Мы все умрем, людей бессмертных нет.
И это всем известно и не ново.
Но мы живем, чтобы оставить след:
Дом иль тропинку, дерево иль СЛОВО…

Как же быстро летит время, просто неудержимо… Помните, как одиннадцать лет назад хоронили редактора газеты “Вечерняя Казань”? Стоял удивительный солнечный день с голубым прозрачным небом над головой. Площадь вокруг университета была заполнена народом, и черные траурные повязки на рукавах людей, дорожки слез на серых щеках казались на фоне счастливой природы такими странными и неожиданными. Абсолютно неожиданной для всех стала смерть Андрея Гаврилова 28 сентября 1991 года. Совсем немного он не дожил до своего 49-летия. А сегодня, 17 октября 2002 года, ему исполнилось бы 60. Всего-то 60…

“Андрей Гаврилов. Он был редактором от Бога”. Так называется книга воспоминаний, которая именно сегодня выходит в свет. А завтра, кстати, журналисты и друзья Андрея Гаврилова, те, кто его любил и помнит, намерены встретиться, провести презентацию книги.

Это во всех отношениях необычное издание. Во-первых, тем, что у него более полусотни авторов и полное отсутствие редакторской правки: никто не наступал на горло песне. Во-вторых, никто не претендовал ни на какой гонорар – все делалось на безвозмездной основе. В-третьих, вы нигде не сможете купить эту книгу, потому что она не продается, а будет лишь дариться и в порядке исключения, возможно, попадет в некоторые библиотеки Казани.

Но любое издание, даже такое эксклюзивное, имеет своего редактора или режиссера, непосредственно руководящего процессом создания произведения и берущего на себя ответственность за его выход в свет. В данной ситуации таким режиссером стал Артем Карапетян – известный журналист, ученик Андрея Петровича Гаврилова, в настоящее время директор агентства “Информ-клуб ЭС”. Мы попросили его рассказать о том, как создавалась книга.

– Идея такой книги витала в воздухе, по крайней мере, в журналистской среде давно. Написать о Гаврилове хотели многие, и поводы были, но все времени не хватало. Да и не так это просто – взять и написать книгу. Хорошую книгу. Проект начал реализовываться примерно год назад, когда была создана инициативная группа. В нее, кроме меня, вошли Елена Чернобровкина, Людмила Карташова, Михаил Бирин, Олег Маковский, Марина Сажина и другие. Стали собирать материалы. Огромный архив по Гаврилову сохранился у Лены Чернобровкиной, а также у Вероники Петровны – сестры Андрея Петровича.

О чем наша книга? Прежде всего, о человеке, мы не стремились отразить время. Потому что Андрей Гаврилов был человеком вне времени, хотя один из авторов книги озаглавил свой очерк “Человек времени.” На самом деле Гаврилов обогнал время. Кстати, уже после смерти первого редактора “Вечерней Казани” зазвучала дурацкая фраза (я ее до сих пор терпеть не могу) – мол, он вовремя умер. Это не так, он обогнал время, которое замедлило свой ход. Гаврилов же не мог или не захотел ждать, пока время его догонит.

Да, это книга памяти. Мы отдаем должное человеку, который много сделал для людей, работавших в разные годы в его команде, который, по сути, породил современную казанскую журналистику. Среди авторов книги много бывших вечеркинцев: Любовь Агеева, Елена Чернобровкина, Владимир Музыченко, Татьяна Лескова, Гузель Подольская, Зиля Валеева, Игорь Дурманов, Юрий Алаев, Геннадий Наумов, Владимир Шевчук, Леонид Сергеев. Многие из них сейчас создали свои “масс-медиа”, и вся эта гавриловская плеяда продолжает создавать казанскую журналистику. Среди авторов также есть очень известные люди других профессий, которые хорошо знали Андрея Гаврилова, дружили с ним и с его газетой: Евгений Евтушенко, Василий Аксенов, Егор Яковлев, Александр Гурнов, Георгий Кантор, Фаузия Байрамова.

Кстати, Евтушенко сейчас живет в Оклахоме. Я ему позвонил, и он на удивление долго и вдохновенно говорил о Гаврилове, о нашем городе, который он считает одним из интереснейших городов своей жизни.

Катализатором нашего проекта стал журналист Андрей Морозов. Год назад, к 10-летию смерти Гаврилова, он выпустил многостраничную газету, посвященную этому человеку. Сегодня я, как руководитель проекта, благодарен Андрею Морозову за то, что он преподал урок, напомнил нам, профессионалам печатного слова, как же надо помнить и отдавать долг учителям… Так что наша книга – самый логичный памятник человеку, который посвятил жизнь СЛОВУ. Как мы отдадим дань памяти, так и нас проводят…

В книге 130 страниц формата А-4 – это большой альбом на хорошей бумаге, значительную часть составляют фотографии. Мы старались так выстроить видеоряд, чтобы создать внутреннюю драматургию этого человека, чтобы показать накал, но без излишнего пафоса. Я не правил ни один текст, выполняя роль исключительно технического редактора. Но уже где-то после прочтения трех десятков текстов, каким бы этот текст ни был – хорошим, плохим, ругательным, хвалебным, циничным, восторженным, стало ясно, что из разноликих осколков получается цельное зеркало, в котором мы можем увидеть отражение Андрея Гаврилова сквозь года и века. Потому что мы уже в новом веке живем.

