Как-то в Интернете обнаружила вопрос. Некто, видимо, под впечатлением от просмотра известного фильма, интересовался: «Как снималась сцена пожара в «Сибириаде»? Согласно  статистике, этот вопрос «просмотрели:  241 человек, ответов – 0».  Невольно мелькнула мысль: ребята, да вам надо бы не в мировую паутину ломиться с вопросами, а пробиться к конкретному человеку – Рашаду Фаткуллину из «Татнефти». Он бы и рассказал, интересно и ярко, о производственной «кухне» «Сибириады».

Татарский след на Каннском фестивале

Да, было в его жизни и такое – консультировал известную эпопею Андрона Михалкова-Кончаловского. Фильм, напомню, был удостоен Гран-при Каннского кинофестиваля в 1979 году и специального приза международного кинофестиваля в Хьюстоне в 1982 году. Эффектная сцена пожара на буровой наверняка стала одной из составляющих успеха. Съемки велись в Татарии. Полыхающую нефтяную вышку снимали на нашем Камо-Исмагиловском пожарном полигоне. Организовал тогда захватывающее действо, с немалыми трудностями, Рашад Фаткуллин. Получается, к триумфу фильма он имеет самое непосредственное отношение…

Есть, кстати, в картине сцена, которая в полной мере понятна только тем, кто знает Рашада Фаткуллина. Шебутной, хулиганистый сибирский буровик Алешка Устюжанин в блистательном исполнении Никиты Михалкова говорит: «Так мне и надо! Татарию бросил! С Рашадом поссорился. Такого человека обидел… Эх, дурак я… Все! К черту! Добью эту скважину и обратно в Татарию, к Рашаду вернусь…»

Ссылка на «Рашада из Татарии» – некий хулиганский прикольчик от братьев Михалковых и одновременно оригинальный и памятный привет-благодарность Фаткуллину, консультанту и интересному человеку, с которым их свела жизнь. Андрон Кончаловский написал ему: «Дорогой Рашад Хасанович! Надеюсь, не будете поминать лихом. А уж я не забуду!»

Молва среди киношников быстро распространяется, и вскоре «Мосфильм» обратился к Рашаду Хасановичу с просьбой консультировать советско-американский фильм «Вне времени». Был даже выпущен приказ Миннефтепрома СССР о назначении заместителя генерального директора ПО «Татнефть» Р. Фаткуллина консультантом данного фильма.

Педагог с пятидесятилетним стажем

Пожалуй, вот так – «вас не забыть» – мог сказать каждый из тех, кто по жизни общался с Рашадом Хасановичем. Для многих он – в первую очередь олицетворение буровика. Сильного, мыслящего, решительного, ценящего жизнь, бескомпромиссно-упертого. Для других Фаткуллин – ученый-практик с аналитическим, пытливым умом, въедливостью, даром предвидения и интуицией. Он кандидат наук, автор более 70 авторских свидетельств и патентов, свыше 70 публикаций. На его книгах и учебных пособиях выросли сотни специалистов нефтяной промышленности страны.

Для третьих Фаткуллин – педагог. Ровно 50 лет исполняется его профессиональной педагогической деятельности, которую он начал еще в консультационном пункте Московского института нефтяной и химической промышленности. Преподаватель он особенный – умеет самые сложные вещи объяснять доступно и интересно. Расширяет рамки представлений о предмете, пестует в слушателях стремление познать максимально все, имеющее отношение к выбранной профессии. А еще ему небезразлична судьба его студентов, внутренний мир молодых людей, уровень их общего развития, культуры, этики, самосознания – ведь это будущие руководители, носители корпоративной культуры. Кстати, именно Фаткуллин в 2006 году при поддержке кафедр бурения и английского языка Альметьевского государственного нефтяного института организовал защиту дипломов на английском языке.

Рассказывая о юбиляре, принято перечислять его награды. Он не привык выставлять их напоказ. Я, например, ни разу не видела, чтобы Фаткуллин надел свои три ордена Трудового Красного Знамени, знак лауреата премии им. академика И.М. Губкина и др.

Таков фаткуллинский характер. Упорство, цельность, целеустремленность, огромная работоспособность, умение делать все должным образом и доводить работу до конца сочетаются с удивительной скромностью и человечностью.

