С такой ситуацией я столкнулась впервые за те годы, что веду рубрику «Татарский мир». Стало привычным, приехав в регион Российской Федерации или другую страну, говорить о татарском сообществе как о вполне обычном факте. Пусть и не всегда консолидирована эта диаспора или община так, как это хотелось бы видеть в нашем большом татарском мире. И не всегда эта общность моих соплеменников так сильна и влиятельна, как это сложилось исторически, например, в Турции или Финляндии. И даже пусть она не так интересна и многогранна, как, предположим, в Германии или Казахстане.

И вот я приехала в страну, где нашего брата немало. По примерным подсчетам, тысяч пятьдесят. Но каждый — сам по себе. Осознавая себя частицей древнего народа с богатой и уникальной судьбой, татары Туркменистана, тем не менее, пока разобщены.

Подчеркну: пока… Потому как первый шаг уже сделан. Наверное, у татар, как сказал мне один наш именитый соплеменник, особенно развито чувство «дна». Вот коснулись дна, теперь оттолкнуться — и только вверх, только вперед. Ведь в татарском языке, как шутит наш Президент Минтимер Шаймиев, нет слова «назад»…

И прежде чем я расскажу о туркменистанских татарах, давайте познакомимся с этой далекой среднеазиатской, или, как теперь принято говорить, центрально-азиатской страной, за многие века ставшей для тысяч татарских семей родиной, с которой связаны судьбы многих поколений.

Приоткрывая занавес

Есть ли другая такая страна, чья история была бы столь величественна в прошлом, сколь неизвестна сегодня? Цивилизации, люди, судьбы, жизни, войны — все это многие тысячелетия назад кипело тут бурным котлом.

Но нынешний Туркменистан — страна внушенных нам стереотипов. Сказалось и то, что на постсоветском пространстве со дня обретения независимости это юное государство было самым закрытым.

Страна-загадка. Мы знали о ней только то, что доносили до нас страницы разного рода газет и журналов. И чаще всего, что скрывать, информация была более чем негативная. Но хорошего здесь оказалось куда больше, чем мы могли предположить. К этому вернусь чуть позже. А сейчас — об истории.

В Туркменистан мы приехали на международный фестиваль и привезли сюда при содействии ОАО «Татнефть» участника нашего проекта «Открытый Татарстан — Время молодых» — детский ансамбль «Мирас». Мы жили в 30 километрах от столицы страны в курортном местечке Гёкдере. По этой дороге колесили раза четыре в день, выезжая на мероприятия в Ашхабад. Едешь из города, слева — огромные хребты Копетдага, по-особенному царственные в прозрачной утренней или вечерней дымке. С правой стороны мы еще первой ночью по дороге из аэропорта заметили огромный золотой купол мечети, рядом — чуть поменьше. Это оказалась самая большая в Средней Азии Мечеть Духовности и усыпальница первого президента страны Сапармурада Ниязова. Туда мы заехали уже в день отъезда, за три часа до нашего рейса.

А вот у дороги оставались высокие холмы, на которые мы и внимания-то не обратили. И благо, что врач нашей группы Чарияр, оказавшийся не только хорошим специалистом, но и просто умным и эрудированным человеком, влюбленным в историю своей родины, решил просветить нас.

Это была Ниса. Именно эти величественные развалины — то, что осталось от столицы древнего Парфянского государства, существовавшего на рубеже I тыс. до н. э. — I тыс. н. э. В III веке до н.э. Новая Ниса была столицей Парфянского государства, а крепость Старая Ниса, что рядом, представляла собой царскую резиденцию с дворцовыми и храмовыми постройками. Крепостные стены, остатки которых мы и видели с дороги, имели в основании толщину до девяти метров и были укреплены 43 прямоугольными башнями. В эпоху, когда Парфянская империя была мировой державой, Старая Ниса носила название Митридаткерт, по имени царя Митридата Первого (171-138 гг. до н.э.), по приказу которого она и была построена. Позже правители Парфии перенесли столицу в Малую Азию, но особое отношение к Старой Нисе сохранилось: здесь находились могилы членов правящей династии Арсакидов, а в большие праздники цари приезжали в Нису и устраивали жертвоприношения.

