Ветераны, о которых мы взялись рассказать сегодня, всю сознательную жизнь – и до, и после Второй мировой – работали в разных филиалах могучей республиканской заготовительной конторы, носящей сегодня, после многочисленных пертурбаций, наименование АО “Татархлебопродукт”. Почему именно о них? По простой причине – о ветеранах-сельчанах, тружениках также переименованных в новейшей истории колхозов и совхозов говорилось и говорится предостаточно. Эти же люди, не принимая непосредственного участия в выращивании хлеба, тем не менее выполняли важнейшую для всех нас функцию – его сбережение. А если учесть и их приличный вклад в сбережение собственно Родины, то роль работников хлебоприемных пунктов и элеваторов в пред- и послевоенное время будет выглядеть совершенно уникальной…
Блокадник на хлебном месте
Нурлатца Габдуллу Гафурова забрили в солдаты, как только подошел призывной возраст. Но еще раньше парень целый год обивал пороги военкоматов, просился в строй. Как же иначе, ведь шел сорок второй…
Приписали молодого солдата к артполку, оборонявшему Ленинград, но прибыть к месту службы оказалось ох как нелегко – город был взят в прочное кольцо немецкой блокады. Через Ладогу шли ночью, под авиабомбежку и треск фашистских пулеметов, вместе с 301-й отдельной морской артиллерийской дивизией. Только к утру добрались до района Невской Дубровки, где в восьмистах метрах от передовой располагалась искомая батарея, принявшая Гафурова в один из орудийных расчетов. Хорошо встретили его ветераны блокады, в числе которых оказались многие популярные в солдатских кругах знаменитости той войны, например, Герой Советского Союза Н.Антонов, лично уничтоживший за год 365 гитлеровцев…
В известной операции “Искра” по прорыву из “котла” Габдуллу Зиятдиновича ранило осколком в ногу и контузило, лечился в лазарете осажденного города, но вскоре уже снова был в строю и в сентябре 1944-го участвовал в снятии блокады.
Затем были бой за деревню Техушарди на острове Сааремаа, где фашисты потеряли около семи тысяч солдат и офицеров, а в акватории – десятки боевых кораблей, сражение за освобождение Эстонии…
В марте 1947-го Гафуров демобилизовался вчистую с орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалью “За оборону Ленинграда”, другими наградами и 20 июня устроился в родном поселке на Нурлат-Октябрьский элеватор. Сначала был помощником заведующего складом, потом стал начальником основного первого участка, в этой должности и проработал пятьдесят один заготовительный сезон. Как именно проработал – об этом говорят прибавившийся к боевым орден Трудовой Славы III степени и почти сорок дипломов и почетных грамот, выданных самыми разнообразными инстанциями: от дирекции элеватора до руководителей отраслевых министерств.
Выйдя на пенсию, Габдулла Зиятдинович продолжает жить заботами предприятия – посещает все собрания, следит за трудовыми успехами, для чего даже держит дома копии всех отчетных докладов с цифрами и фактами.
Навидавшись в молодости блокадных ужасов, он навсегда усвоил, какова истинная цена буханки хлеба.
“А Ворошилов по плечу меня похлопал…”
Валентин Пискунов известен, пожалуй, не только на своем бугульминском элеваторе, но и на всех трех предприятиях отрасли в Бугульме, да и за ее пределами. О его необычайной верности своему видавшему виды грузовичку-наливнику по кличке “Захар” и местные, и республиканские газеты писали, на предприятии он на особом счету.
…Со службой непосредственно в действующей армии у Пискунова не заладилось – еще на курсах молодого бойца в Нижнем Новгороде (тогдашнем Горьком), перетаскивая в одиночку громоздкие снарядные ящики, получил он грыжу и был комиссован. Решил паренек тогда на шофера пойти, поскольку, еще обучаясь в железнодорожном ФЗУ, имел немалый интерес к разнообразной технике, а к движущейся – тем более. Муж старшей сестры был заведующим гаражом, он и помог Валентину трудоустроиться водителем при одной из двух существовавших в городе мельниц московского подчинения, объединившихся после в мелькомбинат. Так и пришел он в систему, работая сначала на комбинате, а потом – пятьдесят лет – на элеваторе.