Имя в бурении

Имя в бурении он создавал сам, собственным трудом и усилиями, без покровителей. Никогда не «выезжал» на плечах других, ни на кого не перекладывал ответственность и черную работу. Кстати, его, отличника учебы, по окончании института зачислили в бригаду не помбуром, как всех, а буровым рабочим. Так что он познал бурение с низов, изнутри, с изнанки. Прошел абсолютно все ступени профессионального роста, не минуя ни одной, – верховой, помощник бурильщика, бурильщик, буровой мастер, сменный инженер, главный инженер и директор конторы бурения, начальник ЦИТС, главный инженер, начальник Альметьевского УБР…

С 1979 по 1995 год Рашад Хасанович был заместителем генерального директора по бурению – человеком, который отвечал за важнейшее направление деятельности нефтяного гиганта страны. Огромную работу вел на «западно-сибирском фронте» – это была сложная и ответственная сибирская эпопея татарских нефтяников.  Вот лишь две цифры. В 1985 году проходка по «Татнефти» составила 4 миллиона 800 тысяч метров, а это более двух тысяч построенных скважин! Вот какими были тогда масштабы бурения нефтяников Татарии! Армия буровиков, которую возглавлял Фаткуллин, – это 20 тысяч человек: 10 тысяч в Татарии, 10 тысяч – в Западной Сибири плюс два контракта в Индии. Бывало, с коллегии министерства из зимней холодной Москвы его срочно направляли в Индию, где жарко (плюс 40). Вернувшись в столицу, он получал задание срочно вылететь в Сибирь, а там – минус 50.

Руководить службой бурения означало не только отвечать за сложнейшее и ответственнейшее направление производственной деятельности. Нужно было не только бурить, строить скважины, но и возводить производственные объекты, жилые дома, разводить скот и птицу, чтобы обеспечить работников продуктами питания.

В 1995-1997 гг. он работал директором по нефти совместного предприятия «ТатУРОС», с 1997 года – заведующим лабораторией, ведущим научным сотрудником ТатНИПИнефти.

Твердый, решительный, порой жесткий руководитель, Рашад Фаткуллин оставил неизгладимый след в жизни своих коллег. Многие из них потом занимали руководящие должности в министерствах и крупных российских компаниях, представляли советское бурение за рубежом.

Как-то делегация нефтяников, в составе которой был Фаткуллин, прибыла в ФРГ. Представитель принимающей стороны, высокий рыжеволосый мужчина, прекрасно говорил на русском языке. Во время обеда он встал и произнес тост: «Я поднимаю свой бокал за моего учителя, за человека, на которого я равнялся, за Рашада Хасановича! Благодаря вам я стал специалистом». Оказалось, что в свое время он проходил преддипломную практику в конторе бурения, директором которой был Фаткуллин.

Достояние страны 

И еще одна история из жизни буровика Фаткуллина.

Вспоминает Рашад Хасанович:

– В одну из первых моих командировок в Америку сидим мы как-то жаркой хьюстонской ночью в кафе с доктором наук из ТатНИПИнефти Рафхатом Максутовым и переводчицей-гидом. Она спрашивает: «Вот вас зовут Рашад и Рафхат, разве это русские имена?» – «Мы – татары», – объясняю я ей. Она по-английски: «А на вид приличные люди…»

Татарстанские буровики, Татарстан, татары – теперь эти слова и на Западе знают. А в ту пору «татары» для многих на Западе было синонимом слова «варвары» – этакие дикие всадники степей…

Рашад Хасанович гордится народом, создавшим мощную нефтяную промышленность республики, гордится коллегами, которые составили цвет и славу нефтяной отрасли и науки нашей страны. Он считает это весомым вкладом татарского народа в становление государства.

А вот стихотворение, которое Рашад Фаткуллин сочинил как-то экспромтом:

Под грохот разрушаемой породы,

Насосов стук и вой разрядников

Прошли мои отчаянные годы,

Приведшие к большому празднику.

Бывало в жизни трудного немало,

Но врать и пресмыкаться

не привык!

Я не хочу другой судьбы и славы!

Я с гордостью могу сказать:

я буровик!

… В фильме «Сибириада» один из героев так говорит о жизни: «Хорошего, конечно, мало! Но лучше ее все равно не найти!». Возможно, Рашад Фаткуллин скорректировал бы эту фразу. Например, так: лучше жизни только жизнь…