Зураб Хубулава первого ноября уходит с поста генерального директора кондитерской фабрики “Заря”. Мы долгие годы говорили “Хубулава” и подразумевали “Зарю”, точно так же, как при упоминании “Зари” имели в виду Хубулаву. Эти два имени за минувшие 37 лет ( а именно столько Зураб Ильясович возглавлял предприятие) слились воедино, стали синонимами. Казалось, Хубулава для “Зари” – это как башня Сююмбике для Казанского Кремля, которая неподвластна ни времени, ни политическим ветрам. И Хубулаву не могли подкосить ни реформы, ни карьерные замыслы чиновников, ни сумбурный российский рынок. Однако он покидает свой пост, прекрасно зная, что и как нужно делать в этой ситуации, он уходит, чтобы открыть дорогу молодым.
Директорским стажем длиною почти в четыре десятка лет сегодня вряд ли может похвастаться какой-либо руководитель. И далеко не каждый может с гордостью заявить: пока я занимал это кресло, производство не простаивало ни одного дня. Хубулава имеет право так сказать, хотя и в его директорской судьбе были дни, что… хоть выращивай рассаду помидоров. Кондитерская фабрика занялась бы и этим нехитрым делом, если бы не помог Президент. Но Президент помогал не каждому, Президент знал, что помощь Хубулаве не окажется напрасной.
Начало девяностых годов. В стране негде купить сахар и жиры. На фабрике оставалось сырья на один день работы. Зураб Ильясович вынашивал планы организации нового производства – выращивания рассады помидоров, прикидывал, где поставить ящики с растениями – на подоконники или прямо на пол в цехах. У него оставался последний шанс – попросить у Президента сахар, конечно, с возвратом. Песок лежал в хранилищах Госрезерва. Другого сахара в республике не было. Минтимер Шарипович “сахарную” проблему решил (можно только догадываться, скольких людей ему пришлось уламывать). Более того, он попросил вице-премьера Равиля Муратова помочь фабрике с другими видами сырья. Муратов действовал быстро: уже через несколько недель на “Зарю” прибыла тысяча тонн какао-бобов. Их срочно переработали в Нижнем Новгороде и Самаре. Словом, казанская фабрика снова стала выпускать шоколадные конфеты и карамель, печенье и вафли. Через полгода Зураб Хубулава полностью рассчитался за сырье. Других кризисных ситуаций, когда вопрос стоял “или – или”, на фабрике не было.
Зураб Ильясович, пожалуй, впервые в республике, стал активно использовать национальные мотивы в названиях изделий. В 1966 году, когда он возглавил предприятие, в деревянных бараках выпускали вручную(!) конфеты с такими названиями, как “Чапаев”, “Кара-Кум”. При Хубулаве появились конфеты “Алтынчеч”, торт “Татарстан”. Более того, за свое рвение к национальному колориту директор фабрики чуть не лишился должности.
В самый разгар застоя художники предприятия по инициативе директора заказали полиграфистам коробку для конфет с изображением Азимовской мечети в Казани. Тогдашний заведующий отделом обкома партии угрожал Хубулаве расследованием на парткомиссии. Зураб Ильясович готовился отбиваться от идеологов, придумывал аргументы, однако приглашения не последовало, и Хубулава дал команду пустить коробки в продажу. Только через пятнадцать лет он узнал, что своим спасением был обязан тогдашнему первому секретарю обкома партии Фикряту Табееву. Именно к нему с жалобой на директора фабрики пришел дотошный партийный функционер. Табеев коробку рассмотрел и отрезал: “Ну и молодец Хубулава!”.
Его часто обходили стороной грозы, он удерживался в кресле даже тогда, когда, казалось, усидеть в нем было невозможно. В его жизни часто встречались люди, которые помогали, верили в него. Всевышний его хранил, наверное, и потому, что сам Хубулава старался делать людям добро. Старые работники фабрики до сих пор вспоминают, как он поселил в своем кабинете семью из Савиново. А дело было так. К директору влетела уборщица: “Зураб Ильясович, вы посмотрите, как мы живем!”. Сели в “Волгу”, поехали. Остановились у деревянного дома. Заглянули. Вода стоит по колено. В коридоре плавают тапочки. На одной кровати сидят дети, на другой спит подвыпивший муж. И директор вместе с хозяином до часу ночи грузил пожитки этой семьи в машину, затем отвез их в… свой служебный кабинет. Там и переночевали. Затем Хубулава выпросил в исполкоме квартиру.
Весть о том, что Хубулава уходит с директорского поста, распространилась по предприятию быстро. Люди подходят к Зурабу Ильясовичу, спрашивают, как будет без него предприятие… Хубулава улыбается: “Незаменимых людей нет”. В глубине души он понимает, как устал за минувшие 37 лет, понимает, чтобы быть и дальше полезным фабрике (он остается консультантом генерального директора), нужно поберечь здоровье. Искренне радуется уходу только супруга Хубулавы. “Наконец-то я получу своего мужа”, – говорит она.
Зураб Ильясович будет покидать свой пост торжественно – с участием всех членов совета директоров компании “Сладко” (“Заря” входит в этот холдинг) из дальнего зарубежья. Иностранные инвесторы и генеральный директор “Сладко” Вилсон Гари прекрасно понимают, что Хубулава – это, по сути, раскрученный брэнд общероссийского масштаба, который нужно беречь. Ну и потом, если компания “Сладко” хочет завоевать федеральный рынок (а сегодня она входит в пятерку крупнейших кондитерских концернов РФ), она должна показать себя как фирма с человеческим лицом. Только так можно поддержать традиции, которые заложил Хубулава.