Выше нашего фестивального городка была Фирюза — старая охотничья резиденция королевского семейства древней Персии. Теперь это популярный горный курорт.

Политика государства в отношении исторических памятников, которых здесь великое множество, абсолютно однозначна: наследие надо беречь, денег на сохранение и исследования не жалеть. Я бы и вовсе назвала Туркмению раем для любознательного и дотошного туриста. Тут сохранились остатки древних цивилизаций и городов Мерва, процветавшего в VI веке. Недалеко от Чарджоу — развалины города Амуль, известного со времен Парфянского царства, возле Кушки — мечеть Талхатан-Баба, в Тахта-Базаре — подземный дом «Маленький Мерв» и другие. Кроме Нисы немало иных древних крепостей и фортификационных сооружений — Дияр-Бекир, Довкесен, Шахсенем, Акджа Гелин, вызывающих неутолимый интерес археологов всего мира. А уникальная находка, сделанная в местечке Анау в 12 километрах от столицы, — поселение бронзового века — может свидетельствовать о том, что в Центральной Азии еще более четырех тысячелетий назад существовала цивилизация с неизвестной письменностью и материальной культурой. Так что эта земля таит в себе еще множество исторических открытий.

Немного о природе

Вообще-то Туркменистан — это Каракумы («Черные пески»). Самая «злая» пустыня мира, занимающая около 35 млн. гектаров, то есть более 80 процентов всей территории государства, считается еще и самой молодой из великих пустынь планеты. Многие ее ландшафты возникли за последние несколько тысяч лет. Например, еще 2,5 тысячи лет назад на месте Западных Каракумов была степь, с более мягким климатом и совсем другим животным и растительным миром. А центральные части пустыни возникли значительно раньше, возможно, около миллиона лет назад.

Природные памятники страны действительно уникальны. Особенно знаменита Бахарденская пещера с огромным, в три тысячи квадратных метров, подземным озером Коу-Ата. Его вода обладает целительными свойствами, в ней присутствует около 30 элементов таблицы Менделеева. Легенды гласят, что в эпоху парфянских царей здесь произошло чудесное исцеление восставших рабов, которых до этого подвергали смертным пыткам. С тех пор тысячи страждущих добирались до горячего источника, спускались по веревкам на глубину 62 метра, где и находили свое исцеление. Сейчас Коу-Ата имеет статус национального заповедника, так как в пещере существует еще и уникальная колония летучих мышей, подобного скопления которых нигде больше в Азии не увидеть.

К природным достопримечательностям относят залив Кара-Богаз-Гол, Красноводский и Бадхызский заповедники, древнее русло Узбоя, Бадхызскую котловину и уникальную впадину Ер-Ойлан-Дуз, окруженную 300-метровыми глинистыми обрывами, почти целиком занятую соленым озером и солончаками, среди которых поднимаются невысокие, но колоритные конусы древних вулканов. В горах на юго-востоке страны археологи обнаружили загадочное плато, сплошь и поперек исчерченное следами древних животных. Как утверждают ученые, это место выделяется на фоне других тем, что считается чуть ли не единственным геологическим и природным заповедником в мире, имеющим столь хорошо сохранившиеся свидетельства стадной жизни динозавров. Специалисты относят их к концу юрского периода, который был 140-145 миллионов лет назад. Судя по количеству трехпалых следов, здесь в основном обитали игуанодонты — гигантские двуногие травоядные динозавры.

