Легендарный класс
Как утверждает Иван Никитин, предложение его одноклассницы Наташи Кузьминой прозвучало как гром среди ясного неба. Не только для него, но и для всего класса. На носу были выпускные экзамены, и каждый про себя уже прикинул, чем заняться после школы. Кто-то, как, например Мансур Халиуллин, хотел поступить в институт в Казани и даже уже знал, в какой. Были желающие податься в военное училище, некоторые думали поехать в Ульяновск или Дмитровград, благо от Спасского района до них рукой подать. Класс ведь был очень сильным, многие заканчивали школу на “хорошо” и “отлично”.
А тут как обухом по голове: “Давайте останемся в родном селе, все вместе!” Есть от чего растеряться…
Дело в том, что в начале 80-х, как и сегодня, ситуация на селе была сложной – молодежь уезжала в города, деревни хирели. Надо было что-то срочно предпринимать. Вот власти и бросили призыв: выпускники школ должны оставаться в родных пенатах. Подобные патриотические акции имели место не только в Татарстане, но и в других регионах страны. Их тщательно организовывали, однако старались не навязывать в грубой форме готовое решение, а пытались представить все так, как будто молодежь сама выступает с почином. Как вспоминает замглавы администрации Спасского района Юрий Диманов, работавший тогда завотделом пропаганды и агитации райкома КПСС, была проведена большая подготовительная работа. Ведь каждого юношу и девушку, решивших остаться в селе, нужно было трудоустроить и выплатить им подъемные.
Можно по-разному относиться к методам тогдашней партийной политики, однако нельзя не признать, что идеологические лозунги и призывы, особенно среди романтически настроенной молодежи, иногда падали на благодатную почву.
Выпуск 1982 года в Никольской средней школе, по утверждению ее директора Галины Борюшкиной (тогда она преподавала ребятам химию), был не только сильным, но и очень сплоченным. Если кто-то выступал с инициативой, его дружно поддерживали и доводили дело до конца. Хотя, конечно, не все были довольны принятым решением. Скажем, отец того же Мансура Халиуллина, кстати, бывший в ту пору председателем передового хозяйства, стал поначалу возражать: “Да что вы такое делаете! Моему сыну нужно учиться, не останется он здесь”.
Остался и Мансур, остались и все 23 его однокашника. Никто не хотел выглядеть белой вороной, школьная дружба и чувство коллективизма оказались сильнее доводов родителей, обеспокоенных будущим своих любимых чад. Как сложилась их дальнейшая судьба? 19 ребят из того легендарного выпуска и до сих пор трудятся в Никольском или близлежащих селах. Это не значит, что они безвылазно просидели последние 20 лет в родном селе, нет, многие уезжали учиться, но потом вернулись домой.
– Не жалеете о принятом тогда решении, ведь ваша жизнь могла сложиться и по-другому? – спрашиваю Ивана Никитина.
– Нынче летом наш выпуск отмечал 20-летие окончания школы, – говорит он. – Приехали почти все. Никто ни о чем не жалеет, все довольны своей судьбой. Понимаете, у нас действительно был очень дружный класс, мы до сих пор дружим. Я, например, могу обратиться со своей проблемой к любому однокласснику и знаю, что всегда получу помощь и поддержку.
Хорошо ли иметь домик в деревне?
Сегодня Никольское переживает далеко не лучшие времена. Знаменитый некогда конезавод, где уже третий век выращивают известных по всей России орловских рысаков, стал убыточным. Впрочем, он и в советские годы не приносил особого дохода, но тогда была плановая экономика, и помощь убыточным предприятиям закладывалась в бюджет. Орловский рысак по цене был сопоставим с автомобилем “Жигули”, нынче он стоит почти в два раза меньше “железного коня”, но все равно охотников его приобрести – раз-два и обчелся. У того, кому он действительно нужен, нет и таких денег, а у кого их куры не клюют, – гоняются за модной нынче английской породой. Хотя, как утверждают знатоки, орловская ничем ей не уступает.
Это здорово, конечно, что 20 лет назад целый класс остался в селе, и все, кажется, при деле, и судьбой своей довольны. Но нельзя не видеть, что деревня сегодня вымирает. В первую очередь из-за того, что нет работы, а та, что есть – или скудно, или совсем не оплачиваемая. Трудно представить, но за благоустроенную двухкомнатную квартиру в Никольском просят всего 40 тысяч рублей, если поторговаться – отдадут еще дешевле. Никто не покупает, купишь – а где потом в селе работу найти?..
По дороге из Базарных Матак в Болгар мы подобрали попутчицу, которая пешком добиралась до… КИМа (Коммунистического Интернационала Молодежи) – так называется деревенька, расположенная неподалеку от Никольского. Валя – так она представилась – дважды в неделю торгует на рынке в Базарных Матаках. Товар ей дает хозяин – то ли армянин, то ли азербайджанец, в общем откуда-то с юга. В месяц у нее выходит 1-2 тысячи рублей. Не густо, конечно, но в селе и того не заработать. Вот и приходится когда пешком, когда автостопом добираться до райцентра и обратно.
Валя и раньше занималась коммерцией. В большом городе и бизнес был большой. Но муж “ударил” иномарку и угодил в “психушку” – видать, довели крутые владельцы престижного авто. Пришлось все продать и платить по счетам, а на оставшиеся деньги купить домик в деревне.
У Вали налаженное хозяйство, большой огород, скотина, две дочери-помощницы. Одна беда – хозяина нет. Опять же никто не хочет ехать в село, даже на все готовое…
Тревожное завтра
Никольская средняя школа – этакий островок благополучия. Устроиться сюда работать, да и в школы соседних районов – практически невозможно. В Болгар приезжают молодые специалисты после окончания педвуза и… остаются не у дел. Все вакансии заняты. Учителя по сельским меркам – у всех ведь еще свое хозяйство – зарабатывают неплохо, например, в Никольском – 3-3,5 тысячи рублей в месяц. Нагрузка пока приличная: по полторы ставки, все сельские преподаватели получают 25-процентную сельскую надбавку.
Но этому благополучию скоро может наступить конец. И виной тому демография: женщины стали мало рожать, на селе молодежь не остается. Четыре года назад в школе было 179 учеников, нынче – уже 141, а через год ожидается, что в первый класс придут только два малыша. Эта еще не самая плохая демография, у соседей – и того хуже. Между прочим, свою лепту внесли те самые ребята, которые 20 лет назад решили остаться в родном селе. Именно их дети сейчас учатся в школе, закончат они ее, и проблема сразу обострится.
Правда, директор Никольской средней школы Галина Борюшкина смотрит в будущее с оптимизмом. При школе есть интернат, где живут и учатся ребята из соседних сел. Если демографическая ситуация в скором времени не улучшится – а никаких признаков улучшения ее не видно, – то малокомплектные школы в окрестных селах – Бугровке, Отрадах, Красной Слободе, в том же КИМе – могут закрыться. Ребят будут возить в такие крупные населенные пункты, как, например, Никольское, на автобусах. Хотя учителя против метода обучения “школа – автобус”. Техника может сломаться, через наше бездорожье в сезон осенне-весенней распутицы можно пробраться лишь на вездеходе.
Интернат посещают пока 13 детей, может же он принять до 30. Видимо, через года три-четыре он уже будет забит под завязку. Выход не самый лучший, но все же есть.
А вывод очевиден и печален: время лозунгов и энтузиазма давно кануло в Лету. Село из руин может поднять только реальная экономика, но ее-то как раз и не видно.
На снимках: такими они были в 1982-м; такие они двадцать лет спустя.
