Корреспондент “РТ” Андрей Лебедев в составе делегации журналистов СНГ посетил Германию. Поездка была организована с целью знакомства представителей российских СМИ с немецкой системой выборов в местные парламенты. Предлагаем читателям его заметки.

Параллели

До окончания голосования на выборах Президента Татарстана оставался еще час, когда (учитывая разницу во времени) в одной из самых богатых немецких федеральных земель Рейнланд-Пфальц избирательные участки уже закрылись. В Германии это по традиции происходит довольно рано – в шесть часов вечера по местному времени. И уже через три часа всем гражданам становятся известными окончательные итоги выборов. И так же, как и у нас в Казани в тот день, 25 марта, было очевидным преимущество прежнего главы республики, так и здесь, в Майнце, избиратели не сомневались, кто же окажется на коне.

Бесспорными фаворитами со второй половины 90-х годов здесь являются социал-демократы. Возглавляемые популярным “рейнским харизматиком” Куртом Беком, они в эти мартовские дни и выглядели увереннее конкурентов. Впервые в Рейнланд-Пфальце СДПГ получила явное преимущество, набрав почти 45 процентов голосов, тогда как у христианских демократов оказалось всего 35. Разрыв, по немецким меркам, существенный. Особенно если вспомнить, что еще лет пятнадцать назад на местном политическом небосклоне безраздельно господствовали консерваторы из ХДС. Более того, они надежно держали этот оплот Западной Германии на границе с Францией с самого окончания Второй мировой войны.

Таким образом, мы оказались свидетелями “великого перелома”: маятник истории к югу от Рура заметно покачнулся в сторону социально ориентированной партии, отстаивающей интересы избирателей со средним достатком.

Наблюдать за перипетиями предвыборной кампании в одной из земель ФРГ было интересно не только потому, что проходила она параллельно с нашей, а дискуссии велись исключительно корректно. В Германии земельные выборы – фундамент немецкой демократии, основанный на постулате о первичности, как мы выражаемся, субъекта федерации. От того, кто победит в Майнце или, к примеру, по соседству в Штутгарте, не в последнюю очередь зависит, кто придет к власти в Берлине.

Кто старое помянет…

Чудная все-таки страна Германия! Здесь трудно избавиться от ощущения, будто средний немец заражен неким комплексом вины. У меня возникло ощущение, что большинство немцев всерьез опасаются, как бы их не заподозрили в сочувствии к наци. И если, не дай Бог, разговор все же заходит о прошлом, немцы не упускают случая, посыпав голову пеплом, произнести пару-тройку дежурных фраз на тему “Кто старое помянет, тому глаз вон”.

Ярче всего миролюбие немцев проявляется в отношении евреев и их иммиграции в страну. Вообще-то на тему эту в ФРГ наложено строгое табу. Однако общеизвестно: коль человек сумел доказать, что имеет отношение к роду Давида, он без проблем получает разрешение на въезд в страну, где во времена третьего рейха уничтожались его предки.

Впрочем, не только это демонстрирует в Германии подчеркнутую открытость граждан миру, хотя просветительская риторика политиков граничит с занудством. Зато фактически насажденные союзниками механизмы гипердемократии прекрасно ужились в бывшем супертоталитарном государстве. А отречение от агрессивной военной доктрины даже рекламируется в послевоенной немецкой литературе.

Да и мы, собственно говоря, оказались здесь благодаря все тем же радетелям немецкой открытости. Дело в том, что в рамках специально созданной программы Германия ежегодно принимает 1700 журналистов из всех стран мира. Цель – убедить их, а через них общественность, в миролюбии страны, некогда развязавшей две мировые войны.

Средств на это благое дело не жалеют. Поездки журналистов финансируются федеральным правительством через две тесно взаимосвязанные международные организации – институт имени Гете и общество “Интер Национес”. Они обеспечивают группы “пресс-туристов” не только первоклассными гидами-переводчиками, но и VIP-сервисом, насыщенными культурными и познавательными маршрутами. Короче говоря, гости Германии – если они званые – нужды не знают ни в чем.

Мы

Наша делегация состояла из двух групп – журналистов из СНГ и Центральной Европы. К последней здесь относят Австрию, Венгрию, Италию и Балканские страны.

