В январе Иклима Нигматуллина отправилась на лыжные соревнования. Не в качестве зрителя – участвовать. И своим результатом осталась вполне довольна. Лыжи шли отменно, а болельщики от восхищения только ахали. В ее годы – и такой задор!

– Признаться, мы даже пытались как-то убедить маму поберечь себя, не быть такой активной, – улыбается ее сын Марсель Хузин. – Все-таки девяностый год пошел. Но разве это возможно? Вот и подумали: может, и не надо ее уговаривать дома сидеть? Зачем искусственно ограничивать человека? Она, слава Всевышнему, крепкая здоровьем, с чистым разумом, инициативная.

Говорят, именно Иклима Нигматуллина основала в родном селе Верхние Шипки партийную ячейку “Единой России”. До этого, кстати, ни в какой партии не состояла.

– В КПСС я не вступала прин-ципиально, – поясняет Иклима-ханум. – Ведь как бы я ни старалась на своем месте, мне все равно припоминали и отца репрессированного, и дядю – врага народа, и верующего дедушку. Хотя, что теперь-то скрывать, от веры никто из нас и не думал отказываться. Она была с нами. И все тяготы жизни помогала переносить.

Родилась она в далеком 1920 году в сармановском селе Шигаево. Народ тут жил крепкий, образованный. А как иначе? В шигаевское медресе, где учительствовала мама Иклимы Хадича-абыстай, приезжали за знаниями даже из далеких татарских сел Сибири. Образованным человеком был и ее отец Тази-эфенди. Дед Иклимы Гатаулла славился на всю округу своими удивительными садами, где росло не меньше двух десятков сортов только яблонь. А уж про сорта овса и пшеницы, которые он выращивал на своей земле, и вовсе легенды ходили. Славилась семья крепкой верой, была работящей, а значит, и жила в достатке. За что и поплатилась.

К примеру, дядя Гайса. Мастер-самоучка умудрялся придумывать станки для обработки металла, работал учителем труда в местной школе. В Казани даже провели его показательные уроки, наградили денежной премией и часами. А в 1937 году объявили… “врагом народа”.

В том же году арестовали отца, увезли в печально известную Мензелинскую тюрьму. За три недели сорокадвухлетнему Тази вынесли приговор. И там же, во дворе тюрьмы, расстреляли.

Иклима к тому времени уже училась в Елабужском педагогическом техникуме. По настоянию матери, получая паспорт, сменила фамилию – иначе техникум окончить бы не дали. Желание учиться было так велико, что даже участившиеся голодные обмороки девушку не пугали.

Мир не без добрых людей. Однажды к ней подошел учитель физкультуры и потихоньку посоветовал: мол, давай-ка, запишись в лыжную секцию. Спортсменам положен дополнительный паек, вот и будет пропитание. За совет Иклима ухватилась, а тут еще оказалось, что у будущей учительницы просто спортивный талант. Над нею потом посмеивались: Иклима, наверное, прямо с лыжами и родилась. Скоро она уже показывала отличные результаты.

После техникума по направлению попала в заинское село Верхние Шипки. Думала ли Иклима Тазиевна, переступая в 1939 году порог здешней средней школы, что останется в этих стенах до самого 2003 года? Вряд ли. Но шестьдесят четыре года, отданные педагогической деятельности, говорят сами за себя. Она и сейчас себя без школы не мыслит. В ней она – частый гость, до сих пор организует и проводит мероприятия. Да и лыжи, как видим, не спрятала в дальний чулан.

Сегодня наследники Иклимы Нигматуллиной и Салиха Хузина – на виду. Честные, совестливые, образованные. Сельчанам есть на кого равняться. Дети пошли по родительским стопам. Общий педагогический стаж этой семьи подбирается к двум сотням лет. Сын Марсель – по образованию преподаватель русского языка, работает заместителем главы Заинска. Дочь Ильгиза, окончив Камский пединститут, преподает в Набережных Челнах. Сын Ильгиз после Елабужского пединститута тоже остался в автограде. Младшая дочь Ильзира вот уже два с лишним десятка лет там же преподает татарский язык. И все активно занимаются спортом. Мамины гены дают о себе знать.

А от отца, Салиха-эфенди, всем Хузиным достались основательность и хозяйственность. Работяги, одним словом.

– Знаете, я бы не получила высшее образование, если бы не семья мужа, – рассказывает Иклима-апа. – Свекор был удивительной души человек. Умный, понимающий. Бывало, отчаюсь. Нет, говорю, устала, брошу институт. Подсядет, посмотрит в глаза, вздохнет: надо, мол, доченька. Это не только твое будущее, это будущее твоих детей. Он понимал, как нужно образование педагогу. И муж меня поддерживал. А у меня – все мысли и заботы о школе, о моих учениках, об уроках, внеклассной работе.

