научился, если не считать немецкого языка. Мальчику повезло: в 1758 году в Казани открывается первая гимназия, куда он поступает в числе первых на казенный счет со своим братом Романом. О годах учебы он оставил воспоминания: “Более же всего старались, чтоб научить читать, писать и говорить сколько-нибудь по грамматике и быть обходительным, заставляя сказывать на кафедрах сочиненные учителем и выученные наизусть речи; также представлять на театре бывшие тогда в славе Сумарокова трагедии, танцевать и фехтовать в торжественных собраниях по случаю экзаменов”. В учебе он преуспевал, особенно в “предметах, касающихся воображения”. Известно также, что Гаврила Державин участвовал и даже возглавлял археологические раскопки Булгарского городища в селе Успенском бывшего Спасского уезда.

В 1762 году будущего поэта призвали в армию. Поскольку он показал в гимназии блестящие успехи, был зачислен в инженерный корпус. Но произошла какая-то путаница в бумагах, и Державин оказался в казармах Преображенского полка в Петербурге, где пришлось тянуть солдатскую лямку в течение долгих десяти лет. Родные и друзья оставались в Казани, с которой он никогда не прерывал связь. Несколько раз приезжал к матери, но в 1784 году уже не застал ее в живых. Державин переписывался с казанским поэтом Панаевым и профессором Казанского университета Городчаниновым. “Казань, мой отечественный град, с лучшими училищами словесности сравнится и заслужит, как Афины, бессмертную себе славу”, – писал поэт в одном из своих писем.

Неизвестно, как долго бы еще маршировал на плацу Гаврила Державин, а ночью после отбоя “марал стишки”, если бы не… Пугачев. Тридцатилетний Гаврила почувствовал, что это его шанс – по образованию и честолюбию, да и по происхождению он мог рассчитывать на нечто большее, чем бесконечная солдатская муштра и карточные забавы. Его жизнь катилась по наклонной, от скуки он выучился играть в карты, проявив себя азартным игроком: “ездил, так сказать с отчаянья, день и ночь по трактирам искать игры; познакомился с игроками или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждой разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам”. Карты его едва не сгубили, когда, будучи в отпуске в Москве, Державин проиграл все деньги, присланные матерью на покупку имения. Но справедливости ради нужно заметить, что карты его и не раз выручали, когда, не имея средств к существованию, он неожиданно за один вечер выигрывал целое состояние. Правда, так же легко его и спускал.

В общем, нужно было как-то менять свою жизнь. В 1773 году в Казань во главе войск, направленных на усмирение Пугачевского бунта, назначается Бибиков. Державин, которого недавно, после 10 лет службы, произвели в офицеры, напрашивается к нему на прием и просит взять с собой, обещая быть полезным, поскольку он уроженец Казани и хорошо знает местность. Бибиков берет его с собой и, кажется, скоро об этом жалеет. Хотя поначалу все складывалось как нельзя лучше: офицер Державин успешно исполняет несколько секретных поручений в Симбирске, Самаре и Саратове и, вообще, проявляет всяческое служебное рвение и военные таланты. Однако его вспыльчивость и неумение угождать начальству перечеркнули все былые заслуги, и дело едва не закончилось судом. Державин был прям и нелицеприятен, он не умел выстраивать свои отношения с теми, кто стоял выше его по служебной лестнице. Как он сам о себе писал:

Что я не из числа льстецов;
Что сердца моего товаров
За деньги я не продаю.

За что не единожды страдал. Державин дважды был губернатором, министром юстиции, занимал ответственные посты в Сенате, но задерживался “наверху” недолго – “негибкого политика” быстро смещали.

Героя-усмирителя Пугачевской смуты из Державина не получилось. Но все, что ни случается, – к лучшему. Офицер вышел в отставку и занялся поэзией.

