Исторические знания – важный фактор утверждения национального самосознания, без них не может существовать развитая государственная система. Однако к оценке минувших событий нужно подходить с остывшей исторической памятью, взирая на прошлое холодным и беспристрастным взором, – только в этом случае появляется возможность более-менее объективной реконструкции исторической картины. Прописные, казалось бы, истины.
Увы, они часто оказываются в забвении. В истории, как в футболе, каждый мнит себя знатоком и специалистом, хотя сроду не держал в руках томик Ключевского или Карамзина, а о современных исторических исследованиях, которые порой перечеркивают весь наш школьный исторический багаж, и слыхом не слыхивал. Здесь, как и в любом серьезном деле, нужно довериться профессионалам, то есть ученым-историкам.
Правда, последние тоже в силу разных причин не свободны от субъективизма. Но если и врут – за деньги или из-за карьерных соображений, то, по крайней мере, знают об этом, хотя и среди профессионалов попадаются добросовестно заблуждающиеся фанаты. Эти страшнее всего, потому как убеждены в своей непогрешимости и заражают своей неуемной пассионарностью окружающих, сея в их умах ностальгию о “славном наследии великих предков” или неоправданно завышенные надежды на будущее.
Историческая наука, как никакая другая, подвержена политическому давлению и зависит от конъюнктуры момента. Это обстоятельство и дало возможность Михаилу Покровскому бросить свою знаменитую фразу: “История – политика, опрокинутая в прошлое”. Как в зависимости от политической ситуации могут меняться исторические взгляды, можно проследить на примере того, как официальная наука в разные годы относилась к теме, которая сейчас активно обсуждается исторической общественностью, – 450-летие со дня завоевания Иваном Грозным Казани.
В конце XIX века к этому вопросу был имперский подход, но вещи старались называть своими именами, и заголовки книг пестрели названиями вроде “покорения Казани”. После революции 1917 года, в короткий период демократических преобразований, падение столицы Казанского ханства трактовалось как несомненное зло, нанесшее непоправимый ущерб как поволжским народам, так и всей России. Чуть позже, когда Сталин своей “железной рукой” стал наводить в стране “революционный порядок”, появилась оговорка: да, зло, но зло – наименьшее, поскольку народ в Казанском ханстве подвергался еще более тяжкой эксплуатации, чем в Российской империи. Прошло еще несколько лет, сталинская диктатура утвердилась, и оценки снова поменялись: “присоединение Казани к России – абсолютное добро, поскольку оно освободило поволжские народы, включая самих татар, от варварского ига и открыло путь к прогрессу и процветанию”. Такой взгляд в советской исторической науке держался до самого последнего времени, его рецидивы проявляются иногда и сегодня.
Политика продолжает вмешиваться в историческую науку, и это не может не вызывать тревогу. Историки Йошкар-Олинского университета К.Сануков и А.Бахтин, принимавшие участие в состоявшейся недавно в Казани конференции, рассказали о том, что в Марий Эл тоже вспомнили о событиях 450-летней давности и превратили эту акцию в политическое шоу. Научная общественность подготовила специальное письмо, где говорится о добровольном вхождении марийцев в состав Российской империи после падения Казанского ханства, чьими подданными они были. Научная совесть не позволила марийским историкам поставить свою подпись под этим документом.
К.Сануков и А.Бахтин, достаточно давно и глубоко занимающиеся этой темой, как никто представляют реальную картину той трагической и во многом переломной для поволжских народов эпохи. Поэтому вместо безоговорочного термина “вхождение” они предложили более мягкую формулировку “присоединение”, которое может быть разным: как добровольным, так и принудительным. Тем более, как утверждают историки, так оно и было. Горные марийцы под давлением, правда, обстоятельств, сами изъявили желание войти в состав России, а луговые марийцы долго и упорно сопротивлялись. Значит, делают вывод ученые, не так уж и плохо им жилось в Казанском ханстве, перемены же их пугали.
Эта лингвистическая полемика может показаться мелкой, но из таких мелочей и складываются глобальные исторические концепции, зиждущиеся на каких-то мифологических представлениях и не до конца проверенных фактах. Разрушить их потом очень сложно.