С восточными европейцами наше общение сводилось исключительно к утренним приветствиям. Причина, к нашему стыду, банальная – плохое знание иностранных языков. Зато журналистов из бывших союзных республик тесно сплачивал русский язык. Украинцы, белорусы, киргизы – все, независимо от отношения к бывшему “старшему брату”, его не забывают.

Вряд ли без русского языка мы так же успешно обменивались бы мнениями относительно событий в наших странах. Вот я жадно выслушиваю оригинальное мнение Гюльнары из Киргизии об их лидере Акаеве. А потом внимаю Татьяне – она подробно рассказывает о родном самостийном Львове и нелегкой жизни там русскоязычного населения.

Но, конечно же, рекордсменом по популярности среди нас явились байки о политической жизни в Белоруссии.

Без Емель и ковров-самолетов

Скажу откровенно: на первый взгляд жизнь в стране, с народом которой воевали наши деды, просто сказка. Но лишь на первый взгляд. На самом деле – обычная жизнь, полная проблем и забот.

Конечно, основным достижением немцев является высокий уровень жизни. Цены на товары в Германии, кстати, примерно те же, что и у нас, но зарплата – в десятки раз больше. Там очень дорогие квартплата и коммунальные услуги. И съедают они в прямом смысле слова до половины, а то и больше заработанных денег. А налоги? Вот уж где, по нашим меркам, душат свободу предпринимательства. Один из журналистов газеты “Майнце Рейн Цайтунг” посетовал, что по ведомости он получает 7,5 тысячи марок в месяц, но на руки выходит куда меньше: после всех вычетов не набирается и четырех тысяч. В переводе на наши деньги чистый доход у немецкого коллеги больше сорока тысяч рублей. Казалось бы, деньги огромные. Как не жить, не отказывая себе ни в чем? Но если в семье два ребенка, с такими деньгами приходится уже туговато.

В хозяйстве каждой средней семьи обязательно есть машина, но бензин – ужасно дорогой.

Второй контраст – между востоком и западом Германии. Удивительно, но преодолеть его здесь надеются не раньше, чем через двадцать пять лет. Пока производство бывшей ГДР находится в плачевном состоянии. Соответственно, различия касаются опять-таки и заработной платы. У восточных немцев она сейчас официально составляет 86 процентов ставки среднего западного немца.

Почему? А вот такие бывшие восточные немцы “неполноценные”. За подобное отношение местные коммунисты обвиняют правительство в мстительности. По их понятиям, унижения бывшие гэдээровцы терпят за соучастие в попытке своего руководства построить социализм, за сопротивление объединению Германии.

Вот вам и обратная сторона хваленой западной демократии! Ведь это не что иное, как своего рода дискриминация по историческому признаку.

Скажу больше, в 1990 году уровень зарплаты у граждан бывшей ГДР вообще был определен в шестьдесят процентов от западногерманской. Лишь благодаря настойчивости профсоюзов восточных земель удалось добиться ежегодного повышения ставок на два процента.

Итог закономерен – на востоке страны около четверти населения поддерживает бывших коммунистов и Партию демократического социализма. Причем ее сторонники появились даже в соседних с восточными западных землях.

В этой связи любопытен такой факт. В начале нынешнего года в Берлине провели административную реформу. Формально она была подчинена целям финансовой экономии. Но простые берлинцы убеждены, что основной задачей правительства было добиться снижения влияния ПДС. Сделали это путем объединения некоторых бывших восточных районов, где особенно популярна ПДС, с богатыми западными, в которых доминируют влиятельные СДПГ или ХДС…

Различия в уровне жизни в Германии существуют и между севером и югом. Самые богатые – южные земли Бавария и Баден-Вюртемберг – являются оплотом консервативного союза ХДС/ХСС. Но чем дальше к северу, тем слабее становятся их позиции.

То же самое на территории бывшей ГДР. На юге – сравнительно высоко развитая Саксония, догнавшая по развитию тот же Рейнланд-Пфальц. На севере, на побережье Балтийского моря – более бедная аграрная земля Мекленбург – Северная Померания. Основная надежда ее бюджета – туризм. Благо пейзажи здесь просто великолепные.

Гуд бай, Америка?

