Первые “мыльные оперы”, показанные по советскому телевидению в годы перестройки, вызывали у народа бурный интерес. Все эти латиноамериканские страсти с постоянными амнезиями, потерями и подменами детей, “разборками” из-за наследства и, главное, с безумной любовью главных героев были тогда внове для советского человека. Сейчас люди откровенно подустали от обилия сериальных страстей – как зарубежных, так теперь уже и отечественных. “Да ну, выдумывают сюжеты один другого неправдоподобнее! Неправда все это!” – машет рукой российский зритель. Между тем, если покопаться в архивах гражданских судебных дел, можно отыскать весьма захватывающие реальные сюжеты, которых хватило бы не на одну “Санта-Барбару”… Вот, например, какая история произошла недавно в Казани – здесь тебе и любовь, и коварная интриганка-соперница, и незаконнорожденный ребенок, и борьба за наследство…
Большая любовь
А начиналось все пятнадцать лет назад. Жили-были два взрослых одиноких человека. Она с сыном-школьником – в маленьком городке одной из соседних с Татарстаном республик. Он жил в Казани, в рабочем общежитии (хорошую трехкомнатную квартиру, уходя, оставил жене и детям), а в тот самый маленький городок часто ездил в командировки. Как раз в ту организацию, где работала наша героиня, – назовем ее Татьяной.
Их роман развивался по всем законам жанра – с красивыми ухаживаниями, долгими разлуками, наполненными телефонными звонками, и радостными новыми встречами. Подруги за Татьяну радовались – ну наконец-то ей повезло, а то ведь и человек она хороший, и хозяйка замечательная, а личная жизнь все не складывалась… А тут такой мужик – надежный, работящий, непьющий…
Когда Олегу на родном предприятии выделили наконец однокомнатную квартиру, он решительно заявил любимой: хватит встречаться урывками, теперь можно и пожениться.
Татьяна с сыном переехала к Олегу в Казань. Сыграли свадьбу. А однокомнатную “ленинградку” вскоре обменяли на двухкомнатную “хрущевку”. По площади, правда, вышло примерно то же самое, но уж пусть у пацана будет отдельная комната…
Жили они дружно. Оба оказались людьми хозяйственными, что их еще больше сблизило. В выходные и праздники, как и многие, ездили на садовый участок. Пока Олег ходил в холостяках, садом ему заниматься было особо некогда, да и не для чего, и теперь Татьяне пришлось затратить немало сил, чтобы привести его в порядок. Зато уж после ее заботливых рук участок радовал глаз своей ухоженностью. Потом на них “свалилось” неожиданное наследство в виде домика в деревне – тоже, в общем-то, довольно заброшенного, но все же… Так что по выходным еще и туда порой приходилось выбираться. Ездили на недавно купленной машине – обычных, но все-таки новеньких, с конвейера, “Жигулях”.
Все эти подробности нехитрого их быта, так похожего на быт миллионов других россиян, может, и не имеют прямого отношения к истории любви, но запомните их – они будут важны в дальнейшем развитии нашего “сериального” сюжета.
В общем, мир и согласие царили в этой семье. Родители Олега, люди пожилые, на новую невестку нарадоваться не могли: теперь, мол, за сына можно не волноваться – в надежных руках. Сын Татьяны с Олегом быстро нашел общий язык с отчимом, да и подросшие уже дети Олега от первого брака периодически заходили их навестить, и с Татьяной были у них вполне ровные отношения. Своих детей, правда, им завести так и не удалось, но уж это, как говорится, Божий промысел, так что вроде и жаловаться грех.
Олег неплохо зарабатывал, и хотя сверхдоходов в семье не было, все же жизнь была вполне обеспеченная. Татьяна сознавала, что такой муж, как у нее, по нынешним временам – большая удача и редкость и многие, наверное, на этот “лакомый кусок” заглядываются… Но явных поводов для ревности Олег ей не давал, а в тайные закоулки его души она не лезла, рассуждая здраво: у каждого мужика могут быть свои “скелеты в шкафу”, главное, чтобы на их размеренной счастливой жизни это никак не сказывалось.
Неожиданный поворот
Так прошло четырнадцать лет. А потом сказка кончилась – Олег заболел. Заболел тяжело. Врачи не оставляли ему шансов. Целый год Татьяна не выходила из больниц, ухаживая за умирающим мужем. Из-за этого даже вынуждена была уйти с работы.
Перед смертью Олег написал завещание, оставив жене все свое имущество – квартиру, ту самую скромную “хрущевку”, сад да нестарый еще “жигуленок”.
