Брачная ночь выдалась курам на смех. В спальне молодые неожиданно для себя оказались не одни. На кровати, которую Нина заботливо приготовила еще с утра, спал-почивал двоюродный брат Гриши, теперь уже мужа.

За веселость двоюродного назначили тамадой, но, когда свадебный вечер перевалил за вторую половину, тамада вдруг загадочно исчез. Заметили пропажу не сразу: свадьба, раскачавшись, и без него катилась гладко, а может быть, даже еще лучше, чем с изрядно подвыпившим тамадой… И вот тебе на! Нашлась пропажа! Ладно, хоть ботинки догадался снять…

Нина осторожно потрясла двоюродного за плечо. Она так растерялась, что даже не знала, как обратиться к нему — на ты или на вы. С одной стороны, они теперь вроде бы родственники, а с другой — пока еще совсем мало знакомы… Но двоюродному, сладко спящему на новобрачном ложе, было абсолютно «до репы», как назовет его новая родственница. Нина представила себя со стороны и рассмеялась. С чувством юмора у нее всегда было в порядке.

Она снова потрясла двоюродного за плечо.

— Ниночка! — сладко удивился тот. — А я вот тут!.. — и он снова провалился в сон.

— Вот он, тут! — беспомощно развела руками Нина навстречу вошедшему мужу. — Что делать, Гриш?

Григорий церемонился с двоюродным меньше, но нельзя сказать, что это имело большой успех. Отбиваясь пяткой, двоюродный отстаивал право на мирный сон. В глубине души Нина такому повороту событий была даже рада — этой ночи она очень боялась. Кто знает, может, боялся и Григорий…

— Ну ладно, — она примиряюще прижалась к мужу плечом, — пойду мыть посуду!..

На кухне все еще хозяйничали Верка с Галкой. Гора вымытой посуды была так же велика, как и гора немытой.

— О! Новобрачная! — весело и удивленно воскликнула Верка. — Твое место вроде бы в других апартаментах…

— Ладно, девчонки, — отмахнулась Нина. — У нас шампанского не осталось? Давайте отпразднуем наш девичник!

Девичника не получилось. Гриша вошел на кухню с виновато распущенным узлом галстука. Зато шампанское нашлось. Его за столом почти никто и не пил.

— Горько! — приказала Верка.

— И то, — весело поддержала ее Галка.

Нина рассмеялась, поцеловала мужа в висок.

— Нет, нет, нет! — запротестовала Верка. — Горько так уж горько! Или сама мой посуду в свою брачную ночь!

Они поцеловались. Получилось не так скованно, как за столом.

Галка проявила инициативу:

— Тогда уж давайте и закусим!

Из холодильника достали несметные остатки салатов, студень, остывшее жаркое, еще что-то … Выпили еще раз. И еще раз закусили. Еда казалась даже вкуснее, чем была на свадебном столе.

Потом стали травить какие-то анекдоты и хохотать до упаду.

В третьем часу ночи на свет и смех из спальни выполз двоюродный.

— Привет компании! — восхитился он. — У вас тут что, свадьба?..

Девчонки, расцеловав Нину, упорхнули вместе с двоюродным.

— Ты иди ложись, — ласково подтолкнула Гришу Нина. — Я быстро.

… С Григорием Нина была знакома не так давно. Она так бы и не решилась на новый брак. Но подруги подсуетились: «Ладно, Нинка! Сколько можно старое помнить!»

Но помнить старое ей хотелось. И даже казалось, что после того счастья, которое выпало ей, уже никакого другого быть не может. Но Григорий, с которым ее познакомили неугомонные подруги, оказался на удивление в ее вкусе. Своим ненавязчивым, но упорным вниманием он, как выразились девчонки, «раскочегарил» Нину. Она даже одеваться стала как-то по-новому, а косметичка, до этого просто скучавшая на подзеркальнике в ванной, перекочевала в сумочку.

На вопросы подруг о подробностях встреч Нина краснела и отмахивалась:

— Да ну, дурехи, не было у нас ничего!

— Ну ты, Нинка, даешь! Прямо семнадцатый век какой-то! Старый режим!

… Жить вместе они договорились буднично — как собрание провели. Признаться, Нину это немного огорчило. Она хотела бы чего-то более романтичного. Ну, нет так нет, она по жизни была человеком покладистым. Вот только переехать к мужу Нина отказалась:

— Не спеши, распишемся — тогда.

Не могла же она признаться, что как раз этого «тогда» она и боится больше всего…

… Нина стряхнула с ладоней воду, аккуратно вытерла руки и смазала кремом. Зашла в ванную, с удовольствием сняла юбку и скользнула в халат. Медленно осмотрела себя в зеркале. Отражением осталась довольна. Взяла с полки баночку, нанесла на лоб и щеки крем. Слегка похлопала под глазами подушечкой безымянного пальца. Она так делала с тех пор, как где-то прочитала, что безымянный палец меньше всего растягивает тонкую кожу.

Еще раз осмотрела свое отражение. Все-таки рано или поздно, а нужно было идти в пугающую спальню.

Муж спал, дыша во сне бесшумно и ровно. Нина вздохнула с облегчением: спасибо, что не храпит! Она так боялась, что Гриша будет храпеть во сне. Осторожно, чтобы не разбудить, прилегла с краю и почти мгновенно заснула. Ей показалось, что она спала вечность. Но часы показывали половину седьмого. Всего-то, оказывается, и проспала пару часов! Она тихонько встала. Муж даже не пошевелился.

Нина прошла на кухню. Зажгла под чайником газ. Но подумала — и выключила. Налила в чашку выдохшейся минералки. Прошла в ванную. Из зеркала на нее смотрела немного усталая, но вполне приятная женщина.

— Вот ты и снова замужняя дама! — сказала она своему отражению.

Взяла с подзеркальника стакан со вставными зубами — она уже много лет на ночь ставила «зубы на полку». Немного подумала и поставила стакан назад: пусть десны еще немного отдохнут. Впервые за много лет на подзеркальнике стоял еще один стакан. В нем отдыхала вторая вставная челюсть. Гришина.