8-24 августа 1942 года

Все больше разгорается очаг сражения под Сталинградом. И.Сталин: “Не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жертвами, чтобы отстоять Сталинград и разбить врага”. Жертв действительно хватало. Мужества и самоотверженности – тоже. Сил не щадили. Недостаток был в умелом руководстве войсками.

Южнее Сталинграда, в районе Красноармейска, наши войска отходят на последний рубеж обороны. На Кавказе немцы взяли Майкоп – первую цель в кампании года. Но оборудование для добычи и переработки нефти наши успели уничтожить при отходе.

12 августа противник овладевает Краснодаром.

Тяжелые бои на Западном направлении. 9 и 10 августа в районе Сычевки и Карманово развернулось крупномасштабное танковое сражение, в котором с каждой стороны участвует по 700-800 танков. Наши потери очень велики. В этих боях только одна 30-я армия потеряла свыше 82 тысяч человек. Однако самоотверженная борьба наших войск на этом направлении приковывает крупные силы противника, за счет которых могли быть усилены армии вермахта на юге.

Впервые встречаются в Москве Уинстон Черчилль и Иосиф Сталин – самые выдающиеся руководители антигитлеровского союза. Британский премьер хочет лично убедиться в готовности Сталина сражаться до конца с сильным врагом, несмотря на постигшие Советскую Армию крупные поражения, и сообщить советскому вождю, что в нынешнем году Второй фронт во Франции создан не будет.

Многочасовые переговоры в Кремле достигают в некоторые моменты предельной остроты. Но общая цель исторической борьбы, решимость и воля довести ее до победы оказываются выше разногласий. Не менее важным для судьбы боевого союза явились возникшие между лидерами личные отношения уважения и даже своего рода сердечности. Черчилль потом вспоминал: “Я впервые встретился с великим революционным вождем и мудрым государственным деятелем и воином, с которым в течение следующих трех лет мне предстояло поддерживать близкие суровые, но всегда великодушные, а иногда даже сердечные отношения”.

В тяжелейшие дни позднего лета этого года Сталин высказал уверенность в том, что Россия не только выстоит под ударами мощного врага, но и одержит в конце концов победу. После заключительных встреч со Сталиным Черчилль сообщал президенту Рузвельту: “В частной беседе со мной Сталин открыл мне веские основания своей уверенности, в том числе и план широкого контрнаступления, но он просил меня держать это в особом секрете, и я не буду дальше об этом распространяться здесь”.

Что имелось в виду? Сталинград? Западное направление? Или что-то другое?

А 9 августа в белоколонном зале филармонии впервые в осажденном Ленинграде исполнялась великая Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, написанная здесь же, в умирающем, но не покоренном городе. Управлял оркестром известный дирижер Элиасберг (ранее, осенью 1941 года, симфония исполнялась в Куйбышеве (Самаре), куда было эвакуировано правительство).

12 августа оставалось ровно тысяча дней до нашей Победы, полной и окончательной. Об этом никто не знал и не мог знать тогда. И слава Богу! Потому что солдату, сражавшемуся тем летом в глубине южнорусских степей и предгорьях Кавказа, по всему гигантскому фронту тяжелой борьбы, было немыслимо представить себе, каким долгим будет путь к миру и своему дому через страдания и смерть. Не знал он и того, что каждые сутки по всему фронту гибнет 8 тысяч бойцов. И это в среднем, потому что там, где он воевал, плотность смерти была гораздо выше. Сталинградское сражение начинали 550 тысяч бойцов, через четыре месяца потери составят 650 тысяч.