На очередное заседание Комитета Госсовета РТ по законности, регламенту и депутатской этике были приглашены представители министерств, ведомств, организаций, занимающихся вопросами семьи и детства, — для обсуждения проекта закона РТ «Об общественных воспитателях несовершеннолетних» в ходе подготовки его ко второму чтению.
Цифр на заседании в формате «круглого стола» прозвучало много, и это тот случай, когда невозможно не задуматься над тем, что стоит за ними. В республике 597 тысяч семей имеют детей в возрасте до 18 лет. 19 процентов от них — неполные семьи. За последние пять лет на 72 процента возросло число родителей, лишенных прав. Сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, составляют 4,5 процента от общего числа детей, инвалиды — 5,4, а всего в Татарстане сегодня 829 тысяч детей — 22 процента от общей численности населения республики.
Не менее остро стоит вопрос о детской и подростковой преступности. Сегодня на профилактическом учете в органах внутренних дел состоят 8360 подростков. Каждый второй из них воспитывается в неполной семье.
Что законодательная власть собирается противопоставить этой печальной статистике? В упомянутом законопроекте сказано, что общественный воспитатель — это гражданин, имеющий богатый жизненный опыт, необходимое образование, обладающий чувством социальной и гражданской ответственности, добровольно возлагающий на себя обязанности по воспитанию и защите прав подростка, состоящего на учете в комиссии по делам несовершеннолетних.
Именно таких людей предполагается привлечь к работе с трудными подростками на безвозмездной основе. Есть в законопроекте статья, где говорится об их поощрении органами госвласти, местного самоуправления, организациями по месту работы или учебы. Но о форме поощрения ничего не сказано, ясно только, что это не денежное вознаграждение. Предметом дискуссии послужило и само название — «общественный воспитатель», по мнению большинства, не вполне подходящее для той функции, а скорее даже миссии, которая будет возложена на воспитателей, как их ни назови — кураторы, наставники и т.п. Грубо говоря, согласно законопроекту они обязаны помочь трудному подростку к 18-летию стать здоровым, ответственным гражданином и хорошим человеком.
По мнению ведущего специалиста Министерства юстиции РТ Елены Лопатиной, законопроект требует доработки, но концепция, цели и задачи сомнению не подлежат. И все же вопросов немало. И прежде всего такой: какой стимул дает закон людям, по велению души тратящим свои силы, время на воспитание чужих детей? Если, согласно пословице, у семи нянек дитя без глаза, что подтверждает ситуация, обозначенная вышеприведенными цифрами, то «восьмая нянька», то бишь общественный воспитатель, сможет ли поправить положение?
Еще одно соображение: кто бы, в соответствии с законом, ни назначал воспитателей — комиссия по делам несовершеннолетних или главы муниципальных образований, акцент следует сделать на том, что они будут назначаться. Есть подозрение, что движение в целом примет формальный характер отчетов «о проделанной работе» перед вышестоящими и «охвате» трудных подростков воспитателями в процентах по городам, весям, республике в целом. Если сегодня в республике официально более 8 тысяч детей считаются трудными подростками, найдется ли столько же искренних добровольцев в качестве наставников?
Разумеется, это всего лишь мнение, возможно, излишне категоричное. А проверить его можно было бы, спросив самих уже работающих по велению сердца общественных воспитателей: нужен им какой-то закон, кроме нравственного, которым они руководствуются? Какой?.. Но ни один из них не был приглашен на обсуждение.
