Свидетелями удивительного, совершенно необъяснимого случая стали многие бугульминцы, пришедшие недавно поутру на городской рынок. Неподалеку от его входа, прямо на снегу, подложив под себя лист картона, уселся парнишка лет восьми. Картинка, в общем, привычная: в базарный день на подходах к рынку можно встретить не одного ребенка из каких-то среднеазиатских республик, выпрашивающего подаяние. Обычно они выводят какие-то напевы – то ли песни, то ли молитвы.

Этот пацан был здесь, можно сказать, старожилом. От своих собратьев он отличался тем, что пел не только очень громко, но и довольно чисто, и исполнял вполне узнаваемые песни – из прошлого, советского репертуара и нынешние шлягеры. У него и свой круг “почитателей” как бы сложился, и тарелка для денег не пустовала.

Но в этот раз мальчонка драл горло, так сказать, задаром. Никто не задерживался, чтобы послушать юного артиста, а на тарелке лежали несколько мелких монет. Внимательнее всех, буквально не сводя глаз с исполнителя, его слушал, пожалуй, только большой рыжий пес, что пристроился возле лоточницы. Та время от времени бросала собаке печенье и от нечего делать тоже как бы слушала “концерт”. Прослушав очередную песню, она, равнодушно зевнув, отвернулась…

В этот момент и произошло то, что повергло в изумление и ее, и всех, кто оказался рядом. Пес, осторожно приняв от “благодетельницы” очередную печенюшку, подошел к пареньку, положил лакомство в его тарелку и вернулся к лотку. Мальчишка сперва растерянно пробормотал какие-то благодарственные слова, а затем загорланил что-то суперсовременное, поглядывая на пса: может, еще “обломится”? Но четвероногий меломан отвел взгляд от солиста и следующее печенье заглотил сам.

Однако на этом устроенный псом “спектакль” не закончился. Через пару “номеров” он снова наградил певца печенюшкой. А вскоре собравшаяся публика усекла некоторую закономерность: хвостатый ценитель отмечал дарами только исполнение песен из так называемой советской эстрадной классики типа “Смуглянки-молдаванки” и оставался равнодушен к современным шлягерам.

– Вот и не верь после этого в переселение душ, – растерянно пробормотал стоявший рядом со мной старик интеллигентного вида. – Может, в этой псине душа критика поселилась с хорошим вкусом, который в прежние времена жил, а?

Мальчонка тем временем признательно гладил пса, уткнувшегося ему мордой в плечо…