Рискую показаться навязчивым, но я снова о войне. Вернее, о фильме как бы про войну – “В июне 41-го”.
Вообще, фильмы и сериалы, которые в последнее время наспех стряпают к очередным годовщинам Победы, вызывают у меня не столько чувство раздражения, сколько неловкости перед живущими ветеранами Великой Отечественной войны, обреченными (за неимением лучшего) смотреть эти кинематографические поделки. Рассказывается в них, как правило, о каких-то фантастических бронепоездах, раскатывающих по армейским тылам, эшелонах с уголовниками и штрафниками, заброшенных в расположения наших частей фашистских суперагентах, таинственных школах, где готовят для диверсионных операций детей-смертников и прочих досужих экзотических придумках. Но показанный по Первому каналу 9 мая в прайм-тайм “шедевр”, несомненно, превзошел все предыдущие из подобных суррогатов. Вместо баллады зритель увидел некую баланду о солдате, переварить которую вряд ли у кого из тех, кто прошел войну, хватило терпения и аппетита.
Те, кто знаком с американскими фильмами о Рэмбо, могли подумать, что смотрят российский ремейк на тот сериал. Только вместо накачанного универсального солдата в кадрах мельтешил субтильный старший лейтенант, в одиночку победоносно воюющий за всю разгромленную погранзаставу, проявляя при этом тотальный героизм, которому позавидовал бы и сам непобедимый рейн-джер! Взрывает дамбу и гидростанцию, прямой наводкой расстреливает из пушки автоколонну, угоняет грузовик с боеприпасами, укладывает штабелями фрицев из трофейного оружия врагов, водит за нос эсэсовского капитана-супермена, успевая при этом еще крутить любовь с местной полячкой. Самое поразительное, что он бессмертен, словно Терминатор, – в огне не горит, в воде не тонет, ни нож, ни взрывчатка его не берут, а пули проходят сквозь него без следа, словно рентгеновские лучи.
Впрочем, чему удивляться? Ведь вся эта бредятина воссоздается Сергеем Безруковым, “звездой” отечественного экрана под именем бандюгана Саши Белого (впоследствии он же сельхозучастковый, Сергей Есенин, Александр Пушкин и, даже выговорить страшно, сам Иисус Христос). В роли последнего упитанный Безруков, изображавший мучения Иешуа в “Мастере и Маргарите”, выглядел особенно комично, тем более на фоне потрясающих “Страстей Христовых” Мэла Гибсона. Что ни говори, а участковому трудно быть Богом, даже если он вознамерился переиграть всех гениев русской литературы!
Вот он и пограничника изобразил, как привык еще в “Бригаде”: идет направо – взвод положит, налево – грузовик спалит. Одним словом, коммандос отдыхает! Ну, ладно, артист есть артист, что с него взять.
Как гласило предупреждение в техасском салуне: “Не стреляйте в пианиста! Он играет, как может!” Но как продюсерам, режиссерам, сценаристам не совестно потчевать зрителя столь несусветной ересью, откровенной, оскорбительной халтурой? Тем более, фильм – сплошные заимствования эпизодов из других, куда более достойных лент о трагических первых часах и днях войны на государственной границе (к примеру, сцена установки героем взорванного пограничного столба), небрежно скроенных, с массой несообразностей и ляпов, режущих глаз даже неискушенному зрителю. Камера крупным планом показывает, как окурок эсэсовца оставляет на гимнастерке лежащего лейтенанта черную дыру, а спустя минуту тот бегает по лесу, и на спине ни малейшего следа от сигаретного прожога: что, успел переодеться?
Я считаю, что в дни Победы было бы нравственней показывать исключительно ретрокиноклассику о войне, честную, искреннюю – “Иваново детство”, “Восхождение”, “Солдаты” (список легко продолжить), чем угощать зрителей шитыми белыми нитками новоделами с их условностью, передергиванием исторических фактов, гипертрофированным натурализмом, ряженостью. Существует же на радио и ТВ традиционная Минута молчания, посвященная светлой памяти павших в борьбе с фашизмом. Почему бы не сделать 9 мая днем умолчания от экранного “художественного спама”, объявить своего рода мораторий на фильмы, подобные “Сволочам” и “В июне 41-го”? Тем более, как следует из опросов ВЦИОМа, 59 процентов респондентов предпочитают смотреть именно старые ленты, тем более – про войну.