Настроения простых жителей ФРГ наглядно иллюстрирует их отношение к американцам. Мне показалось, что оно становится все более холодным. Оппозиция заокеанским дядям выражается в последовательном курсе немцев на укрепление Европейского Союза. Германия – самый активный сторонник евро, как противовеса не только финансовому, но и политическому засилью США. С начала следующего года евро наконец-то станет полноценной валютой, сменив национальные валюты членов ЕС (пока, правда, кроме Дании и традиционного “американиста” Великобритании).

Вообще, американцы достаточно “наследили” в Германии. Вот, к примеру, Майнц – родина первопечатника Иоганна Гутенберга. В годы войны этот факт не уберег столицу Рейнланд-Пфальца от массированных бомбардировок американцев, и город был разрушен более чем наполовину.

Из Майнца рукой подать до Висбадена – столицы соседней земли Гессен. Эти города расположены на противоположных берегах Рейна. Американцы пощадили Висбаден, ибо рассчитывали разместить здесь штаб временного военного командования, а после окончания войны – базу. И пока Майнц залечивал раны, Висбаден тонул в роскоши. Ситуация сохранилась и по сей день: зажиточный Гессен – не ровня Рейнланд-Пфальцу. И отношение к соседям по Рейну спесивое…

Но вот парадокс: прагматичные немцы одновременно не желают свертывания военных баз (в том числе, и в Висбадене), которое, учитывая конъюнктуру, начали осуществлять американцы. После войны эти базы способствовали подъему экономики, особенно в сфере высоких технологий. Вот и сегодня военное присутствие США гарантирует некоторым рядовым немцам рабочие места и стабильно высокую зарплату.

За кружкой пива

Независимо от степени разрушений в былые годы сегодня во всех небольших немецких городах очень уютно. Некоторые из них почти как игрушечные. Во время нашего пребывания в Майнце боссы из местного отделения ХДС даже использовали достопримечательности возле центральной Домской площади в качестве естественных декораций для своего предвыборного действа под открытым небом. Несмотря на противодействие партии “зеленых”, театрально-историческое шоу произвело на горожан неизгладимое впечатление – все участники были на подъеме целый день.

После бушующего предвыборными страстями Майнца Висбаден умиротворил нас спокойствием и размеренностью. Впрочем, здесь нам показали казино, в котором наш великий земляк Достоевский за игровым столом спустил все свои сбережения. И именно после висбаденской рулетки он отбывал срок за долги, заодно приступив к работе над романом “Игрок”.

В Бад-Эмсе журналисты посетили особняк, подаренный Александром I во время антинаполеоновской кампании одному местному курфюрсту. В 1847 году здесь отдыхал Гоголь, а сейчас в здании расположилось земельное статистическое ведомство – аналог нашей региональной избирательной комиссии. Сначала это даже немного покоробило: как же так, одно из властных подразделений отправили в несусветную глушь. Ничего подобного! В Рейнланд-Пфальце считается нормальной практикой рассредоточение бюрократии. В земельной столице находятся только местный парламент – ландтаг и шесть земельных министерств. Все остальное – на периферии. Нужно же и на местах отбирать перспективных чиновников…

Немцы не были бы самими собой, если бы не продемонстрировали гостям и какой-нибудь “винно-пивной городок”. Так мы оказались у самой границы с Францией в Бад-Дюркгейме. Сначала во время дегустации вин в одном из небольших частных предприятий нам показали весь производственный цикл приготовления вин. А затем мы отправились “за пивом” – в здешний “дом культуры” на партийное собрание местных свободных либералов.

Обычный немецкий кабачок. Но посетителей в тот вечер здесь было особенно много. За импровизированной трибуной активно разглагольствовали агитаторы. В этом смысле немцы – неисправимые ораторы. Заправские Цицероны – партийные боссы своим красноречием умеют доводить толпу до исступления. Честное слово, Жириновский с Явлинским тут отдыхают!

Подобные собрания обычно посещают важные “птицы” из Бонна и Берлина. Например, одну из партийных встреч в Майнце почтил личным вниманием аж министр иностранных дел ФРГ – “зеленый генерал” Йошка Фишер. Популярный политик, приехавший поддержать местное отделение Партии зеленых, собрал на главной сцене города полный аншлаг.

