Одна из незаживающих ран в историческом сознании общества – массовые репрессии 1937-1938 годов. И хотя репрессивная политика – одна из родовых черт советского строя, но никогда еще в мирное время репрессии не проводились столь беспощадно. Именно они оставили в политических генах общества чувство страха и беззащитности, культивировали бесчестные доносы. И в наше время появляются люди, которые в силу личных причин или по невежеству и безразличию к судьбам общества пытаются оправдывать эти мерзости. Хотел бы я, чтобы они пришли на встречу реабилитированных жертв этих репрессий, их детей, оторванных тогда от родителей и брошенных в спецдетдома. Среди них и моя знакомая Сария-ханум. Ее отец – учитель (мать умерла незадолго до этого) был расстрелян вместе с Атласовым в 1938 году, и четыре его осиротевшие девочки в возрасте от 2 до 9 лет оказались выброшенными из жизни. Вот и пришли бы и объяснили этим людям, что их страдания – необходимая часть решения великих задач строительства социализма и перехода от сохи к атомной бомбе. Не придут, трусливы эти духовные, а нередко и биологические потомки “вертухаев” и “стукачей”. Это, кстати, подтвердили публикация в “Комсомольской правде” серии статей “Жупел Сталина” и отклики на них читателей. Отрадно, что большинство опрошенных дают должную оценку этим злодеяниям и их главному “прорабу” Сталину.

Конечно, фигура Сталина огромна, и рисовать ее в упрощенном виде, вроде хрущевского заявления о руководстве им войной по глобусу, – значит играть на руку нью-сталинистам. Куда полезнее обратиться к документам.

В нашей истории есть документы, ставшие легендарными и обросшие многими мифами и домыслами. Так было, например, с подлинником договора Сталина и Молотова с Гитлером и Риббентропом в 1939 году и приложенной к нему завизированной Сталиным картой раздела Европы, было подобное и со списками расстрелянных в Катыни поляков и некоторыми другими. Причем Молотов, сохранивший ясный разум вплоть до девяноста лет и написавший, а вернее наговоривший много интересного, об этих документах лгал до последнего дыхания – “не слышал, не видел, не знаю”. Лгали нам и Хрущев, и сменявшие его вожди, и только Горбачев весьма неохотно признал, что факт, как говорится, имел место…

Недавно вышел из печати и получил скандальную известность двухтомник Карпова “Генералиссимус”. Автор – человек известный: военный разведчик, потом генштабист, редактор популярного журнала, руководитель Союза советских писателей, академик, лауреат Государственной СССР и международных премий, дважды Герой Советского Союза. К “антисталинистам” его не причислишь, и получил он, по его словам, доступ к таким документам, за одно предположение о существовании которых в годы войны расстреляли бы точно. Из этих документов, по версии Карпова, следует, что еще в 1938 году по указанию Сталина между НКВД и гестапо было заключено деловое соглашение, и самое неожиданное – 27-28 февраля 1942 года в Мценске велись переговоры между первым заместителем Наркомвнудела СССР Меркуловым и представителем германского командования группенфюрером СС Вольфом, одним из самых доверенных лиц Гитлера и Гиммлера. Советская сторона предлагала в обмен на прекращение военных действий начать совместные боевые действия против Англии и США. Приводится также отчет Меркулова Сталину об этих переговорах. Однако стороны не сторговались.

Это сенсация почище договора 1939 года, и здесь бесполезны моральные оценки (не зря говорят: тому, кто любит сосиски и политику, не надо знать, как они делаются). Можно спорить о подлинности этих документов, но сообщение о сотрудничестве с гестапо мне представляется более правдоподобным (в деле Ильяса Алкина я читал об угрозах следователя, потрясавшего резиновой дубинкой немецкого производства и кричавшего на него: “Колись, иначе буду бить как в гестапо”). Как бы то ни было, но какие-то переговоры, очевидно, шли. Сталин считал себя обманутым и был, возможно, не прочь взять реванш. Кстати, это тот самый Вольф, которого мы видели в знаменитом сериале о Штирлице. Он считался опытным переговорщиком на конфиденциальном уровне и в конце войны имел контакты с командованием союзников в Италии и резидентом разведки США в Европе Даллесом, причем добился определенных успехов. Все эти факты говорят, что государство и его спецслужбы, хотя и весьма дозированно, но приоткрывают самые сокровенные тайны и делают достоянием общества некоторые документы, хранившиеся в самых секретных архивах, недоступных даже большинству членов Политбюро. Это, конечно, не гарантия от рецидивов прошлого, но достаточно серьезное предупреждение всем нам. Кстати, и сами спецслужбы должны быть заинтересованы в этом процессе, ибо по “миновании надобности” многие тысячи их коллег середины 30-х годов, до этого усердно выполнявших сталинские указания, тоже стали жертвами произвола.

