Погиб при исполнении служебных обязанностей. Такой фразой в "Агрызских вестях" начинается публикация о почтальоне из села Кадряково Михаиле Исаеве. Бандиты нанесли ему несколько смертельных ударов в спину и живот, рассчитывая, что обнаружат у своей жертвы деньги, предназначенные для пенсионеров и инвалидов. Однако злодеям они не достались.
Деньги позднее нашел фельдшер – перед нападением Исаев спрятал их на своем теле под рубашкой. Погиб хороший работник и отец пятерых детей.
Михаила Исаева в родном селе Кадряково за глаза называли "наш почтальон Печкин". Душа общества, он поначалу работал продавцом местного магазина райпо, добровольно выполняя обязанности почтальона, поскольку никто другой за эту неблагодарную работу не брался. Во время поездок за товаром Исаев заезжал в ближайшее почтовое отделение за подписными изданиями и корреспонденцией, чтобы затем раздать получателям в магазине. За безупречное отношение к работе Михаила Николаевича уговорили перейти в сотрудники почтового отделения в селе Старая Чекалда, расположенном в двенадцати километрах от Кадрякова.
Путь по лесу Михаил преодолевал пешком или на велосипеде. Его трудовой день был ненормирован и не ограничен никакими погодными капризами. Нынешним летом его старый "железный конь" вконец износился. Узнав об этом, глава района лично вручил ему новый велосипед.
Связным с остальным миром для кадряковцев Исаев прослужил почти двадцать лет. В последнее время разносил не только почту, но и пенсии, различные социальные выплаты, а заодно – собирал плату за коммунальные услуги. В Кадрякове три длинные улицы по пятьдесят домов, и Михаил не ленился обходить их четыре раза в неделю. К нему никогда не было претензий ни со стороны начальства, ни со стороны клиентов. Наоборот, люди не могли нарадоваться, что рядом с ними живет и работает человек, на которого всегда можно положиться.
И вот Кадряково осталось без своего почтальона. Весть о гибели Исаева потрясла весь район.
В те же дни на противоположном конце республики, в Зеленодольске, читатели сопереживали несчастным детям, вынужденным проживать по воле своей непутевой матери на одной из загородных дач на станции Атлашкино – естественно, неотапливаемой. Когда туда по наводке сердобольных соседей нагрянули журналисты, четырехлетний Никита и семилетняя Настя гуляли возле их убогого жилища. Мать, как выяснилось, ушла за грибами (дело было в октябре), оставив детей без присмотра. Одеты они были абы как, а главное – серьезно страдали от чесотки. На вопрос о том, откуда у них на коже краснота (следы от постоянных расчесов), детишки отвечали, что, мол, покусали комарики. По крайней мере, так эту напасть им объясняла мать.
Сразу после визита сотрудников редакции в Атлашкино приехала милиция. Как сообщает "Зеленодольская правда", детей отправили в больницу, а после выздоровления их впоследствии забрала к себе родная бабушка. Настя сразу пошла в школу – ей полагалось ходить в первый класс.
Ну а что же родительница? Ничего внятного о ней узнать не удалось. Известно лишь, что она из Казани, по каким-то причинам лишилась городской квартиры, непьющая, от случая к случаю подрабатывает на стройке, связала судьбу с мужчиной неопределенных занятий. Заложниками же ее семейной неустроенности оказались неповинные дети…
Обеспокоились о будущем молодого поколения и в Лениногорске. Город при странных обстоятельствах лишился межшкольного учебного комбината. При попустительстве ответственных служб его двухэтажное здание на улице Высоковольтной превратилось в прибежище для бомжей и алкоголиков. Сегодня о его прежнем назначении напоминает лишь вывеска возле входной двери.
Несколько месяцев назад комбинат сняли с баланса местного управления образования. На входе в здание повесили хиленький замок, а вот организовать надлежащую охрану, как сетуют лениногорские "Заветы Ильича", забыли. Итог вопиющей бесхозяйственности закономерен: окна и двери в здании выбиты, вырваны с корнем батареи и подоконники, сорваны обои и линолеум, местами разобраны стены. Но больше всего жаль мебели и учебных пособий, которые еще недавно можно было бы спасти.
Внутри помещений – бесчисленное множество тары из-под спиртосодержащей продукции. Днем ветхое строение становится прибежищем местных мальчишек. Они частенько наведываются сюда, чтобы поиграть "в войнушку", не задумываясь, какой опасности себя подвергают.
Не менее безутешные результаты показал совместный ночной рейд милиции и журналистов пестречинской газеты "Вперед" по животноводческим объектам на предмет их охраняемости. Как выяснилось, многие фермы и их обитатели в нерабочее время предоставлены сами себе. В большинстве случаев охранники даже не соизволили выйти на смену. В селе Кряш-Серда во время проверки ферма вообще была отключена от электроэнергии, а скот, судя по призывному мычанию коров, не кормлен, не поен. Зато в клубе по соседству гремела музыка – в самом разгаре была дискотека. В некоторых селах охранники были пьяны или спали мертвецким сном. В селе Чита разбуженный ночной страж пустился в пререкания: "А чего вы хотите! Денег не платят, напарник испарился, надо же и мне, горемычному, иногда выспаться". В Отар-Дубровке охранник не смог толково сообщить, сколько на ферме голов скота, – тут, мол, и скотники-то затрудняются ответить на подобные вопросы. Надо ли после этого удивляться, что десятками пропадают телята?..