Впрочем, пришли сюда и противники Фишера. Напомнить министру о его революционной молодости. В местных газетах прокатилась волна компрометирующих Фишера публикаций о том, что во время студенческих волнений в начале шестидесятых годов он покрывал экстремистов и даже сам участвовал в сооружении баррикад. А такое прошлое немецким политикам не к лицу. Однако рейтинг популярности Фишера столь высок, а среди его сторонников столько молодежи, что сомнений не остается: новой германской общественности, пожалуй, именно такой вот лидер и нужен. С бунтарским прошлым и “экстравагантным настоящим”. Ведь по Германии уже поползли слухи, что любимец публики Йошка Фишер разводится уже с третьей женой.

Самые “ненемецкие” города Германии

На мой взгляд, это Берлин и Франкфурт-на-Майне – столицы соответственно политической и финансовой жизни ФРГ, где нам также довелось побывать.

От старого Берлина – средневекового ли, имперского или коммунистического – осталось с десяток кварталов и столько же улиц. Я впервые увидел город, переживший несколько “генеральных перестроек”. Не по своей вине город постоянно меняется: то войны и бомбежки, то раскол Европы… Порой кажется, что в Берлине уже не осталось ничего истинно национального. Зато много глобального, интернационального.

В бывшем Восточном Берлине и в центре идет грандиозное строительство. Всюду нивелируется гэдээровское подражание бесцветной либо архипомпезной советской архитектуре. Возводятся красивые офисы под федеральные министерства и ведомства, реконструируются старые дворцы. Даже символ города – Бранденбургские ворота скрыты строительной сеткой, будучи на капитальной реконструкции.

Самое впечатляющее строительство идет на площади Потсдамерплатц. Здесь, на бывшем пустыре возле стены, где без предупреждения расстреливали перебежчиков, стремившихся на Запад, вырос комплекс абсолютно прозрачных небоскребов фирмы “Sony”. Зрелище это, признаюсь, завораживающее.

К нашему удивлению, названия улиц с именами революционеров и марксистов новые власти сохраняют. Рассказывают, как во время объединения немцы дали Горбачеву обещание следить за всеми памятниками, сооруженными в честь советских воинов. Обещание держат. В Трептов-парке, где стоит известный памятник советскому воину с девочкой на руках, например, началась плановая реконструкция, нам показывали чертежи его модернизированного проекта…

Преображается и Франкфурт-на – Майне. На родине Гете выстроены самые высокие в Европе небоскребы, которые соседствуют со старыми миниатюрными постройками, памятниками истории. На одной из центральных улиц – Набережной музеев расположено около трех десятков самых разных выставочных учреждений, где можно проследить всю историю Германии.

Но в немецком Вавилоне поражают и символические приметы сегодняшнего дня. Например, огромное количество иностранцев. Каждый пятый житель этого мегаполиса приехал из другой страны, каждый пятнадцатый – прочно осел на новом месте. Буквально на каждом углу во Франкфурте можно встретить хорватов, турок, китайцев или вьетнамцев. Они едут сюда за хорошей работой, за благосостоянием, за карьерой. И многие, хоть и с трудом, добиваются своего.

Вытесненное в подсознание

Наплыв иностранцев характерен не только для крупных городов внешне благополучной и привлекательной Германии. Страна, как может, ограничивает иммиграцию, однако ее уровень сохраняется высоким. Естественным образом в немцах концентрируются национальные чувства, которые, как ни загоняй на задворки сознания, выплескиваются порой наружу. Многим не нравится, что из-за чужестранцев растет безработица.

Вот картинка, иллюстрирующая ситуацию. У одной из моих коллег из Киргизии два года назад знакомые, так называемые советские немцы, переехали на постоянное место жительство в Германию. Они прошли через сито отбора по профессиональным и даже моральным качествам и теперь в ожидании гражданства (а это в общей сложности три года испытаний) живут в лагере для переселенцев.

Условия там тепличные. По рассказам бывших граждан Киргизии, теперь у них есть хорошая однокомнатная квартирка (правда, с частичными бытовыми удобствами), за которую (в том числе коммунальные расходы) полностью платит государство. Оно же, компенсируя отсутствие работы, предоставляет социальную помощь – тысячу марок в месяц на одну семью.

Многие в ФРГ крепко задумываются: гостеприимство – это, конечно, хорошо, но во всем должна быть мера.

В Германии неуклонно растет количество партий с националистической окраской. Прикрываясь нейтральными названиями вроде “национально-демократическая” и “республиканская”, некоторые из новых партий ведут откровенно нацистскую пропаганду, весьма эффективную среди восточногерманской, наиболее социально уязвимой, молодежи.