Мифов и легенд вокруг покорения Иваном Грозным Казани предостаточно. К сожалению, превалируют крайние оценки. Мажут все одной – черной или белой – краской, а исторические реалии сложнее, они не умещаются в привычные стереотипы. Да, Москва завоевала Казань, и ничего хорошего в этом нет. Агрессия – всегда плохо. Но как это случилось, при каких исторических обстоятельствах? Представления о том, что татары постоянно совершали набеги на Москву, от них житья не было, потому и получили заслуженное наказание, – отбросим сразу, как несерьезные. В тех же русских летописях можно отыскать массу примеров того, что и другая сторона грешила разбоем. Нужно понимать реалии той исторической эпохи, когда военные набеги являлись непременным атрибутом жизни. Как остроумно заметил один из участников конференции, если бы не Москва завоевала Казань, а наоборот (такой поворот событий тоже тогда казался возможным), то уже не царские, а ханские придворные историки писали бы о том, что русские совершали постоянные набеги на Казань, за что и были наказаны.
Но истина, как всегда, где-то посередине. Задача историков (кстати, “история” переводится как “поиск истины”) ее отыскать и донести до остальных людей.
В начале XVI века в Евразии сложилась сложная политическая обстановка. Здесь действовал ряд независимых государственных образований: Большая Орда, Ногайская Орда, государство кочевых узбеков, Касимовское бекство, Мещерский юрт, Московское княжество, Сибирское, Астраханское, Крымское и Казанское ханства. Каждый из фигурантов стремился овладеть наследием распавшейся Золотой Орды. Представлять, что татарские государства выступали единым фронтом против Москвы, которая тоже мнила себя в наследниках, было бы абсолютным заблуждением. Для достижения заветной цели заключались самые немыслимые союзы. Все зависело от конкретной политической ситуации и династической зависимости того или иного правителя. Было время, когда Большая Орда, считавшая себя единственной законной правопреемницей Золотой Орды, воевала одна против всех. А Москва в союзе с Ногайской Ордой пыталась завоевать Казань. Был даже момент объединения Казани с Москвой. Но все эти договоренности носили кратковременный характер и при первом же изменении ситуации нарушались. Неизвестно, к чему привело бы это “броуновское движение”, если бы Москва в 1552 году не завоевала Казань.
Как такое могло случиться? По мнению академика И.Тагирова, тогдашний военный и экономический потенциал Москвы и Казани был примерно одинаков. Но Казань подвели внутренние распри. Известно, что в ней действовали политические силы различной ориентации: так называемая “восточная партия”, московская группировка, на казанском престоле сидели крымские ханы и ногайские царицы… “Плюрализм” был полный, не было только “партии”, которая бы последовательно и настойчиво отстаивала интересы самих казанцев. Потому, как считают историки, Казань и пала. Неправильно также думать, что в ее осаде принимали участие одни только русские, а оборонялись лишь татары. Вместе с войском Ивана Грозного Казань штурмовали и татарские отряды, а среди ее защитников едва ли не самыми активными выступали марийцы.
Воссоздавая историческую картину тех лет, нужно учитывать все многообразие военно-политических, экономических и этноконфессиональных факторов. Здесь еще очень много белых пятен, которые и предстоит открыть в будущем историкам.
Завоевание Казани стало поворотным моментом в евразийской истории, оно предопределило скорое падение и других враждующих между собой татарских государств. Вектор развития Евразии поменялся, его направление стало определять набиравшее силу Московское княжество, трансформировавшееся вскоре в Российскую империю на территории бывшей Золотой Орды. Москва учла многие ошибки своей предшественницы и после внутренней феодальной войны 1425-1453 годов решила основной на тот момент вопрос о престолонаследии: царская власть стала переходить только от отца к сыну. Как известно, в Золотой Орде это было главным камнем преткновения – ханы имели большие гаремы и кучу наследников, каждый из которых мог претендовать на ханский трон. Отсюда и кровавые междоусобицы.
Однако Российская империя имела свои пороки и досадные промахи, один из которых связан с нежеланием и неумением решать этноконфессиональные проблемы, что наряду с другими факторами и привело в конце концов к ее краху. Здесь, кстати, было чему поучиться у Золотой Орды. Профессор Б.Султанбеков привел любопытные сведения о том, что еще в 1261 году в Сарае – тогдашней столице Золотой Орды – была учреждена православная епархия, и все церковные земли освобождались от податей. Ханский ярлык грозно предупреждал: “Под страхом злой смерти запрещается хулить православную веру”.
Достижение межнационального и межконфессионального согласия – серьезная задача и для современной России. Говорят, что история учит только тому, что ничему не учит. Не хотелось бы в это верить, потому предложим другую формулу: история учит того, кто действительно хочет учиться.
