Пожилой верхнеуслонский возчик Анатолий Алексеев в двух тулупах под дождевиком стоял возле груженой телеги, перебирая в руках поводья, на другом конце которых недовольно скалила зубы на морозе понурая лошаденка без клички.

– Чего лошадь-то не назовешь никак, Анатолий Алексеевич?

Возчик задумчиво потрепал лошаденку по холке.

– А чего называть-то, скоро подохнет.

– Отчего это?

– Известно, от чего кони дохнут. От работы. Всю зиму в любой мороз из Ташевки туда-сюда таскаемся. А она у меня породы не сибирской. Была бы хоть помоложе – еще ништо. Но другой нет, приходится старушку гонять. Да еще – в гору.

– И большая нужда?

– Больше не бывает: скот на ташевской ферме кормить каждый день надо, а дробилка для фуража поломалась. Вот и приходится в Вахитово на помол ездить. Я-то дробилку разобрал, там всего один шарикоподшипник полетел. Рублей двести стоит. Ну, пусть триста. А их не дают – говорят, путь недалек, поездишь. Недалек! Начальство бы запрячь. Своих денег тоже нет – знаешь колхозную зарплату. Что? Колхозов нет? А куды они делись. Думают, если переименовали в сельскохозяйственный кооператив, так дело само на лад пойдет… Скажу тебе – хуже стало.

Ташевка:
“Живем одной фермой…”

В пятидесяти семи домах Ташевки проживает восемьдесят пять человек, в основном – русские. Как говорят местные старожилы, по преданию деревня основана Иваном Грозным, а жители переселены сюда позднее из разрушенного тем же царем Новгорода. Этим объясняют и новгородские фамилии большинства жильцов – Ларины, Сухоруковы, Масленкины, Борисовы.

Реально же сколько лет селу, никто сказать не может, но оно, несомненно, древнее всех окрестных деревень во много раз. Есть точные сведения, что Ташевской церкви в 1916 году исполнилось 350 лет.

Церковь, конечно, в тридцатом году закрыли, а чуть позднее был основан колхоз “15 лет Татарской Республике”, просуществовавший до 1948 года. Потом он был переименован в “Имени Мичурина”, а в 1956-м стал филиалом матюшинского колхоза “Волга”. Тогда в Ташевке были огородная и садоводческая бригады, развивались полеводство и животноводство – особенно удачно удавалось разводить овец и свиней. Это вызвало необходимость создания совхоза “Ташевский”, почему-то присоединенного, однако, через пять лет существования к совхозу “Имени ХХIII партсъезда”.

Все эти искусственные и вряд ли необходимые укрупнения и разукрупнения сказались на деревне самым печальным образом – постепенно заглохли все отрасли сельскохозяйственных направлений, и теперь…

– Живем одной только фермой, как филиал СПК “Идель”, – говорит заведующий этой фермой, бригадир-универсал Михаил Ларин. – У нас содержится 108 голов скота: разновозрастные телки для воспроизводства и 48 бычков, откармливаемых на мясо. Раньше ферма была только дойная, теперь – мясная. Обслуживают ее всего восемь человек – ночные скотники Евгений Артемьев и Курбан Байрамов, телятница Вера Георгиева, скотник Владимир Раков, разнорабочий-возчик Анатолий Алексеев, Владимир Чурбанов и Алексей Ларин, занимающиеся ремонтом телег, саней, кузнечными работами, и ваш покорный слуга…

Михаил Егорович проработал сорок пять лет до пенсии и сейчас продолжает трудиться. Вспоминает, как в двенадцатилетнем возрасте волочил с братом на себе по колхозному полю деревянную борону. И еще вспоминает, как около сотни односельчан ушли на фронт в первые дни войны из 120 существовавших тогда изб и только единицы вернулись с “белоснежных полей под Москвой”. По его утверждению, объединение с более крупным хозяйством и начало губить все и вся – люди стали в массовом порядке уезжать из деревни, вплоть до Дальнего Востока уходили тропы бывших соседей.