Похоронив мужа, Татьяна, конечно, долго не могла прийти в себя от этого удара, но жизнь продолжалась, и надо было как-то учиться жить одной. Она нашла новую работу, по-прежнему ездила в сад, хотя в одиночку работать там совсем не хотелось… А по истечении какого-то времени отправилась с завещанием к нотариусу, чтобы заявить о правах на наследство. В полной уверенности, что это дело не отнимет у нее много времени – ведь все же уже решено. Престарелые родители Олега на свою долю имущества претендовать не стали, отказавшись в пользу невестки. Не вызвало завещание возражений и у детей Олега, уже давно живущих своими семьями.
Но тут Таню ждала даже не неожиданность, а самое настоящее потрясение. Как заявила ей нотариус, у ее мужа осталась несовершеннолетняя дочь (что подтверждено соответствующей записью в свидетельстве о рождении), и мать девочки от ее имени претендует на свою долю в наследстве Татьяны! Хотя, казалось бы, чего уж там делить-то…
Непризнанный ребенок
Сказать, что это известие было для Татьяны совсем уж громом среди ясного неба, нельзя. Дело в том, что вскоре после смерти мужа ей позвонила какая-то женщина и начала требовать предоставить свидетельство о смерти и его трудовую книжку – у нее, дескать, есть ребенок от Олега, которому теперь надо оформлять пенсию по потере кормильца… Но Татьяна обозвала звонившую аферисткой и решительно повесила трубку. Какой такой ребенок, если последние 15 лет они с мужем надолго ни разу не расставались? Да даже если бы что и было, почему ж он ей, любимой жене, с которой привык делиться всеми проблемами, ни разу ничего не сказал?! И никто из родственников об этом ребенке ничего не слышал…
Но у нотариуса было неоспоримое доказательство – свидетельство о рождении одиннадцатилетней девочки, где в графе “отец” числился ее Олег. И фамилия, и отчество тоже были соответствующие…
Татьяна растерялась. А кто бы не растерялся в такой ситуации? Подруга посоветовала ей пойти к опытному адвокату. Юриста первым делом заинтересовало то самое свидетельство о рождении. И выяснился удивительный факт: оно было выписано… после смерти Олега!
В ходе дальнейших разбирательств картина нарисовалась следующая. Некая женщина через месяц после смерти Таниного мужа обратилась в суд по своему месту жительства и рассказала трогательную историю. Был у нее любимый мужчина (а именно Олег, герой нашей истории), одиннадцать лет назад родилась у них дочка. Зарегистрированы они не были, но жили совместно, вели общее хозяйство, Олег все это время их содержал, в дочке души не чаял, лично водил ее в садик и школу. Но вот отцовство законным образом оформить как-то все ему было недосуг… А теперь вот нет его, и ребенка кормить нечем, а пенсию по потере кормильца без документов не дают. Самое потрясающее, что свидетелем в суде выступила… мать Олега, которая признала в девочке свою внучку. Поскольку Светлана (мать ребенка) ни словом не обмолвилась о том, что ее любимый был вообще-то женат, у судьи не было повода отказать в заявлении об установлении факта отцовства.
Но поскольку женат наш герой все-таки был, то в этой ситуации, поясняет адвокат Татьяны Этери Ильина, права жены были грубо нарушены. Что дало повод обратиться в суд с заявлением об отмене решения об установлении факта признания отцовства. Правда, новая претендентка на наследство сначала было фыркнула – дескать, у меня все законно, ни на какие судебные заседания больше ходить не собираюсь… Но ей пояснили, что тогда дело будет слушаться без ее участия. Пришлось-таки ей снова идти в суд.
И тут стали выясняться еще более интересные подробности. Во-первых, прояснилась история с участием матери. Оказывается, Светлана пришла к пожилой женщине после смерти сына и привела дочку – мол, пожалуйста, не оставьте ребенка без куска хлеба, нам ведь только бы пенсию ей выправить, так уж вы подтвердите, что знали про внучку… Ни о каком наследстве речи не шло. Мать, конечно, ребенка пожалела, вот и появилось в суде установление факта отцовства, после чего загс и выдал девочке “повторное” (как на нем было написано) свидетельство о рождении.
Во-вторых, оказалось, что Светлана фактически обманула суд, указав, что Олег жил с ней, и не предоставив адреса его постоянной прописки. Если бы этот адрес в деле фигурировал, судья сделал бы туда запрос, и в выписке из домовой книги были бы обязательно указаны все проживающие в квартире Олега и их родственные связи. А значит, обнаружилась бы и жена, которой в версии “несчастной матери” не было.