Какой мы увидели Туркмению

К большому сожалению, в дни нашего пребывания в Туркменистане погода решила испытать на прочность гостей страны: термометр упорно показывал в тени за пятьдесят градусов жары! Так что запланированные поездки и экскурсии большей частью пришлось отменить. А организаторы фестиваля срочно поменяли все гостевые автобусы на те, в которых были кондиционеры. Только тем и спасались. Однако, несмотря даже на это, общением мы обделены не были.

Оговорюсь сразу: эта статья не претендует на аналитические изыски. Это рассказ очевидца, у которого была возможность окунуться в жизнь простых ашхабадцев. Со своими плюсами и, конечно же, минусами. А куда без них?

Так получилось, что я была в Ашхабаде ровно тридцать лет назад. В памяти остался уютный провинциальный город, утопающий в зелени, с тенистыми улицами, розами на клумбах, виноградниками у стен типовых пятиэтажек. Еще я помнила рассказы своего дяди, которому пришлось поработать на восстановлении города после страшного землетрясения 1948 года, когда под обломками здесь погибли более сотни тысяч горожан.

Но то, что предстало передо мной в августе 2008 года, иначе как потрясением не назовешь.

Итак, что я знала? Предыдущий президент страны жестко, по своим правилам строил независимое государство. Страна закрытая. Жизнь не сахар. Уехали многие. Желающих уехать еще больше.

Оказалось не совсем так. Вообще, местный народ далек от политики. После нашей насквозь политизированной действительности это казалось странным. Хотя чему удивляться? Это — Восток. Тут свои правила, а обычаи, по которым здесь живут, придуманы не пару столетий назад за письменным столом.

— А как иначе в тех условиях, когда развалился Союз, можно было создать страну? Растащили бы по кускам, — заметил один из собеседников. — Ниязов сразу сказал: первые десять лет будет крайне тяжело, нам надо страну на ноги ставить, разброда не допущу. А потом примем и будем исполнять целевые программы. Так и получилось.

Одно скажу уверенно: здесь люди живут значительно лучше, чем в остальных постсоветских республиках. Только факты: средняя зарплата учителя — около 250 долларов. Как и у нас. Вот только в Туркменистане никто ничего не платит за газ, электричество, воду, коммунальные услуги. Каждый имеющий машину ежемесячно бесплатно получает по 120 литров бензина. Сверх этого лимита — пять рублей за литр топлива А-95. Все, что производится в самой стране, стоит дешево. К примеру, на один доллар можно купить двенадцать с половиной буханок хлеба. А соль и вовсе бесплатно раздают. Вообще, изумило изобилие в магазинах, а уж про рынок и не говорю. Множество дорогих модных бутиков, соседствующих с магазинчиками, где торгуют только продукцией местного производства. Выбор огромный — от элитных морепродуктов до обычных мясных изделий. Так же и цены.

Но куда важнее другое. Удивило множество признаков здорового общества. И теперь мне трудно назвать Туркменистан страной тоталитарного режима. В городе — бары, рестораны, кафе, где жизнь бьет ключом. И при этом — нет пьяных. А главное, здесь замечательная молодежь. Не приветствуются алкоголь, курение. О такой проблеме, как пивной алкоголизм подростков, местные, похоже, только от нас и услышали. Нет беспризорников, нищих и попрошаек. На улицах спокойно в любое время дня и ночи. Народ открытый и доброжелательный, потому, наверное, и здешний сервис оставляет самое приятное впечатление. О политике могут поговорить, но чувствуется, это им просто неинтересно. Есть президент, есть правительство, которое находится под жестким контролем главы государства. Нечестно тут не поработаешь. Недавно крупный чиновник получил пожизненное заключение за взятку. На высокую должность тут приходят работать, а не устраивать личные дела.

И о столице. Остался в прошлом провинциальный городок. Это теперь потрясающей красоты величественный мегаполис с уникальными комплексами фонтанов. Беломраморные высотки, великолепные здания театров, музеев, огромный ледовый дворец, бассейны, стадионы. А вокруг города уже поднимается тридцатикилометровый зеленый пояс из хвойных деревьев, взращенных на песке. Для меня именно эти сосны и ели стали символом возрождающейся страны.