Однажды отправилась Иклима на лыжах в соседнюю деревню. Был конец полугодия – хотела с родителями учеников встретиться. Дорога – всего-то километров пять. Сына с собой взяла, Марселя, ему тогда двенадцать было. И вдруг – волки, целая стая! От такой стаи еще никто не уходил. Помнит, стоит она в оцепенении, а по щекам слезы текут. Наверное, от жалости к сыну – не пожил совсем.

Она стоит – и волчица перед ней, будто рассматривает. Потом разворачивается и уходит в сторону леса. За ней бесшумно уходит вся стая… Волчица явно пожалела мать с дитем. Вот и говори после этого, что зверь неразумен.

А если провести на эту тему классный час? Сколько интересных историй могли бы рассказать ребята. Можно и стариков пригласить, которые помнят эти окрестности еще кишащими всяким зверьем. Тут сын затеребил ее за рукав: “Пошли, пошли скорее. Мне страшно…” Иклима встряхнулась. Усмехнулась сама себе. Надо же – даже тут о школе. И вправду говорят: помешалась на своей педагогике. Подобрали лыжные палки и заскользили вперед к огонькам родного села.

В школе – о школе, и дома – опять о школе. Ведь все методические пособия, вспоминает Иклима-апа, делали сами. Ночами рисовали, писали, вырезали, клеили. Хочешь провести интересный урок – напрягись, придумай, как из бросового материала сделать яркое пособие. Тут уж и свекор, и свекровь, и муж – все помогали.

Давно приметила я в Верхних Шипках (эта деревня и для меня не чужая, отсюда мои корни) огромный вяз, который стоит в центре села у оврага. Оказалось, когда-то этот участок принадлежал деду Салиха Хузина. Он еще в молодости посадил это дерево, позже наказав сыну и внукам помнить о своих корнях. Был Нури-бабай крепким хозяином. Выращенное им и его сыном Хузи зерно баржами уходило с камской пристани даже в далекую Америку.

Каменное здание одного из бывших магазинов Хузиных и сейчас стоит в центре села. Пенсионерка Анвар-апа Тучина до сих пор помнит, какими вкусными пряниками угощал их Хузи-бабай в своей лавке. Магазины и двухэтажный дом у Хузиных отняли сразу после революции. А в 1931 году купец Хузи оказался в далеком Архангельске, в ссылке…

Иклиме прошлое ее семьи припомнили много лет спустя. Удивительно, но это был уже конец шестидесятых. До этого – тяжелые военные и послевоенные годы, которые запомнились изнурительной работой. Школа, колхозное поле – везде надо было поспеть. И она успевала, работала с воодушевлением, зажигала всех вокруг своей кипучей энергией. В 1945 году ее наградили орденом Трудового Красного Знамени, в 1960-м – Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР. Она участвовала в первых трех учительских съездах республики. В 1969 году собралась и на четвертый. Даже новое платье купила. Вдруг – вызов в райком партии. Оттуда вылетела зареванная и униженная. Иклиме припомнили, что она – дочь расстрелянного врага народа, и, значит, на съезде, где собираются достойные люди, ей делать нечего.

Прошло время, обида улеглась. Да и работа не оставляла времени на личные переживания.

Иклима-апа листает альбом. А я удивляюсь тому, что в нем множество фотографий, сделанных во время школьных спектаклей, уроков, походов. Оказалось, все это снимал ее муж Салих-абый. У него был единственный на весь район аппарат “Фотокор”.

Вот 1942 год. На сцене клуба школьники ставят спектакль для односельчан. 1948 год. В школе заседает избирательная комиссия, во главе стола – депутат районного совета Иклима Нигматуллина. А вот пятидесятые годы – колхозный ток, пшеничное поле, заготовка корма для общественного стада. Шестидесятые: победа на районных лыжных соревнованиях. Успевала везде. Сама горела и зажигала своих учеников.

– Знаете, мы часто говорим о “цвете нации”, имея в виду великих писателей, актеров, ученых, певцов. Но, на мой взгляд, цвет нации – это вот такие простые труженики, как Иклима Тазиевна Нигматуллина, – считает глава Заинского района Татьяна Воропаева. – Простая, беззаветная труженица. Она много раз могла сломаться, такая ей нелегкая досталась доля. Но терпение, чувство долга, умение перебороть обстоятельства не дали ей погаснуть.

Сегодня часто говорят о том, что в школе тяжело работать, нет нужных условий, много требований. А как работало это военное поколение педагогов? На какие ценности оно ориентировалось? Как они смогли остаться честными, беззаветно преданными своему педагогическому труду? Рано ставить точку на их трудовом стаже. Скорее – многоточие. Их жизнь должна стать предметом наших размышлений и примером для подражания.