…Праздничный день – Сабантуй. Дело к вечеру, в парке Горького все меньше гуляющих, народ потихоньку расходится. Обычно народные гуляния в Казани не обходятся без патрулирования конной милиции. Так было и на этот раз. И вдруг из толпы выбегает трехлетний мальчишка и с ходу бросается обнимать одну из лошадей. До морды не дотягивается – маловат, поэтому виснет на задней ноге коняги.

– Я просто обомлел, – рассказывает наездник довольно вредного коня Загиба, ныне заместитель командира восьмого батальона оперативного реагирования полка патрульно-постовой службы милиции УВД Казани Андрей Мельников. – Вы представляете, что было бы, если бы он лягнул эту кроху? И ребенка жалко, и, честно говоря, себя: за несколько секунд перед глазами промелькнули заплаканные лица мамы и жены, даже небо в клеточку уже показалось.

Дальше – как в замедленном кино. Андрей осторожно слез с лошади, передал повод побелевшему напарнику (Борис в это время знаками показывал всем, кто был вокруг, чтоб не дышали) и – к мальчишке. Все замерли.

– А Загиб лучше ничего не придумал, как ногу с ребенком поднять, – рассказывает Мельников. – Мальчишка от восторга аж запищал: лошадка его еще и катает! Я пацана отцепил тихонько и сразу развернулся – если и лягнет конь, так пусть лучше меня…

Казалось бы, к конным патрулям в Казани давно пора привыкнуть – уж не первый год можно видеть их на улицах города, но всадники на статных лошадях по-прежнему пользуются популярностью. Кто сфотографироваться просит, кто покататься (что, разумеется, запрещено), погладить или покормить коня. Последнее, кстати, тоже небезопасно: угощать четвероногого “милиционера” можно только с открытой ладошки – если ту же конфету в пальцах держать, можно без них и остаться.

Знай наших!

Как известно, будущий год по восточному гороскопу – год Лошади, которая все двенадцать месяцев будет талисманом. Значит, 2002-й должен стать для татарстанских милиционеров особенно удачным: у них же этих талисманов – полная конюшня. Да еще каких породистых! К примеру, в этом году летом на ВИКО проводилась всероссийская выставка. Лучших представителей лошадиных пород демонстрировали владельцы государственных и частных конезаводов со всей России. Из Прибалтики привезли ганноверов. Одним словом, в выставке участвовали те, кто профессионально занимается выведением и поддержанием породы. А главные призы взяли… милицейские лошади.

Получилось это неожиданно: четыре дежурных в тот день кавалериста прибыли сюда на своих питомцах для охраны общественного порядка. До парада еще оставалось время, так что решили дать лошадям отдохнуть. В конюшне, где ждали своей участи “выставочные экземпляры”, оставалось несколько пустых денников. Тут и расположили милицейских коней – не к дереву же их привязывать. Самое любопытное началось, когда вдоль стойл пошла компетентная комиссия. Три из четырех “милиционеров” (никто ж не знал, что они не выставочные) были отобраны в числе самых перспективных. Золотую медаль в своей породе взял ветеран службы, 22-летний дончак Записной, он же стал и чемпионом выставки. Первым в своей породе был признан и кабардинобалкарец Демон, а русский рысак Карлыгач довольствовался “серебром”.

Уже после награждения судьи были безмерно удивлены, узнав, что все три призера – служивые…

Как вы лошадь назовете, так она и повезет…

Идем по неширокому коридорчику между стойлами. На дверях денников – надписи с кличками лошадей. Состав мужской: кобылам в милиции не место. И вовсе не потому, что они капризные или непонятливые. Просто жеребцы, как и положено настоящим мужчинам, наперебой начинают выпендриваться перед дамой. До службы ли тут?

Каких только имен нет! И уже знакомые – Записной, Демон, Карлыгач, и незнакомые – Певучий, Озорник, Печенег, Тэбрик, Опиум… Между прочим, выбирая кличку для коня, нужно быть поосторожнее: удивительно, но имя очень влияет на характер. Вообще-то по правилам положено, чтобы первая буква клички была от имени матери, а третья – от отца. Казалось бы, фантазия ограничена, а поди ж ты… Озорник и вправду порядочный хулиган – лягается и кусается почем зря, злющий и вредный. Тэбрик – примерный жеребец, никого не обидит, Плут – хитрющий, у него даже глаз с прищуром. Делец и на самом деле деловой, энергичный такой, сообразительный. Певучий – самый молодой в конюшне, ему еще и шести лет не исполнилось. У него мальчишечьи, полуприкрытые нестриженой челкой глаза и ужасно любопытная морда.

Все денники сегодня заняты – на дворе больше двадцати ниже нуля, в такую погоду конная милиция не выезжает. Лошади ведь существа нежные, несмотря на свои внушительные размеры. Это ж только говорят: “Здоровый, как лошадь”. На самом деле пока движется конь, то не замерзнет, разве что кончики ушей поморозит, а вот остановись на 15 минут – воспаление легких схватит запросто. Крика лошади не любят, от выстрелов шарахаются, поэтому готовить подкованного во всех смыслах бойца приходится основательно. И не только выездить как следует. Для того чтобы конь не пугался выстрела, за его спиной палят холостыми, а не бояться толпы учат по-другому – собирают народу из своих побольше и устраивают “праздник”.

… В момент нашего прихода у коней завтрак – время-то утреннее, девяти еще нет. В конюшне немноголюдно: одна девушка раскладывает сено по кормушкам.

– А кавалеристы где? – осторожно интересуемся у нее.