От Казани до Ашхабада рукой подать?

С нынешним президентом Туркменистана Гурбанкулы Бердымухаммедовым народ связывает много надежд. И изменения, происходящие в обществе, вселяют уверенность в то, что страна переходит на новый этап своего цивилизованного развития. Уже сейчас сделано много в сфере образования, науки, культуры. Вернулись опера, кино. Молодежь уезжает на учебу в заграничные вузы.

Порадовало и теплое отношение к Татарстану, с которым планируется немало совместных проектов. В частности, большой интерес вызвали здесь технологии «Татнефти», научные изыскания и опыт, наработанный ею в кадровой политике.

И не только. Мы с удовольствием рассказывали туркменистанцам о той социальной политике, которую проводит главная нефтяная компания нашей республики. Заинтересованность вызвала благотворительная деятельность компании — ее фонды «Одаренные дети», «Милосердие», «Рухият». По поводу последнего: мы наглядно продемонстрировали рухиятовские дела. У нас были с собой некоторые книги, выпущенные издательством фонда. А тут «Татнефти» есть что показать. Рассказали и о замечательном фестивале «Страна поющего соловья», лауреатом которого не раз становился и наш «Мирас».

Мои туркменские собеседники непременно упоминали о том, сколько общего у наших народов. Во время знакомства с Национальным музеем страны наш экскурсовод, узнав, откуда мы приехали, тут же начала рассказывать нам о том, что есть немало археологических находок, которые говорят о контактах наших предков. Туркмен и татар, заметила она, объединяют истоки раннетюркской истории и культуры, близкий язык и единая религия — ислам. Еще в Х веке в Волжскую Булгарию прибыло посольство Багдадского халифата, где секретарем был известный автор «Записок о путешествии» Ибн-Фадлан Ахмед ибн Аббас. Во многом благодаря этому посольству в 922 году предки современных татар официально приняли ислам. А в 1989 году группа татарстанских и санкт-петербургских ученых в рамках проведения Всесоюзной историко-этнографической экспедиции «Сафир-89» на двух автомобилях «КамАЗ» повторила путь этого посольства по территории Туркменистана, проехав через Сарахс, Мерв, Амуль и Куня Ургенч, затем Узбекистан, Казахстан, и прибыла в Болгар и Казань.

Важным связующим звеном была торговля, в частности, через так называемый Серебряный путь — из Центральной Азии в Поволжье, Сибирь, Восточную Европу и Скандинавье. Булгарские торговцы являлись посредниками между Западом и Востоком, они традиционно поставляли меха, мед, оружие и другие товары, привозя взамен серебряные монеты, драгоценности, фрукты. С IX по начало XIII вв. торговля между регионами Поволжья и Средней Азии шла очень активно, что хорошо отражено в арабо-персидских, тюркских и европейских источниках. Связь не терялась и в последующие времена, торговля продолжала развиваться через Идель — Волгу и Каспийское море, реки Амударью и Сырдарью. После XVI века татарские купцы часто выступали посредниками западных стран в торговле между народами Центральной и Средней Азии. Особенно активно сотрудничество развивалось с туркменами, узбеками и иранцами. Выдающиеся татарские просветители и религиозные деятели жили и творили в странах мусульманского Востока, в том числе в городах Средней Азии в XVII-XIX вв. Многие татары были знакомы с литературными и философскими произведениями выдающихся сынов туркменского народа Азади, Махтумкули Фраги, Кемини, Сейди и других. Среди туркмен большим уважением пользовались также казанские издания Корана.

