Этот вопрос очень актуален для сегодняшнего российского общества. Если медики считают алкоголизм болезнью, то простой народ — пагубным пристрастием. Алкоголиков, как правило, в обществе презирают, считают их людьми «второго сорта», к тому же еще и потенциальными преступниками. По статистике 90 процентов всех преступлений и 72,2 процента убийств в стране совершаются в состоянии алкогольного (или наркотического) опьянения. Из чего следует печальный вывод: именно алкоголизм толкает человека на преступление, потому что у алкоголика нарушается психика. Но раз нарушена психика, значит, алкоголики — больные люди и относиться к ним нужно соответственно, как к больным людям.
Рассуждать на эту тему можно долго. Однако оставим в стороне научно-медицинские споры и поговорим об одной из граней этой проблемы — об учреждениях,
В 1967 году в Советском Союзе вышел ряд правительственных постановлений и приказов по МВД СССР о принудительном лечении хронических алкоголиков и наркоманов. До этого вся наркологическая помощь в стране осуществлялась на добровольной основе лечебными учреждениями системы здравоохранения. Но парламентский указ от 8 апреля 1967 года «О принудительном лечении и трудовом перевоспитании хронических алкоголиков» положил конец «добровольности», и по всей стране стали активно организовывать ЛТП.
В Казани такое учреждение впервые появилось в 1969 году, оно получило название ЛТП-1. Вот как рассказала об этом событии бывший главный врач ЛТП-1 и главный нарколог медицинского отдела МВД РТ Маргарита Посаженкова:
— Меня пригласили к министру внутренних дел Татарии генералу Япееву. Вхожу в кабинет —, а там уже сидят начальник УИТУ полковник Сайфутдинов и заместитель министра здравоохранения республики Павлухин. Они сообщили об открытии ЛТП и предложили должность главного врача. На следующий же день представили коллективу. К тому моменту в ЛТП-1 уже находились 300 пациентов — всем им было вынесено постановление народного суда и определен срок принудительного лечения, обычно один-два года. Количество пациентов увеличивалось с каждым месяцем, так что условия содержания спецконтингента (так называли пациентов-алкоголиков) оставляли желать лучшего. Эта проблема вкупе с кадровой стала для ЛТП главной. По моей просьбе за профилакторием закрепили специальную психиатрическую больницу, кафедру психиатрии и врачей Республиканского наркологического диспансера во главе с Л.Никольской. Кроме того, экстренную медицинскую помощь оказывала станция скорой медицинской помощи Казани. Принятые на работу в ЛТП-1 врачи были направлены в Московский ГИДУВ на курсы специализации, а медицинские сестры обучались в Республиканском наркологическом диспансере в Казани.
Лечебный процесс сочетался с режимом изоляции пациентов, трудовой терапией и политико-воспитательной работой. Работали мы и с семьями пациентов. Близким родственникам направлялись, как правило, заработанные пациентами в процессе трудовой терапии деньги.
Работать в лечебно-трудовом профилактории, а тем более руководить подобным учреждением было непросто. Неудивительно, что начальники часто менялись. В 1974 году первый ЛТП в Казани возглавил подполковник Сафин. Он сразу же определил, что профилакторий — это не колония и «колониальный» стиль жизнедеятельности здесь абсолютно неприемлем, потому что ЛТП, в первую очередь, лечебное учреждение и люди, которые здесь находятся, не преступники, а пациенты. В те годы особенно тесными были взаимоотношения ЛТП со специалистами Казанского мединститута. Совместными усилиями у нас впервые в стране был разработан лабораторный метод контроля за приемом антиалкогольных препаратов.
Одно время в профилактории активно практиковалось досрочное освобождение пациентов. Но потом решили, что такой метод не оправдывает себя — слишком велик процент рецидивов. Так что алкоголикам приходилось по полной программе отбывать «срок».
Что касается трудовой занятости, то пациенты баклуши не били, работали на строительных объектах, трудились над заказами предприятий — КОМЗа, Точмаша, завода имени Ленина. Большое значение придавалось культурному воспитанию, особенно популярным было участие в художественной самодеятельности.
Заботились о трудовом и бытовом устройстве освободившихся. Тем более выяснилось, что хронических алкоголиков после освобождения ни в коем случае нельзя оставлять без поддерживающего лечения. Для координации этой работы в штат ЛТП даже была введена должность инспектора. На каждого освобожденного из стен профилактория пациента отправлялись два уведомления: в РОВД по месту жительства и в наркологическую службу Минздрава республики с рекомендациями проведения корректирующего лечения.
Уже спустя три-четыре года по эффективности лечения показатели в Казанском ЛТП-1 были гораздо выше средних по стране. В марте 1973 года на его базе прошло всероссийское совещание главных врачей и начальников ЛТП. Знакомиться с казанским опытом приехали тогда министры внутренних дел Марийской и Чувашской республик.