Впрочем, и западные экстремисты не дремлют. Так, выборы 1996 года в Баден-Вюртемберге увенчались успехом Республиканской партии REP, откровенно фашиствующей организации. Набрав 9,1 процента голосов, REP получила приличное количество мест в ландтаге. К счастью, в этом году ее представители пролетели.

Можно ли как-то повлиять на ситуацию, чтобы ограничить авторитет ультраправых? В Германии на это работает вся мощь официальной пропаганды, правительство делает все возможное для разрядки ситуации. Главное, убеждены здесь, – экономическое равновесие: у гражданина с хорошим достатком вряд ли возникнет желание ненавидеть соседа только потому, что у него другой цвет кожи или разрез глаз. Да и сами немцы, уверен, отдают себе отчет в том, что может случиться при нагнетании страстей.

А вот партию, играющую на национальных чувствах, запретить в ФРГ официально невозможно, да и нежелательно. Существуют опасения, что радикалы просто уйдут в подполье и обретут привлекательный ореол мучеников. Поэтому проблемы с наследниками нацистов здесь в угол предпочитают не загонять.

С другой стороны, наблюдатели все чаще задаются вопросом: а не выплеснется ли наружу раздражение немцев, десятилетиями накапливающееся на подсознательном уровне? Регулярные акции наци уже превращаются в разрушающую силу. Одно из последних шествий ультраправых в Берлине 1 мая “прославилось” на весь мир, потому что переросло в серьезные беспорядки. Такие “показательные выступления”, набирая мощь, могут впоследствии расколоть витринную для Запада “стеклянную” демократию Германии на мелкие кусочки.

Помнится, это мы уже проходили…

Цена немецкой гордости

Вот и то, что произошло накануне нынешних местных выборов, всерьез потрясло основания традиционной политической стабильности Германии. Такого скандала страна не видела давно. Камнем преткновения стало понимание национальной гордости! Впервые публичные споры о ней выплеснулись на самый верх – в федеральные органы власти.

Как-то в начале года депутат бундестага от ХДС Лауренц Мейер, рассуждая об общих проблемах государства, обронил в заключение вроде бы безобидную фразу: “Я горд быть немцем”. В какой-то иной ситуации об этом эпизоде, вероятно, сразу и забыли бы. В самом деле, зазорно ли высказывать подобные вещи? Но буквально на следующий день министр охраны окружающей среды ФРГ и активист Партии зеленых Юрген Тритин обрушился на депутата с уничтожающей критикой на тему: “Мейер не только думает, как фашист, но и выглядит, как фашист”.

Что тут началось! Шквал откликов и буря эмоций. Одни поддержали Мейера, другие – Тритина. Ряды оппонентов с обеих сторон росли. В конце концов сторонники ХДС потребовали от канцлера Шредера отставки “зарвавшегося министра”. Они были возмущены тем, что немцев стыдят за национальную гордость, путая и смешивая ее с фашизмом.

Однако, к огорчению правых, Фишер лишь пожурил своего коллегу в правительстве за “политическую некорректность”. А в целом министр иностранных дел ФРГ поддержал смысл высказанного Тритином мнения: в стране слишком часто стали эксплуатировать национальную гордость. “Всякие спекуляции по этому поводу пора прекращать!” – заявил он в нашем присутствии на собрании в Майнце.

Но рейтинг “зеленых” после этого скандала заметно снизился, и впервые с момента своего возникновения в 1980 году партия с трудом преодолела и на выборах 5-процентный барьер.

Многопартийный дуализм

Вообще, фатальные неудачи малых партий стали заметной приметой нынешних земельных выборов. Горечь поражения испытали не только “националы” и “интернационалы”, но и “партия богатых” – свободные демократы из СвДП. Да и в федеральном правительстве эта партия уже не представлена, ее место в новом кабинете теперь прочно заняли “зеленые”.

Несмотря на прокол, либералы, эти верные спутники крупных партий по правящим коалициям, снова были приглашены на земельных уровнях во власть: в Рейнланд-Пфальце – победившими социал-демократами, а в Баден-Вюртемберге – христианскими демократами.