Первые же представители туркменской диаспоры появились в Татарстане в начале 50-х годов прошлого столетия. Большинство из них приехали в республику лишь в конце 1970-х годов. Тогда около двух тысяч молодых туркмен поступили в казанские вузы, потому что в Туркменской ССР не хватало дипломированных специалистов в химической промышленности и ветеринарии. Некоторые после окончания учебы остались в Татарстане. По данным статистики, в нашей республике проживают около 3 тысяч туркмен, которые сегодня объединены в отделение Гуманитарной ассоциации туркмен мира. Заметим, что в Казани отделение этой организации появилось одним из первых в Российской Федерации. Мало того, вице-президент этой ассоциации — известный казанский археолог… татарин Альберт Бурханов.

Обретенная родина

— Мое первое знакомство с Туркменистаном произошло в 1974 году, когда я, будучи студентом Челябинского государственного педагогического института, поехал на археологическую практику в район Южного Туркменистана, — рассказывает Альберт Ахметжанович. — Так получилось, что меня приметили в туркменском Институте истории АН. И после окончания института в 1978 году эта среднеазиатская республика стала моей второй родиной на 16 лет. Отсюда был призван в армию, два года отслужил в Афганистане. Долго работал заместителем директора государственного историко-археологического заповедника «Ниса» (того самого, о котором я писала в начале этого материала. — Г.Г.), возглавлял Общество афганцев. Все это и стало причиной очень теплых отношений с представителями туркменской диаспоры.

Сегодня Альберт Бурханов, несомненно, — один из самых известных татар, связавших свою судьбу с Туркменистаном. Он профессор, заведующий кафедрой истории и этноархеологии Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета, руководитель Научного центра этноархеологических и социоестественных исследований Евразии ТГГПУ, руководитель Золотоордынской комплексной историко-археологической экспедиции Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, председатель Волго-Уральского отделения «Археология и антропология» Российской академии естественных наук и Российского археологического общества, заместитель председателя Татарстанского отделения Российского общества сотрудничества со странами Азии и Африки (ОСАА).

Можно долго перечислять тех, кто так или иначе оставил свой татарский след в истории Туркменистана. У каждого своя дорога к стране, которую они считают родной для себя. И тут рушится еще одно стереотипное убеждение о том, что все русскоязычные граждане «черных песков» стремятся уехать отсюда.

Вовсе нет. Пережив по-настоящему тяжелые времена с той землей, куда вросли их корни, они об отъезде не думают. Другое дело — надо вести речь о расширении контактов, о возможности чаще приезжать на далекую родину предков, приглашать к себе близких и друзей.

Большая часть наших соплеменников — люди состоявшиеся и успешные. Как не рассказать о замечательном художнике Камиле Велиахмедове? В прошлом году накануне Дня независимости Туркменистана были подведены итоги объявленного президентом страны конкурса среди деятелей литературы, культуры и искусства. Среди победителей был и наш соплеменник Камиль Велиахмедов. Его наградили за профессионализм в создании произведений изобразительного искусства Золотой цепочкой Президента (главная творческая награда страны — Г.Г.) и денежным призом. Тогда же эскиз Камиля Велиахмедова был утвержден в качестве эмблемы Гуманитарной ассоциации туркмен мира. Между прочим, на республиканском конкурсе лучших ковровщиц в номинации «Живописные тканые картины» ковер, сделанный по его же рисунку, был удостоен Гран-при.

Известный туркменский искусствовед Азат Аннаев пишет о Камиле Велиахмедове: «Каждое его произведение — это не изображение конкретного предмета, человека или явления, это образ мечты, картина-мечта. Наполненные романтическими чувствами его картины источают свежее дыхание жизни. Художник — даритель поэтической мечты. Его образы, сотканные из мечты и реальности, создают мелодию природы, воспевают красоту мира».

Я видела его картины. И как после этого сказать, что этот татарин рвется уехать из Туркменистана? Он здесь родился, встал на ноги, получил образование, заработал признание. На его картинах — желтые пески Каракумов, грустные озера, гордые ахалтекинцы, сказочные горы, цветы пустыни. Это — его родина.

