В минувший четверг в столице Германии премьерой документально-музыкального фильма Мартина Скорсезе о группе Rolling Stones "Да будет свет" открылся 58-й Берлинский кинофестиваль.

Обладатели "Золотого медведя" станут известны 17 февраля. Однако главную награду кинофестиваля прочат восьмикратному номинанту на премию американской киноакадемии этого года фильму "Нефть" режиссера Пола Томаса Андерса. Кроме того, критики уже назвали картину одним из лидеров в борьбе за "Оскар" в номинации "Лучший фильм". В российский кинопрокат фильм уже вышел, однако татарстанцы смогут увидеть его позднее. Зато уже сейчас зрители имеют возможность оценить одного из его конкурентов по группе – фильм Джо Райта "Искупление" с Кирой Найтли в главной роли. 

Действие мелодрамы начинается в Англии в 1934 году и разворачивается на фоне Второй мировой войны. Сдержанная внешне и бурлящая внутри жизнь главного героя Робби в роскошном родовом поместье рушится в одночасье. Брайни, младшая сестра его возлюбленной, обладающая большим воображением, излагает свою версию картины преступления и указывает на невиновного Робби. Усиливает ощущение роковой неизбежности оригинальное музыкальное сопровождение. Музыка в фильме не просто обрамляет историю, это непосредственная участница происходящего. Она обрывается дребезжанием струны, которую задевает героиня Киры Найтли, и снова возобновляется в стуке невидимой пишущей машинки, которая в течение всего фильма отбивает ритм и превращает зрителей в своеобразных соавторов экранного романа. Кстати, именно удачное решение со стуком печатной машинки помогло композитору Дарио Марианелли попасть в номинацию "Лучший оригинальный саундтрек". С момента ошибки, совершенной по глупости, жизнь всех троих героев меняется кардинально: разрушительный механизм запущен, и ничего нельзя изменить в реальной жизни… Но в романе, который пишет Брайни, все будут счастливы. Она даст своей сестре и Робби право на счастье, а себе искупление за совершенную ошибку.

Сюжет фильма состоит как бы из трех историй, которые переплетаются невидимыми нитями, сотканными режиссером. Первую историю рассказывает нам Брайни, вторая предстает перед нами со слов влюбленных, а третью историю зрители рисуют сами для себя, дополняя оборванные реплики героев, додумывая неизвестные события, а затем выбирая тот финал, который по душе. И когда на экране появляются финальные титры, история уже перестает быть экранной и оседает в душе зрителя вопросом: есть ли у людей право на новую жизнь и какой ценой зарабатывается это право?

В преддверии церемонии вручения премии "Оскар" в российский кинопрокат выйдет еще один номинант на звание лучшего фильма – "Старикам тут не место" братьев Коэнов. Рецензию на него читателям предложим в следующем выпуске рубрики "Большой экран". А пока ожидание околооскаровской картины скрасит очередной успешно раскрученный блокбастер "Я – легенда" Френсиса Лоуренса с Уиллом Смитом в главной роли, который на прошлой неделе вышел на экраны кинотеатров. К очередному, хорошо приготовленному продукту телекомпании Warner brothers, что называется, не прикопаешься. Тут вам и смертоносный вирус, и тучи отвратительных вампиров, и колония выживших людей, и, конечно же, он, герой, которого позднее назовут легендой.

Сюжет картины не перегружен лишними деталями и даже в какой-то степени банален. Герой Уилла Смита – единственный уцелевший человек в Нью-Йорке и, как он полагает, на всей земле. Страшный вирус убивает половину человечества, а другую превращает в кровожадных монстров. По ночам бывший военный вместе с верным другом, собакой Самантой, держит бесконечную осаду упырей, а днем пытается найти вакцину от вируса.

Первое, что приходит на ум после нескольких минут фильма, – желание создать общество по борьбе с генетически модифицированными продуктами. О них, впрочем, на экране не говорят ни слова, но то, что с генетическими экспериментами шутки плохи, становится ясно сразу же. Вообще, нужно сказать, что голливудские режиссеры уже, наверно, перепробовали все киношные способы уничтожения мира: вирусы, монстры, глобальное похолодание, террористы, бомбы, инопланетные существа и метеориты. Но главными виновниками всех разрушений все же были и будут сами люди, и эту простую истину доносит до нас Френсис Лоуренс в новой форме. Словами одной из выживших, девушки по имени Анна, режиссер призывает нас на секунду остановиться и послушать тишину, поскольку в ней и есть истина. Действия на экране становятся беззвучными, какими-то совершенно далекими, и незаметно это аморфное состояние отрешенности с экрана переходит в зал кинотеатра. Из этого состояния выводит грохот сильнейшего взрыва. Яркая вспышка – и эта отрешенность остается в памяти надолго. Именно здесь, по логике зрительского восприятия, ставится жирная эмоциональная точка, и последние кадры из колонии выживших несколько смазывают это ощущение. Да, режиссер этими кадрами говорит, что надежда все же остается. Но в данном случае об этой надежде уместнее было бы промолчать и дать зрителям самим создать видение светлого будущего…