Ну а по большому счету свою эффективность в ходе состоявшихся в марте выборов доказала двухпартийная система, взращенная со времен окончания Второй мировой войны. В ландтагах Рейнланд-Пфальца и Баден-Вюртемберга ХДС и СДПГ увеличили представительство. В самых общих чертах такое положение напоминает американскую политическую систему: в центре общественной жизни постоянно “светятся” две партии. Это либералы, отстаивающие социальные интересы маленького человека, и консерваторы, выступающие с “околорелигиозных” позиций.

Однако поскольку в Германии для формирования правительства требуется больше половины голосов в парламенте, то здесь, в отличие от США, значение приобретают и мелкие партии. Сегодня их около двух десятков. Обществу они выгодны и для “выпускания пара”: в крайних, экзотических (Партия любителей пива здравствует по сей день) или радикальных формах они позволяют отразить самые разные настроения избирателей.

Любопытно, что в первых демократических выборах 1947 года в ФРГ участвовали 22 партии и блока. Одним из заметных движений было объединение коммунистов, которые тогда набрали 8,7 процента. Но сегодня в ФРГ они совершенно не котируются. Ориентируясь на ПДС, коммунисты, как и их собратья из других “микропартий”, отражают чаяния узких слоев населения.

Современные СДПГ и ХДС научились учитывать эти “специфические” интересы общественного мнения. Вот почему главной тенденцией на выборах становится стирание граней между злейшими противниками – “монстрами” ХДС и СДПГ.

Что касается их перспектив, то, как нам пояснили на кафедре политологии университета в Майнце, демографические особенности Германии и старение населения на руку ХДС, а вот социальные издержки и разрыв в темпах развития между востоком и западом – СДПГ. Сегодня ситуация по большому счету благоприятствует социал-демократам. Таковы и общеевропейские тенденции.

В Рейнланд-Пфальце ХДС не популярна еще и потому, что с некоторых пор у консерваторов нет настоящего лидера. В современной политике на Западе это – минус пятьдесят процентов успеха. Наследница скомпрометировавшего себя Гельмута Коля фрау Мергель обладает рядом непростительных особенностей. Она – “товарищ с востока”, католичка (для ревнителя традиций надо быть хотя бы лютеранкой) и к тому же… разведена. Короче говоря, “грешница в кубе”!

На фоне бесцветного ряда боссов ХДС местный “барон” социал-демократов Курт Бек традиционен (даже в чем-то не по-социал-демократически), скучен, но толков. А к тому же неглуп и настоящий добряк.

Хрупкость “стеклянной” демократии

Как бы то ни было, в Германии две уравновешивающие друг друга формы представительства – кроме партийной, есть еще и земельная. Если в федеральном центре бундестаг что-то “не так” делает, то его поправляет другая палата – бундесрат. И наоборот. Никакого диктата, взаимное терпение и уважение. Наверное, именно поэтому, вопреки разным потрясениям внутри общества, правителям в немецких землях, по Основному закону являющихся суверенными государствами, и в голову не приходит сотрясать основы федерации.

Неудивительно, что немцы так любят похвастаться государственным устройством. В Берлине наше внимание особенно заострили на новом квартале возле снесенной Берлинской стены, где теперь расположены важные ведомства, учреждения и представительства всех шестнадцати земель – одиннадцати старых и пяти новых. Естественно, в представительство Рейнланд-Пфальца мы наведались в гости.

Оно оказалось настоящим заповедником культуры прирейнского края. Здесь проходят бесплатные выставки картин и других произведений ее известных жителей, открытые семинары, вечерние клубные посиделки земляков под навесом бара…

Другая достопримечательность по соседству – восстановленное здание рейхстага. Здесь с 1990 года заседает бундестаг. Первоначально этот грандиозный памятник архитектуры хотели поместить в стеклянный мавзолей, накрыв огромной прозрачной коробкой. Однако потом все-таки решили “изюминкой” сооружения сделать уничтоженный в 1945 году купол. Обязательно – из зеркала и стекла. И теперь прямо во время заседаний депутатов во время экскурсий на это потрясающее сооружение любуются каждый день до полутора тысяч гостей столицы ФРГ.

Я, как и многие из них, до сих пор задаюсь вопросом: что же символизирует стеклянный купол над рейхстагом – хрупкость демократии или могущество истинной федерации?..

Автор выражает благодарность за содействие в создании материала сотрудникам “Inter Nationes”, Goethe-Institut, Европейской академии “Гражданское общество” (Москва).