На стене у моего рабочего стола висит иконка Владимирской Богоматери. Не старинная, не ценная. Но она, по моему представлению, обладает некоей необъяснимой магией (в чем мне представились случаи убедиться), поэтому я, человек отнюдь не религиозный, храню ее в доме как некий семейный оберег. Помню ее еще с детства, когда коротал школьные каникулы у бабушки в деревне,  иконка стояла на треугольной полке, в углу. Ее окружали потемневшие от времени, словно обугленные, черные доски с ликами святых. Среди них Богоматерь выделялась своей чистотой и ясностью.  

В начале 1950-х, в испепеляющий летний зной разразилась страшнейшая гроза, и молния ударила в соседнюю избу. Та вспыхнула, как факел, огонь перекинулся на надворные постройки и, подгоняемый ветром, стал приближаться к нашему дому. Когда в заулке загорелись яблони, бабушка принялась выбрасывать из окошка на улицу какие-то вещи, узлы, а мне велела собрать иконы. Подставив табуретку, я смог дотянуться лишь до стоявшей с краю Богоматери – с нею и выбежал во двор. Потом соседи говорили, что ветер вдруг переменился, и огонь пошел в противоположную от нас сторону. Тогда никто не придал этому значения. 

Много лет спустя мне вновь пришлось встретиться с иконкой. Изба давно стояла нежилой и вид имела жалкий. С трудом отворив разбухшую дверь, ощущая под ногами хлябь полусгнивших половиц, с опаской вошел внутрь. Картина удручающая: всюду следы забвения, рухлядь и тлен… Чудовищная трещина расколола русскую печь от пола до трубы, часть ее отошла и угрожающе накренилась, готовая вот-вот рухнуть. Я прошел в передний угол, нашарил на затянутом паутиной киоте заветную бабушкину иконку. И не успел еще сдуть с нее пыль, как за спиной раздался страшный грохот! Обрушилась кирпичная стена печи – аккурат на изголовье деревянной кровати, на которой я намеревался ночевать…