– Мужчины? – улыбается Наташа. – Они у нас все больше “воюют”, а “в тылу”, то бишь на уборке да на кормежке, все больше мы, женщины.

На самом деле здесь никаких служителей-уборщиков не предусмотрено по штату. Кроме, так сказать, прямых своих обязанностей – конного патрулирования по городу – милиционер-кавалерист ухаживает за четвероногим напарником – чистит его, кормит, тренирует, да еще и по конюшне дневалит обязательно. И даже подковывает! Оно и понятно – кто лучше кавалериста знает его лошадь, привычки? Между прочим, ставить лошади “обувку” – дело хитрое и сложное. К примеру, Записного кто-то другой сначала ковал, не хозяин. Так то ли гвоздь в копыто глубоко загнал, то ли ошметки обтоптанные грубо срезал, но с тех пор Записка (так его ласково называет наездник Ильдус Азимшин) никому не дается, только хозяину.

Записной – красавец-дончак – личность в конюшне легендарная. Еще бы, 22 года ему, а службу несет наравне с молодыми “коллегами”. И это при том, что срок милицейской службы для коня – 17 лет, потом – на пенсию. А недавно у него чуть почечный криз не случился – то ли покормили не тем, то ли простыл. И Ильдус, как на грех, на больничном был. Так Мельников с ветеринаром около Записки всю ночь продежурили – и систему ставили, и уколы разные, и даже народными средствами лечили – полбутылки водки ему выпоили. И только наутро, когда лошадь перестала беспокоиться, ушли домой.

А вообще, до такого преклонного возраста, как Записной, редко кто из лошадей дослуживается. Тут ведь много зависит и от ухода, и от всадника. А когда начинаются болезни, коня выбраковывают… Тут-то и начинаются страдания кавалериста. С одной стороны, болезнь – это мучения для животного, их лучше пресечь. А с другой… Как друга, напарника отправить на мясокомбинат?..

– Лошадей ведь не хоронят – не положено, – вроде бы спокойно говорит Андрей. – Бывает, что удается пристроить лошадь в колхоз какой-нибудь, а вместо нее сдать колхозную доходягу. Это – праздник. Но бывает и по-другому.

Что уж греха таить, у большинства из нас понятие о лошади больше из сказок да легенд почерпнуто: мол, и добрые они, и умные – чуть ли не умнее хозяина, только говорить не могут. А они – разные. Здесь их любят по-другому, без сюсюканья. Осмысленно, что ли…

Кто не падал с лошади?

Испытать недолгий полет из седла и жесткое приземление довелось каждому. Кто-то встал, отряхнулся и пошел, слегка прихрамывая, а кто-то – полгода в гипсе. К примеру, Андрей Мельников после одного из неудачных приземлений – руку в локтевом суставе в обратную сторону вывернуло – год лечился. Только вылечился – и снова “на коня”. А уж после того как на полном скаку Андрей слетел с лошади “рыбкой”, воткнувшись головой в землю, – это когда подпруга неожиданно лопнула, то вообще никто не верил, что он снова к лошадям вернется. Тут полный букет был: и сотрясение мозга сильное, и два шейных позвонка смещены…

С лошадьми ведь как: от них либо сразу уходят, либо остаются надолго. Вот Андрей как раз из последних. Как, впрочем, и старшина милиции Наталья Амирханова, уже двадцать лет своей жизни работающая здесь. Естественно, за эти годы накопилось великое множество рассказов и баек – и грустных, и комичных. Кавалеристы наперебой, с удовольствием рассказывали о том, как не терпящий панибратства Чаус расправился с “шестеркой”, когда водитель-шутник неожиданно подкрался к лошади сзади да и посигналил… А Чаус обоими копытами ка-а-ак дал… В общем, разлетелись в разные стороны фары с подфарниками, а бедняге-шутнику и пожаловаться некому – сам виноват. Рассказали и о похожей ситуации с конем по кличке Твердый, прославившимся своей способностью лягаться вбок, как корова, а не только назад, как полагается каждому добропорядочному коню… Поведали, что лошади не любят пьяных и не обижают детей. И о том, как чуть ли не всему кавалерийскому взводу довелось участвовать в съемках фильма “Теплые ветры Булгар”. Всадники в кольчугах, с пиками, мечами получились из них лучше не придумаешь. Только кони первое время осторожно к хозяевам приглядывались – что-то форма не та… Услышала я и о том, как министр Сафаров мгновенно узнал своих сотрудников на параде, хоть и переодеты они были все в костюмы бравых татарских джигитов – военная выправка выдала. И о том, как первое время притирается любая пара наездник – конь, как долго и упорно выясняют, кто из них главнее. И беда тому всаднику, который окажется слабее: от коня, почувствовавшего себя не подчиненным, а лидером, можно ждать чего угодно. И о том, что конная милиция в городе очень важна, а порой и незаменима. Судите сами – трех конников вполне достаточно, чтобы охладить горячие головы пятидесяти, а то и больше дерущихся группировщиков. Это подейственнее порой, чем взвод автоматчиков.

…Откуда-то, практически из-под лошадиных копыт, вылез пестрый одноухий кот и, громко мурлыча, принялся тереться о ноги.

– Это наши спасители, – говорит Наташа. – Где лошади – там мыши и крысы. Яд не разложишь, он же в корм попасть может. А кошки у нас боевые: этот вот, с одним ухом, спит только в деннике у кого-нибудь из “старослужащих”.

Ну вот и беседа окончена, а уходить не хочется. Совсем не раздражает резкий запах конюшни, а мерное лошадиное хрупанье сеном успокаивает. Видимо, и вправду пятиминутное общение с лошадью заменяет часовую беседу с психологом.