Из армии в 43-м была “демобилизована по ранению” и машина ЗИС, с которой Пискунов стал неразлучен более чем на треть века – возил солярку для зерносушилок, а при необходимости муку, крупу, зерно – все, что поручали.
– Меня ведь сам Климент Ефремович благословил, – любит вспоминать ветеран. – Это случилось, когда я только начинал трудовую деятельность, возил хлеб в резервные части. Приехал по какому-то вопросу в стоящую под Бугульмой дивизию – мы для них тоже хлеб пекли. Там как раз был с проверкой “первый красный офицер”. И вот стою я на крыльце в солдатских брюках, а из штаба комдив с наркомом обороны выходят (я его хорошо по портретам знал). Комдив что-то торопливо объясняет адъютанту, а меня Ворошилов по плечу похлопал и спросил – кто я и откуда. Решив, что я рядовой, пожелал успешной службы, а потом, не слушая ответа, сбежал по ступенькам. Через какое-то время мы с ним снова столкнулись, но он меня уже не узнал. Занятой человек…
В 1985 году Валентину Николаевичу присвоили звание “Заслуженный работник сельского хозяйства РТ”, награжден он орденом Трудовой Славы III степени, медалью “Ветеран труда”, дипломом “За укрепление межнационального согласия”, его неоднократно избирали депутатом городского совета, почетным гражданином Бугульмы хотят сделать. Но гордится Пискунов не столько этим, сколько тем, что за 55 лет шоферской работы ни разу не отбирали у него права, ни разу не загоняли “Захара” на штрафную стоянку.
Автомобиль по-прежнему только его слушается. Пришли недавно с элеватора, попросили помочь из гаража вывести машину. Пискунов испугался, что списать хотят верного товарища, но напрасно – оказывается, решило руководство на постамент “Захара” поставить в качестве памятника и примера для нынешних водителей.
“Я умирал дважды…”
Заместитель генерального директора Бугульминского комбината хлебопродуктов Александр Валяев ушел на пенсию значительно позже срока, только в 1997 году. Да и то, по его признанию, только когда фронтовые раны вконец допекли и здоровье совершенно испортилось. Да и жена Клавдия Васильевна, много лет отработавшая на том же комбинате грузчицей, настояла. На память о войне на его выходном пиджаке остались не только орден Отечественной войны II степени, медаль “За отвагу” и медаль имени Георгия Жукова, но и две нашивки за тяжелые ранения.
– Я умирал дважды. Первый раз меня ранило разрывной пулей в затылок, когда мы форсировали Дон 19 декабря 1942 года, – рассказывает Александр Семенович. – Это случилось через два месяца после выпуска из Ярославского пехотного училища, на Воронежском фронте. До 15 марта лежал потом в госпитале города Богучар. После таких ранений обычно не выживают, но мне несказанно повезло. После выздоровления часть войск вроде бы начали отзывать в Японию, но потом оставили на месте, а вскоре перебросили под Изюм. На форсировании Донца меня снова ранило в голову, еще тяжелее, выбило челюсть и повредило нижнюю часть лица, много крови потерял. Когда очнулся на поле боя, заметил, что на мне нет солдатского патрончика с адресом – видимо, не очень опытные санитары приняли за мертвого. А моя мать получила тогда “похоронку”… Операцию, во время которой чуть не умер в третий раз, делали в полевом госпитале, в Россоши, а долечили в Саратове, где и провалялся на больничной койке семь месяцев…
После комиссования тоже пришлось нелегко. Каждый месяц ездил Валяев из деревни Шунак колхоза “Новый путь” Акташского района в Бугульму, настаивал в военкомате, что уже окончательно выздоровел и хочет сражаться. Его не брали, говорили, что надо подождать, подлечиться. Чтоб не мотаться так далеко, устроился работать в самом городе, на комбинате. Да так там и остался, поскольку пришла Победа.
Долгое время работал Александр Семенович заведующим складом на гречезаводе, потом – начальником погрузок, начальником транспортного отдела, командовал вагонами и автомобилями огромной зерновой фабрики. А в 1976 году дослужился до заместителя директора, получил квартирку в комбинатовском доме.
Сейчас ветерану войны и труда особенно тяжело – как когда-то на фронте, одну за другой делают ему операции. И, как тогда, надеется он на помощь врачей и товарищей по работе. Ведь трудовое братство не может быть хуже боевого, не должно быть.