Вскоре оказалось, что одного, даже очень хорошего, лечебно-трудового профилактория на всю Татарию недостаточно. И тогда в 1977 году в Бугульме был открыт ЛТП-2. Сюда привозили на излечение алкоголиков со всего юго-востока республики. Спустя три года в Бугульме организовали еще один, третий профилакторий.
В 1980 году в Москве проходила Олимпиада, к которой вся страна готовилась долго и тщательно. И чтобы перед остальным миром не ударить в грязь лицом, было принято решение вывезти за пределы столицы алкоголиков, бомжей и прочий деклассированный люд. Бугульма приняла большое количество этого не слишком симпатичного народа. Правда, как утверждают очевидцы, сюда свозили несудимых «мирных» алкоголиков. Осужденных же (хотя решение суда судимость не вызывала) , нуждающихся в принудительном лечении от наркомании, отправляли в Альметьевск, в исправительно-трудовую колонию № 8.
В конце восьмидесятых годов в селе Пановка Пестречинского района на базе 6-й колонии попытались создать еще один ЛТП. Но новому лечебно-трудовому учреждению довелось просуществовать лишь несколько месяцев. Это время, как известно, ознаменовалось в стране перестройкой, которая сразу же внесла коррективы в стереотипы социалистической жизни. ЛТП начали закрывать с мотивацией, что они, мол, нарушают права человека. И уже в начале девяностых годов были закрыты все ЛТП в республике и в стране в целом.
Между тем еще древние говорили: «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого». Снимая ограничения со свободы алкоголиков, почему-то не подумали о праве их детей, жен, родителей, соседей жить спокойно и безопасно. А ведь статистика упрямо доказывает: большинство преступлений совершаются в состоянии алкогольного опьянения.
Высказать свое мнение по поводу лечебно-трудовых профилакториев и принудительного лечения от алкоголизма мы попросили Уполномоченного по правам человека в РТ Рашита Вагизова. Так вот, по его мнению, возрождение ЛТП — давно назревшая для России и Татарстана проблема.
— Посмотрите, что творится в обществе по вине алкоголиков — убийства, глумления, нанесение тяжких телесных повреждений, оскорбление морали, нравственности, — говорит Рашит Гаязович. — Утверждения о том, что ЛТП нарушают права человека, неправильные! Конституции России, соответствующим международным правовым документам ограничения прав человека в интересах большинства не противоречат. И мы вправе ограничить права алкоголиков в целях безопасности населения. ЛТП были вполне оправданны. Пусть не все в этих учреждениях излечивались и вставали на путь истинный, но ведь очень многим они и помогали. Да и сами алкоголики не были обижены — работали в ЛТП, деньги получали… Вот мы в пример себе ставим западную демократию. Но в европейских странах очень жестко принуждают алкоголиков к лечению. А у нас чуть что — сразу бьют в набат: мол, нарушаются права человека…
Права правами, но вот еще какая сторона у этой проблемы. Еженедельно автор этих строк получает по электронной почте сводку из Роспотребнадзора РФ по РТ (бывший Госсанэпиднадзор) о санитарно-эпидемиологической обстановке в республике, где говорится в том числе о количестве отравлений и смертей от алкогольного опьянения и передозировки наркотиков. Поверьте: травятся и гибнут десятками… А ведь могли бы, излечившись, нормально работать, приносить обществу пользу.
Делать в этой ситуации
Комментируя слова министра, «Российская газета» пишет: «Новые ЛТП должны быть не тюрьмами с медицинским уклоном, как раньше, а спецлечебницами. Оттуда не сбежишь, и распорядок соблюдается строже, чем в обычной больнице. Вот и вся разница… »
Главный врач Республиканского наркологического диспансера Фарит Фаттахов считает, что ЛТП были востребованы в Татарстане раньше, вплоть до их закрытия в 1993 году, востребованы и сеголня. Лечебно-трудовые профилактории принимали пациентов на принудительное лечение, а «добровольцами» занимались, как правило, медицинские учреждения. Нынче алкоголиков «пользуют» только специалисты наркологических диспансеров, где, как известно, никто никого не неволит, и коль не хочешь лечиться добровольно, тебя и не заставят.
— Между тем многие люди, склонные к злоупотреблению алкоголем, не спешат добровольно обращаться в медицинское учреждение, — говорит Фарит Фаттахов. — Поэтому имеет смысл возродить ЛТП в той или иной форме именно для принудительного лечения алкоголиков. И по логике вещей, ЛТП должны быть подведомственны Министерству внутренних дел.
Итак, практически все, представляющие здоровую часть общества, выступают за возвращение лечебно-трудовых профилакториев. Другого пути решения этой острейшей для страны проблемы сегодня просто нет. Другой разговор — хватит ли у власти, соответствующих госорганов политической воли для эффективного противодействия этому социальному злу?