Хронологии – никакой. Более того, книга начинается со дня смерти Андрея Гаврилова. И эта глава не столько о нем самом, сколько о Казани: с чем осталась Казань, куда она шла тогда, куда она идет сейчас…

Из книги “Андрей Гаврилов. Он был редактором от Бога”

Евгений ЕВТУШЕНКО, поэт:

– Это был очень доброжелательный человек. Андрей Гаврилов принадлежал к тем русским журналистам, которые прекрасно понимали значение писательского слова и роль писателя в обществе. Он понимал, что настоящая газета без этого не может существовать. Именно поэтому в казанской “Вечерке” всегда было место для стихов, серьезных рецензий на книги. Гаврилов поддерживал молодых авторов и был очень гостеприимен ко всем литераторам, которые приезжали в Казань, в том числе и ко мне.

Он наверняка понимал, что, в сущности, не должно быть резкого деления на писателей и журналистов, что журналист – это тоже писатель, работающий в ином жанре. К сожалению, сегодня не так отчетливо проявляется главное преимущество российской журналистики перед западной – открытость для литературы, поэзии. Мой завет журналистам – понимать ценность СЛОВА. И это будет лучшей памятью об Андрее Гаврилове и других настоящих редакторах.

Александр КОНОВАЛОВ, профессор, бывший ректор Казанского университета, в 1989-1991 годах – народный депутат СССР:

– Мы с Гавриловым в большей степени общались, когда уже были народными депутатами СССР. Здесь характер Андрея, безусловно, проявлялся в полной степени. Не раз, если вы помните, на съездах были непростые минуты, но Гаврилов всегда был последовательным.

Он проявился не просто как один из чрезвычайно активных “людей перестройки”, он относится к числу тех, кто ее подготавливал. Еще в доперестроечный период “Вечерняя Казань” часто публиковала такие материалы, которые вызывали, с одной стороны, положительную реакцию читателей, а с другой – неудовольствие многих партийных функционеров. Не раз его “призывали к порядку” по результатам публикаций того или иного материала, но он всегда стоял на своем.

Когда были объявлены выборы народных депутатов СССР, Гаврилов был первым, кто победил в первом же туре…

Эдуард ТРЕСКИН, оперный певец:

– В те времена, времена перестройки, мы жили одновременно оптимизмом и какими-то иллюзиями. Андрей Петрович всегда ощущался как человек, который знает что-то, что еще не всем дано знать. Но это “что-то” заряжало всех, кто соприкасался с ним, оптимизмом и верой. Он олицетворял надежность, порядочность и то, что сегодня именуют политкорректностью, по сути, просто максимальную корректность по отношению к личности любого человека. Он жил работой. Эта расхожая фраза к нему подходила без малейшего преувеличения. Есть еще одна расхожая фраза, оставшаяся с военных времен: “С ним бы я пошел в разведку”. Гаврилов относился именно к таким людям. Причем с ним можно было идти в разведку, на него надеясь и веря.

Может быть, в раннем уходе таких, как Андрей Гаврилов, причина того, что все получилось в стране не так, как хотелось, как представлялось.

Любовь АГЕЕВА:

– Андрей Петрович, прежде всего, ценил в людях преданность делу, работоспособность, а главное – надо было любить газету так, как любил он. В этом смысле мы были полными единомышленниками. Однако поводов для размолвок возникало много. С ним было очень легко и комфортно работать при полном взаимопонимании, при единстве взглядов на жизнь и подходов к ее освещению в газете. Когда намечались хотя бы малейшие разногласия, он становился совсем другим. Возражений не любил, сильно сердился, порой в отместку обижал, бывало – доводил до слез. А вообще мы прекрасно друг друга понимали. Ссорились, но быстро мирились, потому что делали одно общее дело. На его “заносы” я не обращала внимания. В таких случаях остужала его пыл одной фразой: “Горкомовское прошлое заговорило?” И это всегда помогало разрядить обстановку. На него невозможно было обижаться…

Он был редактором от Бога. Это особая профессия, в которой мало быть талантливым журналистом и хорошим организатором. Если сравнить редакцию с симфоническим оркестром, редактор – это и композитор, и дирижер одновременно. Такое в искусстве порой случается, но в газете – каждый день. “Вечерка” состоялась как газета потому, что стояла на двух краеугольных камнях. У редакции был прекрасный лидер, а у лидера – хорошая команда.

Елена ЧЕРНОБРОВКИНА:

– К совершенно крутому ускорению в сторону свободы слова Гаврилова подтолкнул… секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев. Он выступил в Москве на учебе редакторов вечерних газет. И наговорил такого…

Возвратившись из столицы, наш шеф созвал коллектив, потер руки и заявил:

– Перестраиваемся!

Совершенно распоясавшиеся вечеркинцы стали писать такое, что шефа вызывали “на ковер” в горком практически ежедневно, после каждого свежего номера. В итоге он закупал оптом валерьянку, валидол, корвалол – вся тумбочка в редакторском кабинете была забита аптекарскими пузырьками и таблетками. Андрей Петрович возвращался с очередной накачки, глотал очередную порцию лекарств и говорил нам:

– Правильно пишете! Надо еще круче.