Наиль-ага проснулся раньше обычного. Сон ушел, что-то свербило на душе. Не дожидаясь завтрака, спешно запряг Чайку и выехал на пасеку. Путь не близкий – пчелиное хозяйство Нигметзянова в десяти верстах от села Азбаба, расположено в тихом лесочке, вдоль гребня крутого оврага, скатывающегося к реке Свияге.

Чем ближе к пчельнику, тем настойчивее понукал он мерина. Беспокоило его состояние дворняги Шарика: верный друг уже месяц мучался недугом. В Предволжье развелись бешеные лисы, недавно напали они на Шарика, искусали всего. Наиль лечил его, как мог, мазями да рыбьим жиром. Раны вроде зажили, но пес умом тронулся, начал бесцельно метаться, рычал и скалился, внезапно укусил хозяина за ногу. Хорошо, сапоги кирзовые, спасли от зубов пса.

Вот и пасека, но Шарика, обычно выбегавшего навстречу хозяину, не видно и не слышно. Оставив Чайку, Наиль поспешил было, но остановился как вкопанный: под деревянными воротами недвижно лежал Шарик. Наиль погладил пса, уже остывшего, по рыжей шевелюре. “Ай, бедняга, не дождался…”, – к горлу подступил комок. За пятнадцать лет Шарик – и помощник в работе, и утеха – стал ему родным существом.

Похоронил Шарика тут же, рядом с омшаником. Сухо здесь, солнце весь день. Посидел у могилки, пахнущей свежей глиной, вздохнул: надо приниматься за работу.

Но не зря говорят, что беда одна не ходит. Подъехала легковая машина. Фарид, средний сын Наиля, чем-то взволнованный, подбежал к отцу. Слово “телеграмма” напугало Наиля. Давно это было: ему шел третий год, когда сельский почтарь принес “похоронку” с фронта на отца, а мать упала тогда без чувств. А теперь стряслась беда с сыном: Зульфат, младшенький, попал в аварию, доставлен в казанскую больницу. У Наиля подкосились ноги.

– Поезжай, сынок, в Казань, расспроси у врачей, что нужно, какие лекарства, – выдавил он упавшим голосом.

Фарид уехал, а отец продолжал сидеть, прислонившись к улью. Хотя Зульфат не единственный, у Наиля-ага восемь детей, но сердце отца болит за каждого. Сколько трудов пришлось вложить им вместе с женой, Гулирам-ханум, чтобы поднять их на ноги. Правда, чуть повзрослев, дети приходили на пасеку – помогать отцу. Получив начальное трудовое воспитание, разлетелись по разным краям, выучились, стали хорошими специалистами.

Зульфат, самый младший из сыновей, окончил с отличием Казанское танковое училище, был направлен на службу. И вот в отпуске попал в аварию. Дай Бог, чтобы все обошлось!

Наиль-ага, несколько успокоившись, продолжил прерванное занятие. Потом увлекся работой, и настроение понемногу улучшилось. Не зря говорят: работа – лучший доктор. Сорок лет он трудится пчеловодом. Последние двенадцать лет постоянно занимает первое место в Апастовском районе, а нередко и по республике. Не зря его то ли в шутку, то ли всерьез республиканские власти называют “пчеловодцем”.

Верно подмечено: с кем поведешься, от того и наберешься. Понаблюдаешь за Наилем-ага и невольно задаешься вопросом: кто кого учит – пчелы пасечника или наоборот. Наиль сам как пчела, только крыльев нет, ни минуты не сидит без дела. От темна до темна хлопочет на пасеке. Отсюда и урожай. Когда-то его считали рекордсменом за 30 центнеров меда, собранного за сезон. В минувшем году он получил 37 центнеров, а в этом – 40 центнеров. По 36 килограммов с каждой пчелосемьи.

Секрет, по мнению Наиля, очень прост – он дружит с пчелами, любит их, как родных, а потому они его не подводят. Пчелы, известно, большие трудяги, но они, оказывается, и первые чистюли. Ульи должны быть идеально чистыми, иначе пчелы могут заболеть назиматозом. И тогда одним насекомым не справиться, нужна срочная помощь пчеловода. А еще пчелы любят строгий порядок: чтобы хозяин не дышал на них перегаром, не маячил по рядам лишний раз во время активного медосбора.

Охотно вспоминает Наиль-ага праздник урожая, когда чествовать тружеников полей и ферм приехал в Апастово Премьер-министр Рустам Минниханов. Награждал селян грамотами, ценными подарками. Дошла очередь и до Наиля Нигметзянова. Глава Правительства, вручая ему диплом заслуженного работника сельского хозяйства Татарстана, спросил:

– Сколько лет работаешь на пасеке?

– Сорок.

– Не устал?

– Нет.

– Тогда еще столько поработай, – серьезно предложил премьер.

– Столько не осилю, наверно.

– Тогда половину.

На том и сошлись.

Николай СОРОКИН.
Корр. ИТАР-ТАСС, специально для “РТ”.