Влюблены в нее и двоюродный брат художника Руслан Балтаев и его жена Надия Костова. Оба — завзятые альпинисты. Трудно перечислить все вершины, которые уже покорились этой паре. Руслан окончил музыкальное училище. Но профессией музыканта-баяниста стало его хобби альпиниста. Сейчас Руслан возглавляет бригаду промышленных альпинистов. А вот Надие принадлежат несколько рекордов по скоростному горному восхождению. Она тренирует ребят-инвалидов, в том числе участников Параолимпийских игр.

А как не рассказать о потомственном педагоге Иркям Абдурахмановой, за которой стоит целый клан туркменских татар? Ее предки обосновались здесь сразу после Октябрьской революции. Занимали высокие посты во многих регионах Туркменистана, поднимали сельское хозяйство. Сама она сейчас работает учителем информатики в школе. Сын учится в Москве. Племянник Арслан Нургельдыев — геофизик, победитель конкурса молодых ученых, получивший в подарок от президента страны компьютер.

А сейчас в Казани находится еще один молодой человек, который принимал участие во Всемирном форуме татарской молодежи. Это Марат Шайхуллин, работающий в одной из международных фирм в Ашхабаде. У него отменное образование, знает несколько языков, специалист по международному праву, экономист.

Знаете, в чем успешность каждого из них? Не только в стремлении сделать собственную карьеру. Она — в уважении к той земле, где они появились на свет.

О Валитовых

Это уникальная семья, корни которой — в родной деревне моего любимого певца, писателя, драматурга Зульфата Хакима — нижнекамской Шингальчи. У членов этой семьи — тяжелая, трагическая судьба тех, кто не умел плохо работать. Именно таких раскулачивали и переселяли на задворки бывшей Российской империи.

— После окончания в 1956 году школы в Киргизии Заки уехал на родину своих предков, в Казань — поступать в авиационный институт, ведь с детства увлекался авиамоделизмом и планеризмом, — рассказывает мне его жена Минигуль в их уютной ашхабадской квартире. — Но даже успешная сдача вступительных экзаменов в КАИ не смогла помешать запрету силовых структур принимать в институт детей, чьи родители считались неугодными советской власти. А его родители были ссыльными. Пришлось идти работать строителем-разнорабочим в Казанское нефтестроительное управление. Год отработав на стройке, Заки упорно занимался на подготовительных курсах КАИ. Но и в очередной раз, успешно сдав экзамены, он опять не прошел по конкурсу. А в Киргизии оставались старенькие родители, и Заки решил возвратиться домой. Необходимо было найти работу и подумать о поддержке своих родителей.

И все-таки в 1960 году он поступил на заочное отделение Алма-Атинского филиала Московского полиграфического института, а в 1962 году отлично закончившего второй курс студента по рекомендации типографии перевели на очное отделение в Москву.

Дальнейший путь Заки Валитова — это четверть века напряженного труда в полиграфии. Осенью 1982 года произошло одно из самых значимых событий в его жизни. От Правительства Туркменистана он получил предложение занять пост первого заместителя председателя Комитета по печати, курирующего полиграфию.

Именно Заки-эфенди первым начал работу по объединению татар Туркменистана. Он много об этом говорил не только в кругу семьи, но и в официальных структурах. Но, видно, тогда еще просто время не пришло. Так получилось, что его кончина в 2001 году познакомила друг с другом многих местных татар, которые собрались на похороны известного земляка.

— Тогда я и узнала нашего ашхабадского муллу Габдулл Хова Кихматуллина (его у нас называют Кавы-баба), вокруг которого собралась мусульманская община татар, — рассказывает дочь Заки Закировича Гульнара Валитова. — Поразилась его судьбе. Он родился в 1919 году в Семипалатинской области в Казахстане, куда бежали от репрессий с родной ульяновской земли его родители. С 1933 года живет в Ашхабаде. Всегда пользовался особым уважением, а как иначе? Ветеран Великой Отечественной войны, инвалид второй группы. Проработал строителем. Имеет благодарность Верховного Совета Туркменистана за трудовые достижения. Это мудрый человек, не зря к нему так тянутся люди.