Кто же опускает кино о войне, как говорится, ниже плинтуса? Мальчики и девочки от режиссуры, не нюхавшие пороха ни в прямом, ни переносном смысле и с легкостью подменяющие “тяжелую пахоту войны” лихим ковбойским вестерном? Но ведь дает же им кто-то бюджетные, надо полагать, немалые деньги на эти скороспелые, сырые проекты! Более того, они, как правило, становятся лауреатами и победителями всевозможных российских конкурсов. Нашелся, правда, принципиальный режиссер Владимир Меньшов, который открыто назвал номинированный членами жюри на главный приз фестиваля фильм “Сволочи” подлым, порочащим честь и достоинство Родины и с отвращением бросил на пол конверт с его названием. Впрочем, организаторы без тени смущения подняли оскандаленную награду и как ни в чем не бывало вручили ее коллегам. Выходит, ни у кого из киноакадемиков не хватило духу оценить по достоинству матерое вранье?
А сколько уважаемых и любимых еще с советских времен маститых актеров охотно снимаются в подобных кинематографических поделках. Грустно видеть их, седых и постаревших, с лицами, не утратившими еще следов былого благородства, “героями” набивших глазную оскомину пресловутых “мыльных опер”, сценарии которых они еще вчера бы с отвращением, не читая, швырнули в корзину. Послушаешь иных из них в телепрограммах “Культурная революция”, “Апокриф”, других неглупых ток-шоу – мыслители, философы, ни дать ни взять Сенеки! А глянешь на экран, где они изображают преимущественно матерых мафиози, тюремных паханов, воров в законе, продавшихся генералов от ФСБ, вслушаешься в текстовую чушь, которую они несут, в то, как лихо ботают по фене, и невольно подумаешь: когда же вы искренни и с кем вы, господа деятели культуры? А может и не культуры вовсе?
Всем, конечно, кушать хочется. И аппетиты у всех разные. “Миллионеры охотятся на слонов, бедняки – на клопов”, – подметил русско-советский поэт-эмигрант Аминад Шполянский. Эти, несомненно, охотятся на слонов, об их баснословных гонорарах в народе слагаются легенды. Ну, так и шабашили бы втихаря, а не мозолили ежедневно по “ящику” глаза (иные еще и в рекламе преуспели) отнюдь не процветающему в большинстве своем народу. Кстати, тому самому, воспитанному не без их участия на устойчивых нравственных идеалах. Уверены, что, как говорят теперь, “пипл все схавает”? И не заметили, как сами угодили в творческую западню. Какой солидный режиссер, скажите, рискнет пригласить сниматься в классической нетленке актера, пусть и “заслуженного”, и “народного”, если за ним шлейфом тянется сомнительный имидж штатного персонажа из “Бандитского Петербурга” или “Улиц разбитых фонарей”?
Не надо быть Станиславским, чтоб при виде подобного “перевоплощения” воскликнуть: “Не верю!” Стоит актеру (хоть новичку, хоть мэтру) единожды “намылиться” в слюнявом сериале – все, пиши пропало: “Маска, я тебя знаю!” Так произошло, например, с Настасьей Филипповной в добротном “Идиоте” Бортко, которую сыграла актриса, до этого достаточно примелькавшаяся в низкопробном сериале. То же вот и с безруковским пограничником: актер как играл гангстера, так гангстером и остался, не важно в какую форму его на этот момент обрядили. Остроумно замечено: чем хуже готовят повара, тем вежливей должны быть официанты. Увы, в нашем “киноресторане” ни кухарничать, ни подавать еще не научились.
Евгений УХОВ, журналист.