Знаменитым Гаврила Романович стал сразу, как только опубликовал свою известную оду “Фелица”. Это первое в русской поэзии стихотворное произведение, написанное простым, слегка шутливым языком. Автор сознательно отрекался от “высокого штиля”:

Не мыслю никогда за Пиндаром гоняться
И бурным вихрем вверх до солнца подыматься…

Слово “фелица” на латыни означает “счастье”, его поэт заимствовал у императрицы Екатерины II, которая сочинила для своих внуков “Сказку о царевиче Хлоре”. Несмотря на латынь и восточный колорит оды (повествование в ней ведется от лица татарского мурзы, а главная героиня предстает как “Богоподобная царевна Киргиз-Кайсацкия орды!”), читатель легко узнавал в ней русскую императрицу Екатерину. Автор эксплуатирует беспроигрышную на Руси идею “о добром монархе и злых боярах”, не жалея елея при описании “богоподобных” качеств “киргизской царевны”:

Слух идет о твоих поступках,
Что ты нимало не горда;
Любезна и в делах и в шутках,
Приятна в дружбе и тверда;
Что ты в напастях равнодушна,
А в славе так великодушна,
Что отреклась и мудрой слыть.
Еще же говорят неложно,
Что будто завсегда возможно
Тебе и правду говорить.

Сделав такое предусмотрительное вступление, поэт режет дальше правду-матку в глаза. Насколько он хвалебен и велеречив по отношению к Фелице, настолько же едок и обличителен по отношению к ее “мурзам”. Их портреты угадывались без труда: князь Потемкин изображен как любитель пиров и чревоугодник, граф Орлов – кулачный боец, граф Панин государственным делам предпочитает охоту, а князь Вяземский “над Библией, зевая, спит”… “Фелица” быстро стала популярной. “у каждого, умеющего читать по-русски, очутилась она в руках”, – утверждал О.П.Козодавлев, редактор журнала, где ода была напечатана.

Екатерина II растрогалась до слез и презентовала поэту золотую табакерку, усыпанную бриллиантами. Вскоре по ее указу Державин назначается губернатором Олонецкого края. Хотя он там продержался и недолго, но уже никогда не сходил с политического Олимпа – ему часто доверялось выполнение важных государственных дел. Успехи сопутствовали и на литературном поприще – его новые произведения “Бог”, “Водопад”, “Видение Мурзы” – принесли дополнительную славу. Неофициально Гаврила Державин считался первым (в смысле “главным”) поэтом России. Его дружбы и покровительства искали многие начинающие литераторы. Творчество Державина, который старался вырваться из узких рамок классицизма, подготовило почву для поэзии К.Н.Батюшкова, А.С.Пушкина и других. Известно, с каким пиететом относился к Державину Пушкин, засвидетельствовавший в своих “Воспоминаниях” приезд знаменитого поэта в Царскосельский лицей: “Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…”.

Не забывал Гаврила Романович и о родном городе. Перефразировав известную латинскую пословицу (“И дым отечества сладок” – “Et fumus patriae est dulcus”) в своем стихотворении “Арфа” следующим образом “Отечества и дым нам сладок и приятен”, он посвятил эти строки Казани.

В 1831 году, спустя 15 лет после смерти Державина, министр внутренних дел граф Блудов предложил в честь него “соорудить памятник в таком виде, который бы по изяществу рисунка и размерам соответствовал цели изъявить уважение России к одному из первейших ея поэтов и, с тем вместе, служил бы украшением довольно важнаго града в Империи, какова Казань”. Императору Александру идея понравилась, и через 16 лет памятник Державину был установлен: сначала в университетском дворике, потом его перенесли на Театральную площадь (площадь Свободы).

К сожалению, после революции, в 20-е годы памятник был снесен. Нынче будет отмечаться 260-летие со дня рождения Гаврилы Державина. В связи с этим постановлением Кабмина РТ предусмотрено воссоздание памятника, а в Лаишеве на главной площади, носящей его имя, должен появиться бюст Державина. Будет создан здесь и музей поэта.