И вот теперь стала известной еще одна политическая тайна, тщательно скрываемая многие годы. Речь идет о так называемых сталинских расстрельных списках.

Еще до ХХ съезда партии, состоявшегося в 1956 году, было известно, что из более чем 700 тысяч казненных в 1937-1938 годах, около 40 тысяч были расстреляны по спискам, лично утвержденным Сталиным и, естественно, подписанным вслед за ним наиболее доверенными членами Политбюро. Жертвами в первую очередь стали представители элиты, занимавшие высокие посты – вплоть до секретарей ЦК, наркомов, маршалов, руководителей НКВД, крупных ученых, деятелей культуры, но участь получить пулю в затылок по непосредственному указанию великого вождя не миновала и многих рядовых членов общества – инженеров, рабочих, колхозников, служащих и т.д. Вокруг этих списков клубились многочисленные слухи, а фрагменты из них с надписями верховных палачей оглашались на партийных съездах и пленумах с различными комментариями. Однако сам механизм реализации этих списков, их юридические “аксессуары” практически оставались неизвестными не только широким кругам общественности, но и специалистам-историкам, что порождало множество слухов и даже сомнений в их существовании, настолько противоречил данный факт самым элементарным нормам, скажем так, не правосудия, а хотя бы квазизаконности. И вот наступил “момент истины” – архив Президента России и международное общество “Мемориал” выпустили в свет под названием “Сталинские расстрельные списки” лазерный диск с факсимильным содержанием этих саморазоблачающих наше прошлое документов. Итак, что они из себя представляют?

Известно, что жертв политических репрессий в 1937-1938 годах провожали на тот свет разного рода “тройки”, трибуналы, особые комиссии, спецколлегии. Все они руководствовались решениями Политбюро, то есть Сталина, устанавливавшего нормы отстрела и строго спрашивавшего за их выполнение, как это случилось в Казани, когда в 1937 году “недорасстреляли” 154 человека. Наркома и его заместителя расстреляли в 1940 году за недостаток заботы о трудящихся и фальсификацию дел. Получили пулю в затылок и сотни их коллег, определенных быть “козлами отпущения”. Берия, назначенный Сталиным на должность “спецлиберала”, стрелял и снимал “ежовцев” беспощадно. Правда, когда на местах начали очень уж усердно сводить счеты с палачами, Сталин напомнил парторганам в сверхсекретной шифрограмме от 1 января 1939 года о том, что “физическое воздействие” было разрешено им и главное тут – не терять меры. Вот как хочешь, так и понимай. И бить нужно, и черту нельзя переходить.

Итак, сталинские расстрельные списки. Хронология от 1936-го до конца 1938 года и несколько списков более позднего происхождения. О них поговорим отдельно. Списки составляют 11 томов, и в них включены сорок четыре тысячи пятьсот человек, чьи судьбы решались лично Сталиным кратким автографом “за”. Слово “расстрел” не употреблялось, оно заменялось термином “1 категория”, 2-я означала срок от 8 до 15 лет, а 3-я – до 8 лет, но таких счастливчиков было очень мало, а в Татарии их не оказалось вовсе.

Издатели публикуют факсимиле оригиналов. Вождь, как известно, был сдержан и в письменных источниках, в отличие от устных высказываний, эмоции контролировал. Но иногда все же прорывалось – вроде “бить и бить” против фамилии одного профессора медицины (очевидно, пока не сознается), или “подождать”, как было с именами ближайшего друга вождя Енукидзе и соратника по гражданской войне Егорова и некоторых других, чтобы продлить, очевидно, их мучения, или “за разстрел (так в оригинале) всех 138 человек” – это на случай, если кого-то, упаси бог, “недостреляют”. Другим вождям комментировать приговоры не позволялось, единственное исключение – восторженная реплика Кагановича на списке о расстреле нескольких сотен ленинградцев в 1936 году – “Приветствую!”