Была в 1914 году здесь школа-семилетка, где училось около 120 детей. Пять лет назад еще была начальная, теперь не стало и ее. Да и детей не стало: четверо имеющихся в селе школьников посещают школу в Бахчисарае, где есть интернат и можно переночевать, чтобы не бегать по зимнему морозу за несколько километров. Три года назад, к счастью, удалось выхлопотать себе медпункт, но библиотеки так и нет. Клуб-то есть, но заведующего, желающего ехать работать в глубинку, пока подыскать не могут. Поэтому ходят сельчане меняться книжками друг с другом, а книжки – единственное средство проведения досуга, ибо находится деревня в овраге, склоны которого разгоняют в стороны всевозможные телевизионные каналы. Надо бы ставить наверху оврага ретрансляционную башню, да кто будет этим заниматься? В Ташевке таких умельцев нет и отродясь не было…

– Было раньше еще два пионерских лагеря от завода СК-4,- рассказывает еще один деревенский абориген, ночной скотник с фермы Евгений Артемьев.- И лагерь “Здоровье” от второго треста “Гидроспецстрой”. И сейчас стоят отличные, пригодные помещения, вот только пионеров в них давно уже нет…

О безалаберности местных властей ходят легенды. Нашли здесь прошлым летом воду, богатую сероводородом. Вот бы и “пристегнуть” находку к имеющимся лагерным корпусам. Но не тут-то было – начальство постановило о нечаянном открытии забыть и не упоминать всуе, дабы лишний шум вокруг не поднялся, хлопотать не пришлось и что-нибудь реальное делать.

Гребени:
Деревня одной жительницы

До недавнего времени в Гребенях было три жительницы. Но Агриппина Михайловна Логинова и Наталья Андреевна Кузягина в прошлом году померли. Теперь там осталась одна бабушка – восьмидесятилетняя Наталья Дмитриевна Игнатова, муж которой погиб еще в Великую Отечественную.

Два года назад у Игнатовой случился пожар. Дом восстановили, но пока она живет у внуков. Помнит Наталья Дмитриевна расцвет Гребеней, когда тамошние колхозные сады обеспечивали процветание деревне. Теперь здесь живут только дачники, въехавшие в купленные у пенсионерских наследников дома. Сады тоже есть, но уже не колхозные.

Правда, и от дачников есть толк – налоги в местное самоуправление.

Ватан:
Все началось с Ахметши

Сперва человек по имени Ахметша основал деревню Бакча-Сарай, но эти места оказались не слишком урожайными. Тогда Ахметша переселился южнее, туда, где сейчас находится деревня Ватан. Место оказалось не только плодородным, но и на редкость живописным: поля плавно переходили в лесной массив. Колонист выкопал землянку и начал вести хозяйство. Со временем поблизости вырыли землянки еще пять-шесть семей. Хозяйство вели дружно, помогая соседям кто чем мог. Местное население росло, занимаясь в основном пахотой и разведением скотины, было много своих лошадей. Рыбачили: недалеко от деревеньки находилось глубокое озеро Корыч-бабай, названное так по имени старичка, присматривающего за чистотой в нем и порядком на его берегах…

Во время коллективизации, руководил которой некто ватановец Гильмутдин, был создан колхоз “Авангард”, куда и забрали лошадей ватановцев вместе со скотиной. Туда же согнали все работоспособное население, и примерно с того времени для деревни наступили тяжелые времена.

С фронтов Великой Отечественной войны из пятнадцати местных мужиков вернулись только Хасбей Галиуллин и Фазылзян Чумаров. Их стараниями в 1949 году и была построена крохотная ватанская школа для шести имеющихся в деревне ребятишек. Открыли и магазин, и клуб для молодежи. Колхоз же был переименован в “Идель” и начал заниматься выращиванием овощных культур. Однако в последние годы и это его не спасло. Когда колхоз был “влит” в Вахитовский сельскохозяйственный кооператив, исчезли вместе с колхозными полями и магазин, и клуб, и школа. Торгуют в Ватане только тогда, когда рядом открывается летний гурт, а двое детишек ходят в школу соседнего сельсовета. Да, только двое, ибо в 24 домах деревни проживает ныне 25 пенсионеров, многим из которых, как Кайнат Исхаковой, Магфирузе Нагумановой и Рахиме Садреевой, около девяноста лет.

Правда, недавно в Ватан провели газ. Конечно же, это был редкий за последние годы настоящий праздник.

Но жизнь идет своим чередом – работать население деревни (правда, трудоспособных тут человек десять, не больше) не любит, а проводит досуг весьма своеобразно, грабя местные дачи. Благо тех поблизости предостаточно…

***

Пожилой возчик Анатолий Алексеев с умиранием упомянутых деревенек давно смирился, хотя, по его мнению, лет через пяток идти за плугом будет и вовсе некому:

– В нашей стране это процесс необратимый: фермеров еще не изобрели, а колхозы уже развалили…

Пожилой возчик жалеет об одном – никто теперь не присвоит ему давно заслуженное звание ветерана труда, чтобы прокатиться бесплатно в Казань на пароходе за подшипником.

Герман САЛИМЗЯНОВ.