Когда сделан первый шаг

Глубоко тронул текст, который я прочитала на одном из татарских форумов Интернета. Столько в нем печали, но в то же время надежды и даже оптимизма. Написала его уже знакомая нам Гульнара Валитова: «Я — не диаспора, а сама по себе с моими родными. Я не знаю татарского языка. И как давно поняла, после этой фразы, как в реальности, так и здесь, в „Татнете“, мне необходимо будет доказывать, что я все-таки татарка. Несмотря на такое отношение, все равно стараюсь изначально относиться ко всем татарам, как к родным людям, и, если необходимо, помогать. На работе моим коллегам это дало повод говорить, что я помогаю своим землякам. Мне от этого стало только приятно.

Особых стремлений к объединению у других татар я не встречала. Согласна, что поддерживают традиции только представители старшего поколения. И объединяющей их основой является ислам. Что будет дальше, не знаю, но пока при знакомстве с кем-либо начинаем искать что-то объединяющее нас. И русские находят вдруг у себя татарские корни. Иранец вспомнил, что у них тоже много татар живет. Долго спорили с англичанином, как же надо отвечать на вопрос „what is your nationality?“. Он ждал ответ, связанный с Туркменистаном, и не понимал, почему я говорю „tatar“. Спрашивал, где я родилась, где живу сейчас, где живут татары. Теперь это — три разные страны… Что будет дальше?».

А дальше было действие. В марте прошлого года Гульнара при поддержке известных «татнетчиков» Тимура Сулейманова и Айнура Сибгатуллина создала сайт «Татары Туркменистана», после — приняла участие в четвертом съезде Всемирного конгресса татар. Понемногу вокруг нее собрались те, кому небезразлична судьба своей нации. Первой ступенькой по лестнице, которая ведет к объединению туркменских татар, стал организованный Гульнарой приезд в страну нашего детского ансамбля «Мирас», который дал два концерта для соплеменников. Порадовала, в первую очередь, готовность властей Туркменистана к содействию. В рамках фестиваля была нам предоставлена одна из лучших сцен столицы, оперативно решены все организационные вопросы. После концерта зрители долго не могли расстаться с юными артистами. Их удивляло многое: и великолепные сценические костюмы, и неожиданный репертуар, в котором значительное место занимают патриотические татарские песни. А главное, поразило, как легко и свободно владеют дети родным языком, ведь участники «Мираса» между собой общаются на татарском языке. Многие подходили, чтобы просто сказать: мы рады вам. Я запомнила много имен: Лиля, которая работает в знаменитом туркменском ансамбле «Мэнгли»; Светлана, долго жившая в Казани, но вновь вернувшаяся сюда, на родину; дочь Кавы-баба Роза-апа с сыном Камилем и невесткой Риммой; правнуки Кавы-баба Наиль и Руфина; Флюра-апа, Люция-апа, Сабрия-апа. Всех не перечислить…

Потом было еще одно выступление ребят. В большом дворе ашхабадского дома, где живет аксакал Габдулл Хова Кихматуллин, снова собрались наши зрители. Только теперь, кроме концерта, было и неспешное общение, разговор о том, чем живет татарский мир. О надеждах и чаяниях, о желании быть вместе, которое сможет осуществиться, если духовная родина — Татарстан — протянет руку. Главное, что уже наметились перспективы: во время недавней встречи двух президентов — Гурбанкулы Бердымухаммедова и Минтимера Шаймиева шла речь о поддержке татарской диаспоры Туркменистана, о совместной работе, о различных проектах, и не только экономического характера, но и в сфере культуры, образования.

Лестницы для того и существуют, чтобы по ним подниматься. И трудным бывает только первый шаг. А он уже в нашем случае сделан.