С тем, что она баловала Павлика, Людмила Васильевна никогда бы не согласилась. Любила – да. Без памяти. Но чтобы баловать… Ни за что не согласилась бы она и с тем, что из интеллигентного, послушного мальчика вырос обыкновенный законченный эгоист. Ее удивляло и обижало, когда подруги в открытую стали говорить ей это.

– Завидуют! – резюмировала Людмила Васильевна и ликвидировала всех подруг. Просто перестала общаться. А нет подруг – нет и упреков. 

Телефонных звонков, к ее удивлению, не стало меньше. Неважно, что звонили теперь в основном Павлу. Еще бы не звонили! Красивый, стройный, уверенный в себе, гитарист. Не только в классе, он и в школе был лидером. Подруги, правда, еще тогда говорили Людмиле Васильевне: «Слишком самоуверенный». Да хоть бы и так, ее мальчик имел на это право!

Одно ее огорчало: сын категорически не желал учиться. Правда, когда пошли дела в бизнесе (она так толком и не смогла вникнуть, в каком), Людмила Васильевна успокоилась. Всем назло она имела полное право гордиться сыном.

И вот Павел привел Анну.

Они похихикали, не зажигая света, в прихожей, потом Людмила Васильевна услышала, как в соседней комнате кто-то споткнулся о кресло. «Не зажигают свет!» – машинально подумала она. Они опять похихикали. Потом по коридору прошлепали босые ноги, явно маленькие – не Павла, и в ванной зашумела вода. Мылись долго. Потом на кухне щелкнул выключатель. Людмила Васильевна решила, что пора.

Щурясь, она вышла на кухню. Анна сидела, кутаясь в ее банный халат.

– Здрасьте! – поздоровалась без тени смущения. Халат был ей раздражающе велик

– И мне чайку! – в тон ответила Людмила Васильевна. – А, сын? – она небрежным движением подбородка вопросительно указала в сторону девушки.

– Это Аня, – поспешил исправиться Павел. – Она теперь будет жить с нами.

Утром, собираясь на работу, Людмила Васильевна с интересом и немного брезгливо посмотрела на пальто гостьи, висевшее рядом с ее шикарным финским плащом. Пальто как пальто. Ширпотреб. 

– Ма! – из своей комнаты выглянул заспанный Павел. – Ты сегодня поздно? – он почему-то сделал особый нажим на «поздно».

– Как всегда! – обиженно ответила Людмила Васильевна.

Лучше бы она пришла поздно. По всему коридору вела дорожка небрежно брошенных женских вещей. 

Она юркнула в свою комнату и затаилась. Спустя несколько минут заметила, что сидит на кровати, как была, в плаще. Ее передернуло от унижения. Решительно сбросив плащ и переодевшись в домашнее, Людмила Васильевна вышла на кухню – что уж, она и не хозяйка, что ли, больше в доме? 

– Здрасьте! – ее халат снова был на Анне, но Людмила Васильевна не нашлась, что сказать. – Вы меня не помните? Мы с Павликом учились до шестого класса. Ой, в него все девчонки были влюблены!

Одноклассницу Павла по шестому классу Людмила Васильевна решительно не помнила, но комплимент в его сторону про себя отметила.

– Как только меня разведут, мы сразу поженимся! – продолжала щебетать Анна.

– Как только… что? – переспросила Людмила Васильевна.

– Ну, я официально пока что замужем… 

– Тааак!.. – только и смогла вымолвить Людмила Васильевна.

В выходные привели Чаниту. В тот вечер Людмила Васильевна впервые за два года набрала номер телефона Томки.

– Представляешь, – рыдала она в трубку, – Павел привел бабу с ребенком! Девочку зовут – ни за что не догадаешься – Чанита!!! Это же надо такое имя удумать!

– Можно подумать, что тебя это больше всего волнует, – спокойно и рассудительно, будто и не было между ними досадной размолвки, ответила подруга. – Будешь звать ее… Н-да, как же ты ее будешь звать?…

Ребенок оказался доверчивым и смирным. Ложку держал в кулачке и на вопрос о возрасте показывал четыре пальца.

Людмила Васильевна ужасалась – в четыре-то года! Да ее Павлик уже таблицу умножения знал! Подождите… А во сколько же тебя мать-то родила? Если в шестом учились вместе… В шестнадцать, что ли? Да, послала судьба подарочек…

Квартиру разменяли как раз на майские праздники, на две и две. С доплатой.

– Ну и ладно, – утешала Людмилу Васильевну сочувственно-рассудительная Томка. – Скажи спасибо, было что разменивать! Летом на эти деньги отдохнешь по полной.

– Так не мне, я доплачивала! – рыдала в ответ Людмила Васильевна.

– Ну и ладно, – невозмутимо отвечала Томка.– У меня на даче отдохнем – будь здоров!

К девочке Людмила Васильевна тем не менее привыкла и все чаще оставляла ее у себя. Чанита оказалась ласковой и смышленой.

– Педагогически запущенный ребенок – а это не безнадежно! – констатировала Томка. Людмила Васильевна сначала хотела обидеться, но передумала. В конце концов, подруга была права.

Понемногу она привыкла к странному имени. Дочка Анны теперь постоянно жила у нее.

– Вот ты и бабушка… – с удивлением сказала она сама себе, а потом и Томке. За это подруги грустно, но добросовестно выпили. Все-таки Томка, что ни говори, была верной подругой.

Павел с Анной заглядывали не слишком часто.

– Вы бы хоть игрушку ребенку когда-никогда принесли! – раздражалась Людмила Васильевна.

На Новый год Чанита получила большого мягкого зайца.

– Ну все, с Новым годом! – щебетала Анна, второпях целуя дочку. – Слушайся бабушку! Мама к тебе скоро придет!

– Почему ты одна, без Павлика? – наконец выдавила из себя Людмила Васильевна.

– Ой, я совсем забыла! – спохватилась Анна. – Мы с ним пока что официально не разведены… Все, доченька, мама побежала, – она чмокнула Чаниту в носик и испарилась.

Программа по телевизору шла дурацкая. Людмиле Васильевне показалось, что крутят то же самое, что и в прошлом году. Чанита сладко спала рядом в ней на диване, прижимая к себе зайца.

– Бедная ты моя! – прошептала Людмила Васильевна, прикрывая девочку пледом. Новому году исполнилось уже целых четыре часа.