Иногда садистские наклонности вождя и его приспешников проявлялись даже в выборе даты казни. Так, в 1942 году группа генералов, среди которых было немало участников гражданской войны, в том числе и легендарный комдив – польский татарин А.Тальковский, была расстреляна… 23 февраля, в день Красной Армии, которую они создавали. Нужны комментарии? Подпись Сталина стоит на 357 списках, Молотова – на 372 (во время отпуска Сталина он подписывал первым), Кагановича – на 188, Ворошилова – на 185, Жданова – на 176, Микояна – на 8, Ежова – на 8. Но Ежов присутствовал практически на всех процедурах подписания, которые, как правило, совпадали с заседаниями Политбюро, но в протоколах не фиксировались. Работников НКВД нередко расстреливали в “особом порядке” – с устного одобрения Сталина и при подписях Вышинского и Ульриха. На нескольких списках есть подпись Косиора, впоследствии тоже расстрелянного. Все эти списки направлялись В.Ульриху – председателю Военной коллегии Верховного суда СССР с точным указанием меры наказания. Поэтому все заседания ВК, в том числе и выездные, были фикцией – судьи знали, кого к чему приговорить. Определенный “сбой” произошел в сентябре 1938 года, когда начался разгром “ежовцев” и некоторые списки, утвержденные с “подачи” наркома, пересматривались, как правило, в сторону смягчения. Так произошло и со списком по Татарии от 12 сентября. Но об этом ниже.

В сталинских расстрельных списках Татария занимает заметное место, хотя многие татары были расстреляны и по спискам других регионов. Всего, по предварительным подсчетам, в различных списках имеется несколько сотен наших земляков. Особенно много их, кроме Татарии, в списках Москвы, Ленинграда, городов Поволжья, Урала и Сибири. Хотя есть и экзотические фигуры – так, по списку Черноморского флота, составленному в Крыму, был расстрелян командир дивизиона подводных лодок Р.А.Ижбулатов. Полагаю, что это был первый татарин на столь редкой должности. Комбригов и комдивов татар хватало во всех родах войск, даже в авиации, но в подплаве он был единственным на такой должности.

Судя по справке, представленной Управлением ФСБ РФ по РТ, и материалам книги “Памяти жертв политических репрессий”, в 1937-1938 годах в Татарии было расстреляно более 3000 человек, в том числе по приговорам “особых троек” – 2385. Однако более 400 наших земляков были репрессированы и в большинстве своем расстреляны по личному указанию вождя.

Как правило, все лица, включенные в утвержденные Сталиным списки по Татарии (от 10 июля, 7 сентября и 21 октября 1937 года, два списка от 19 апреля 1938 года), были расстреляны или получили сроки заключения от 10 до 25 лет. Довольно причудлива судьба 197 лиц, которых Сталин, Молотов и Жданов приговорили к расстрелу 12 сентября 1938 года. Начинался крах “ежовского” аппарата НКВД, Берия получил приказ Сталина продемонстрировать либерализм и уменьшить расстрелы. Вскоре начались и аресты работников НКВД, в среднем на каждый регион давались контрольные цифры (10-20 человек) “нарушителей соцзаконности”. В Татарии их довел до сведения обкома представитель Прокуратуры СССР Коперник в январе 1938 года. Многие (но не все) из приговоренных по первой категории по списку от 12 сентября 1938 года уцелели, их дела передали в спецколлегию Верховного суда ТАССР, различные трибуналы Красной Армии и войск НКВД, другие суды, и они получили вместо расстрела различные сроки лагерей. Группа военных во главе с комдивом Я.Чанышевым и бригадным комиссаром Н.Еникеевым была освобождена, а некоторые, как комбриг Я.Дзенит и видный практик и теоретик танкового дела полковник И.Дубинский (рукопись его книги “Танки в прорыве” следователь при авторе бросил в печь на Черном озере), начальник танковой школы комбриг С.Спильниченко и другие получили сравнительно небольшие сроки заключения. Не был расстрелян, но отсидел около 20 лет полковник ГРУ Адип Маликов, блестящий разведчик, осуществлявший многие закордонные операции, в том числе и в контакте с турецкой разведкой в Иране. Выпустили в течение года и некоторых партийных и государственных деятелей из этого списка, включая и наркома просвещения Г.А.Бакирова, арестованного через три месяца после назначения “за недостаточные темпы разоблачения врагов народа среди учительства”. Даже простой перечень фамилий, попавших в эти “проскрипционные” списки, показывает степень того ущерба, который нанесли сталинские репрессии интеллекту страны.

В целом публикация расстрельных списков – убедительная акция по разоблачению нью-сталинистов, муссирующих миф о “злом НКВД” и доверчивом Сталине. Все наиболее жестокие репрессии проводились по инициативе Сталина, а некоторые и под его личным контролем.

В нынешнем году исполняется 50 лет со дня смерти этого великого политика и великого злодея. Думаю, что еще не одно поколение будет возвращаться к изучению “феномена” Сталина. Но есть у него такие деяния, которые никогда не будут прощены и оправданы, сколько бы ни пеклись об этом его духовные потомки.

_________________________________

Сокращенный вариант. Полностью, включая расстрельные списки, очерк публикуется в очередном номере журнала “Эхо веков”.