На новом суде при пересмотре дела уже с участием законной жены (ныне вдовы) Светлана вообще в показаниях постоянно путалась. Сначала пыталась отстаивать свою версию о том, что Олег приходил к ней, ночевал и заботился о ребенке. Но доказательством “нежных” отношений между отцом и дочерью служила одна-единственная фотография, сделанная в больнице на камеру мобильного телефона, – девочка сидит у постели умирающего мужчины. Кстати, в присутствии жены умершего Светлана на эту фотографию уже не ссылалась. И вообще, стала говорить, что “он просто помогал ребенку деньгами”. Но на вопросы, кем и где он работал, сколько получал, ответить не смогла. Как и не смогла объяснить, почему же за все эти годы “отец” так и не нашел времени признать своего ребенка. А ведь Светлана, медик по образованию, за год, что мужчина лежал в больнице, вполне могла сделать анализ на ДНК, для этого достаточно образца крови или слюны, который легко получить, когда человек находится на больничной койке. Но и этого сделано не было. Складывалось впечатление, что женщина сознательно дождалась смерти Олега, потому что…
– Потому что она, скорее всего, и сама не уверена, от кого у нее ребенок, – в сердцах говорит сегодня Татьяна. А еще рассказывает, как за кулисами суда Светлана проговорилась – вот, мол, не хотела ты мне по хорошему документы для пенсии предоставить, так я тебя теперь вообще без штанов оставлю.
Но сделать этого Светлане не удалось. Суд отменил первоначальное решение об установлении отцовства. Можно, конечно, снова обратиться с иском о его установлении. Но уверенности в том, что это будет сделано, мало.
– Отцовство устанавливается путем предоставления суду любых достоверных доказательств, – говорит Этери Ильина. – Например, надежные показания можно получить от участковых врачей, воспитателей в детском саду, школьных учителей. Уж они-то всегда знают, с кем приходит и уходит ребенок. Кроме того, в любой семье принято делать фотографии каких-то знаковых событий с участием детей: купание малыша, его первые шаги, дни рождения, утренники в детском саду, первый поход в школу… В данном случае никаких доказательств, что отец действительно постоянно общался с ребенком, а тем более признавал этого ребенка своим, суду предоставлено не было. И то, что при жизни он не признал девочку своей дочкой, о многом говорит. Хотя мы не утверждаем, что это точно не его ребенок – в жизни могло случиться всякое. Но мы говорим, что мать не смогла этого доказать, и факты в основном свидетельствуют против нее.
Сериальная реальность
Между тем, рассказывает адвокат Ильина, дел об установлении отцовства сегодня в судах достаточно много. И сколько “скелетов в шкафу” на самом деле скрыто в российских семьях – даже подумать страшно. Тем более в ситуации, когда мужчин в стране ощутимо меньше, чем женщин. Матерей-одиночек у нас нынче немало, и многие из них рожают детей от женатых мужчин. И наверняка многие отцы помогают своим детям – не ставя в известность семью, конечно. Так что какая там “Санта-Барбара” – у нас своих нераскрытых семейных тайн, если покопаться, столько, что Голливуд обрыдается. В общем, в этой жизни готовым надо быть ко всему. Например, к новой родне – может, и нежеланной, но вполне законной.
Но и о защите своих интересов тоже забывать нельзя. Если в наследственных делах вдруг объявляются новые, не известные никому дотоле, родственники, стоит тщательно все проверить – и лучше с помощью опытного специалиста.
– А сериальные страсти лучше по телевизору наблюдать, чем самому в них участвовать, – говорит Татьяна. Она до сих пор не может прийти в себя после всего пережитого. И хотя дело она выиграла, признается, что абсолютной уверенности, что все закончилось, у нее нет. Ей, конечно, можно только посочувствовать – нелегко оказаться “героиней” подобной истории. А кого еще можно искренне пожалеть в этой ситуации – так это одиннадцатилетнюю девочку, дочь Светланы. Ребенку уже успели поменять все документы, в школе она числится под новой, “папиной” фамилией… А теперь все это, в том числе и фамилию, придется переписывать заново на старый лад – не исключено, что под косые взгляды учителей и смешки одноклассников. Что вынесет ребенок из всей этой истории? Какой отпечаток наложат реально-сериальные страсти на неокрепшую детскую психику? Ведь это только в “мыльных операх” герои, пройдя через все испытания, умудряются остаться такими же добрыми, честными и наивными, какими мы видели их в первой серии. А жизнь обычно подбрасывает нам совсем другие сюжеты. И не всегда со счастливым концом.
