Их много. Очень много. Их можно найти в больших и малых городах. Они встречаются нам на оживленных перекрестках. Иногда они протирают фары наших машин в надежде, что их труд будет оплачен, иногда просто попрошайничают. Это и девочки, и мальчики. Иногда они бывают подростками, а иногда — совсем маленькими. Мы не обращаем на них внимания. Они для нас — привычная часть городского пейзажа. Все равно как реклама, которую не замечаем. Примета современного городского быта. Неприятная, но куда уж тут денешься!
Сколько же их на самом деле в России? Этого никто не знает. По официальным данным на 1 января 2005 года (данных новее нет, по крайней мере, в открытом доступе), сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, у нас около 800 тысяч. Из них 545 тысяч состоят на воспитании в семьях граждан, 11 тысяч — в приемных семьях, 159 тысяч усыновлены. Остальные — более 260 тысяч — воспитываются в различных государственных и негосударственных учреждениях. Казалось бы, государство охватило своей заботой всех. Ну, по крайней мере, почти всех.
Но что такое официальные данные? Цена им — страх чиновника, который рисует дутую цифру, потому что боится начальства, озабоченного сдачей отчета с заранее заданными параметрами. На самом деле число беспризорников растет. По самым скромным подсчетам, их в стране никак не меньше полутора миллионов. А теперь сравните: в 1945 году беспризорников было около 600 тысяч на весь Советский Союз. Это после страшнейшей в истории войны, унесшей 27 миллионов жизней наших сограждан. Сирот в стране было намного больше, чем сейчас, — миллионы. Часть их взяли на попечение родственники, часть попала в детские дома или суворовские училища. Никто не считал, сколько было в стране “сыновей полков” — а ведь всех их спасли и вывели в жизнь.
С тех пор как 14 января 2002 года Президент Владимир Путин на совещании с членами Правительства заявил о необходимости борьбы с детской беспризорностью, так как “число беспризорных детей и их криминализация приобрели угрожающие масштабы”, ничего, по сути, не изменилось. Только беспризорных стало еще больше. Ни Правительство Касьянова, ни Правительство Фрадкова не сделали ничего существенного для выполнения президентского задания. Дальше слов дело не пошло. Начались даже разговоры о том, что беспризорники сами сознательно выбирают себе такую жизнь, что беспризорность — это “плата за свободу”, что едва ли не каждый из беспризорников счастлив своей жизнью и не променяет ее ни на какую другую.
Что-то похожее мы уже слышали. Когда американскому правительству надо объяснить озабоченным избирателям, почему оно не хочет тратить деньги на строительство жилья, приютов для бездомных и вообще на социальные программы, тут же начинают обсуждаться идеи о свободе как высшей ценности, о священном праве каждого гражданина США не работать и бомжевать, а также кончать жизнь самоубийством и совершенно свободно умирать от голода. Но даже в Штатах, кажется, никто не додумался применять все эти увертки к детям. Положим, что взрослый человек может сознательно принять решение о том, что лучше бродяжничать, чем жить в доме, и приятнее попрошайничать, чем работать. Бродяги были везде и всегда. В любом обществе от 1 до 5 процентов людей (по разным подсчетам) не будут рабо-тать никогда. Это действительно те, кто “выбрал свободу”. В России таких тоже всегда хватало. Но это — взрослые люди, способные сознательно осуществить выбор.
Дети этого не могут. Поэтому везде и всегда с беспризорностью боролись и государства, и организации, и частные лица, создавая приюты и детские дома, усыновляя и удочеряя. И всегда и везде такие благотворители пользовались всеобщим уважением и почетом. Только в самых нецивилизованных государствах борьба с беспризорностью становится борьбой с самими беспризорниками. В Бразилии лет десять назад полицейским было приказано просто пристреливать бездомных детей. Несомненно, бразильские беспризорники часто представляют опасность для общества, и причина проста — им нечего есть. Жители печально знаменитых фавел — районов, где живут беднейшие слои общества (а в Бразилии таких до сих пор около 65 процентов населения), — кормятся торговлей наркотиками и разного рода криминалом. Но разве беспризорные дети виноваты в том, что им приходится заниматься торговлей наркотиками, проституцией и другими криминальными и полукриминальными занятиями, чтобы прокормиться?
Ведь в СССР был накоплен огромный опыт борьбы с беспризорностью. После революции решение этой проблемы признали важнейшей политиче-ской задачей, и государство всерьез взялось за дело. Тогда понадобилось около 15 лет, чтобы свести беспризорность к минимуму — во всяком случае, к 1935 году массовая беспризорность была ликвидирована.
После Великой Отечественной войны эту тяжелейшую социальную проблему пришлось решать заново — и вновь с ней справились. Опять понадобилось около 15 лет. В 1960 году только в школах-интернатах обучалось около миллиона несовершеннолетних! Все остальные тоже были так или иначе пристроены. Беспризорность практически отсутствовала. Чтобы отыскать беспризорного, нужно было очень хорошо постараться.
Другого пути решения этой проблемы не существует. И такие задачи по плечу только государству. И Президент России еще тогда, в 2002 году, заявил, что решение проблемы беспризорности — это “государственная задача”.
С тех пор много воды утекло. В октябре 2002 года была принята федеральная целевая программа “Дети России” на ближайшие три года, в которой были предусмотрены и меры по ликвидации беспризорности. За это время дважды сменилось правительство. Кое-что в области борьбы с беспризорностью и безнадзорностью было сделано — но не более чем “кое-что”. Слов Президента о “государственной задаче” никто не отрицает, но всерьез никто ничего и не делает. Беспризорники по-прежнему оккупируют улицы наших городов и подвалы наших домов, распространяют криминал, наркоманию, проституцию, тяжелые заболевания.
Но не они виноваты перед нами. Это мы, в лице нашего государства, виноваты перед ними. Перед миллионами детей и подростков, которых общество извергло из себя и бросило на произвол судьбы. Выживешь — молодец, не выживешь — ну и черт с тобой.
Черт — он всегда с нами. Говорят, за левым плечом. Миллионы беспризорников мстят забывшему о них обществу болезнями, преступлениями, разрушением моральных норм. Наши дети, сталкиваясь на улице со сверстниками, выброшенными на обочину, впитывают их мораль, их повадки, их язык. Как будет выглядеть, как будет вести себя следующее поколение, которым государство практически не занимается, которое предоставлено “воспитателям” в лице тупых кинобоевиков, “мыльных опер”, рекламы и криминально-бомжистской морали? Когда оно вырастет, то воспитает своих детей такими же, только хуже.
Ждать последствий осталось недолго. Вот только наши дети немного подрастут…