Ютазинский молотобоец
На Ютазинский элеватор Ибрагим Зияров пришел еще в 1941-м, когда предприятие, по старой памяти, еще именовали по-простому – “Заготзерно”. Здесь пятнадцатилетнего парнишку приставили к лошадям, которые в те времена были и основной тягловой силой и, можно сказать, средством производства, поскольку зерносушилки работали на дровах, требующихся в огромном количестве. Он их кормил, поил, чистил, водил в ночное…
В 43-м Зиярова взяли в армию и после недолгого обучения на московских курсах отправили на первый Украинский фронт. Всю войну он прослужил связистом, дошел до германской столицы без ранений, но с медалями “За победу” и “За взятие Берлина”. Вернулся на родину только спустя пять лет после Победы, потому что части связи наравне со строительными долго восстанавливали разрушенные в результате боев коммуникации, валили лес для телефонных столбов, прокладывали заново дороги… На этот раз физически крепкого отставника определили молотобойцем.
– Эта чисто мужская работа мне очень нравилась, – говорит Ибрагим Хаирович. – Кузница тогда была чрезвычайно важна для элеватора – болты, гайки, прочие запчасти, подковы для лошадей – все делалось там. Девушек много тогда вокруг кузницы прохаживалось, без лишней скромности скажу – заглядывались они на меня. На одной из них женился и не ошибся – живем с Гульчирой Мухамметгалиевной уже почти пятьдесят лет душа в душу, дочери наши в учителя и бухгалтеры пошли, сын – водитель в Нижневартовске, а зять – элеваторский электрик, на все руки мастер.
Впрочем, до пенсии Зияров молотобойцем, конечно, не доработал. Во-первых, возраст уже не тот стал, чтобы молотом махать, а во-вторых, большая нужда в кузнице прошла. Ведь для нынешних сложных механизмов деталь так запросто не скуешь, да и лошадей для подвозки дров теперь не используют, сушилки на газ перешли. Поэтому перешел ветеран труда в плотники. Тоже профессия нужная и, уж точно, незаменимая. Так до пенсии в плотниках и ходил…
Когда меняли прописку дома
Хасан Салимзянов пришел из армии в сержантском кителе, украшенном многими орденами и медалями – войну он прошагал до самого конца, закончив ее в Берлине. Возвратившись домой, герой пошел работать водителем в леспромхоз Тукаевского района. Выбор профессии был не случаен, много пришлось Хасану изъездить прифронтовых дорог, сидя за баранкой.
Проезжая вдоль железнодорожной ветки, Салимзянов наблюдал, как возникал постепенно на голом месте Заинский хлебоприемный пункт.
– Помню, как строился рабочий поселок при предприятии, – рассказывает он. – Тогда меня особенно поразила поэтапная перевозка домов из Смыловки. Там глубинный подпункт уничтожило водами водохранилища, а дома успели разобрать, и потом их частями устанавливали на новом месте, у въезда в Заинск. Кстати, эти дома в тридцатые годы принадлежали раскулаченным и сосланным крестьянам, а потом в них долгое время никто не хотел жить. Думаю, так выражался молчаливый протест против изгнания зажиточных земляков, виноватых только в том, что умели хорошо пользоваться землей. Но здесь дома как бы обрели вторую жизнь, а вместе с ней и других хозяев…
Когда первый урожай Заинским ХПП был получен и пришла пора развозить по предприятиям смолотую из него в Набережных Челнах муку, Хасан Салимзянович сменил место работы. На пункте в его обязанности входило снабжение этой мукой “подшефных” хлебозаводов в самом городе, а также в Альметьевске и Нижнекамске.
Будучи однажды в командировке там же, в Нижнекамске, встретил водитель свою любовь, женился. Родились один за другим трое детей, которых по утрам, уходя на работу, Салимзяновы заводили в детский садик “Зернышко”, построенный и курируемый хлебоприемным пунктом.
– Для взрослых построили летний клуб, – говорит ветеран. – Он стал свое-образным очагом культуры для поселковой молодежи, там крутили кинофильмы, проводили смотры художественной самодеятельности, выступали лекторы, приезжали на гастроли известные артисты из других городов…
Выйдя на пенсию, Салимзянов переехал жить в соседний район, но на дни рождения родного ХПП приезжает достаточно регулярно – столько всего с ним связано!
Герман САЛИМЗЯНОВ.