В Новошешминске среди достопримечательностей – пешеходный навесной деревянный мост через Шешму с веревочными поручнями. Так уж исторически сложилось, что в этом райцентре бюджетные и социальные учреждения расположены на одном берегу реки, а производственные – на другом. И сколько стоит село, столько существует этот мост. Он востребован всегда, в каком бы состоянии ни находился. Начнет рассыпаться – подправят-подлатают, и люди, хоть и с опаской, снова переходят на другой берег. Можно, конечно, призвать жителей пользоваться большим каменным мостом, но больно уж идти далеко – до другого конца села надо делать немалый крюк.
Нынешним летом, пишет "Шешминская новь", старый мост решили отремонтировать. За дело взялась некая строительная фирма. Поставили ее спецы надежные перила – такие, какие, собственно, и должны быть на навесном мосту. Укрепили подпоры. А когда начали менять деревянный настил, в фирме случилась финансовая проверка. Работы были приостановлены.
Три года назад подобный прокол уже случался при сооружении спусков-подъемников на каменном мосту. Тогда на нем наскоро приварили арматуру – вышло вкривь да вкось. Думали, огрехи скоро исправят, только, как это у нас частенько случается, временное стало постоянным. Вот и волнуется районка: не повторилась бы история с халтурой.
В "сухопутной" Высокой Горе мостов нет. Зато есть небольшие озера, которым грозит исчезновение. Их состояние удручающее – как пишут "Высокогорские вести", водоемы превратились в настоящие свалки. До ледостава на поверхности одного из озер плавало большое старое кресло, а у берега кто-то свалил в кучу поломанную мебель. Другое озеро превратилось в настоящее болото, в которое местные жители выбрасывают бытовой мусор.
Между тем в местном хозяйстве озера еще совсем недавно играли не последнюю роль. Всего их восемь, три из которых крупные – Борисовка, Поповка и Содомовка. Появились они после сооружения запруды на речке Высокорке и имели мелиоративное назначение – летом щедро снабжали колхозы водой для полива. Ближе к зиме воду из озер спускали, а сапропель – иловые отложения со дна – вывозили на поля. Так попутно решалась и задача возобновления плодородия. В последние годы озера пытались засыпать, но ни к чему хорошему это не привело. В частности, в райцентре резко поднялся уровень грунтовых вод, ведь на дне озер бьют сильные родники.
Почему-то сегодня ни властям, ни прогрессивным представителям растущего за счет города населения не приходит в голову обустроить среду своего обитания. Специалисты же утверждают, что озера могли бы стать центральным элементом естественной зеленой зоны и места отдыха.
Помогать матушке-природе и друг другу – что может быть благороднее? Еще отраднее, когда помощь приходит в самый трудный момент. Именно в такой ситуации оказалась недавно семья Минзакировых из алькеевской деревни имени Мулланура Вахитова. Серьезно заболел сын Ильнур – у молодого мужчины отказали почки. Ради сына родители готовы на все – вот и решила мать, Нафиса-апа, отдать одну свою почку Ильнуру. Врачи признали ее пригодной для пересадки, но уж очень дорого стоит хирургическая операция.
Односельчане близко к сердцу приняли беду Минзакировых. На совете старейшин аксакалы выделили им в качестве помощи почти двенадцать тысяч рублей, собранных, как пишут "Алькеевские вести", в дни Уразы-байрам. На благое дело отдельно сбросились и местные предприниматели. Так что необходимые средства были собраны. В одной из казанских больниц матери и сыну сделали сложные операции. Спешим сообщить, что сейчас их состояние вполне удовлетворительное.
Разумеется, семья – это наше все. По следам семейной памяти неблизкое путешествие в Чистополь предприняли две москвички – внучки писателя Константина Тренева. Больше шести с половиной десятков лет назад именно в городе на Каме встретились, познакомились и соединили свои судьбы их родители.
…Осенью сорок первого писательская общественность, оказавшаяся в эвакуации в Чистополе, обсуждала роман между сыном Тренева, важного чиновника из Литфонда, и молодой полькой. Восемнадцатилетней Габриэле Ровинской было не позавидовать – она находилась в положении, а вскоре по приезде в Чистополь родила дочь Елену. Брошенная на чужбине мужем, испытавшая ужасы бомбежек и нелегких переездов, оказавшаяся практически без средств к существованию, она все-таки победила обстоятельства, встретив добрых людей. Это были хозяева дома на улице Толстого, где Габриэлу поселили, и соседи Треневы. Виталий Тренев не случайно обратил на нее внимание – Ровинскую выделяла европейская воспитанность.
Встретив даму сердца, Тренев-младший стал по-рыцарски защищать Габриэлу от невзгод. Вскоре он удочерил Леночку, а в 1943 году у них родилась вторая дочь – Елизавета.
Сегодня Елизавета Витальевна – журналист "Российской газеты", так что не исключено, что на ее страницах мы скоро прочтем зарисовку о тихом городке на Каме. А вот музей местной школы №12 уже пополнился новым экспонатом – копией свидетельства о рождении Елены Орестовны Треневой, выданного Чистопольским загсом в августе 1941 года.