Согласно постановлению, Агентство по развитию предпринимательства РТ и Минсоцзащиты должны были подписать договор о совместных действиях по формированию и развитию негосударственного сектора соцобслуживания лиц без определенного места жительства и занятий на базе освобождающихся или нерационально используемых зданий систем образования и здравоохранения с организацией там производств, где они могли бы трудиться. К этим проблемам "пристегнуты" МВД, Минюст, Минздрав, Минземимущества, главы муниципалитетов и даже федеральный государственный "Центр гигиены и эпидемиологии".

Речь о том, что в нем не упоминается о тех бомжах, которые не могут обратиться в Центр реабилитации, потому что не имеют на это права. Это те, кто прочно связан с нетрезвым образом жизни, или, что важно, те, кто уже не способен себя обслуживать, то есть безрукие-безногие калеки. В Центр могут быть приняты только целенькие и трезвенькие – согласно его уставу. А обе категории не имеющих права претендовать на пребывание в этом госучреждении со всей очевидностью тесно связаны – именно пьяные бомжи в холодное время отмораживают конечности. Начинается гангрена, и уже совершенно беспомощный бомж где-нибудь в теплотрассе или заброшенном здании, а то и прямо на улице отдает Богу душу.

Медицинского полиса у такого человека нет. Поэтому, если кто-то из сердобольных горожан натолкнется на умирающего и вызовет "скорую", в больницу тот все равно не попадет. "Скорая помощь" чаще всего разворачивается и уезжает, убедившись, что человек, который нуждается в помощи, без документов.

О таких людях, а также о трудностях, с которыми столкнется горожанин, активно желающий им помочь, в нашей газете было несколько публикаций: "Люди бомжьи, люди божьи", "Подвиг милосердия", "Человек с молоточком".

Героиней второй статьи была Фарида Посаженникова из Казани, которая ценой неимоверных усилий спасла жизнь нескольким умирающим бомжам, пробивая "стены" инструкций и людского бездушия. Практика подвижничества натолкнула ее на очевидную мысль: нужно создать Дом милосердия, в который бомжей, утративших способность к самообслуживанию и самостоятельному передвижению, принимали бы безотказно.

Эту, так сказать, идею редакция и продвигала в упомянутых статьях, разделяя простое и неопровержимое убеждение Фариды, что "люди не должны умирать на улицах". Как бы ни были они сами виновны в постигшей их судьбе, за свою слабость и безответственность они уже расплатились. И в состоянии крайней беспомощности действительно ничего не могут изменить. Им остается только умирать от холода, голода, страха и боли в двух шагах от наших теплых, благополучных спален, от больниц, где бы их могли спасти.

Последний этап судьбы умирающих на улице бомжей уже не на их совести, а на совести социума. Отдельный его представитель, простой горожанин, еще может отвернуться – сами докатились до такого, но Министерство соцзащиты, думалось, не должно бы – по долгу службы. Бывший министр соцзащиты на наше обращение к ней по этому поводу отреагировала весьма строго: "Пусть ими милиция занимается, а мы не так богаты, чтобы…". "Не так богаты, чтобы быть людьми?" – хотелось спросить, но не получилось: разговор окончен, говорил неприступный вид министра.

С идеей создания Дома милосердия для лиц, утративших способность к самообслуживанию, Фарида тоже исходила немало кабинетов, да не во все ее, увы, впустили.

Что нам с Фаридой оставалось делать? Она продолжала свое: работая через сутки санитаркой в детской поликлинике, все-таки все свободное время посвящала бомжам, а автор статей занималась своим делом. Наш журналистский долг – ввести проблему в поле общественного внимания. Так, может быть, мы не справились с этой задачей?

Справились. Вышеупомянутые статьи без всякой нашей инициативы появились на разных сайтах. К примеру, Всероссийского центра изучения общественного мнения и других, озабоченных тем же. Заметила нас и Москва. В сентябре позвонили с телеканала "Россия" из редакции программы Светланы Сорокиной "Белым по черному". Героиню статьи "Подвиг милосердия" и ее автора пригласили на съемки очередной передачи. В надежде на то, что дело, возможно, после этого сдвинется с мертвой точки, мы согласились.

К Фариде приезжала съемочная группа, сняла с ее участием пару сюжетов, а точнее сказать, клипов. Один про то, как она ходит по улицам и разговаривает с бомжами, другой – из Дома престарелых и инвалидов села Черемшан, где благополучно теперь проживает Галина Хуртина, которая год назад об эту пору умирала в кустах на казанской улице Космонавтов. Несколько дней Фарида добивалась, чтобы "скорая помощь" увезла женщину-инвалида в больницу и чтобы там, оказав первую помощь, ее не выкинули бы обратно на улицу по заведенному уже "порядку", а подержали, пока не будут готовы документы для отправки в дом инвалидов.

Удалось ей это с помощью Венеры Хайрутдиновой, депутата, директора гимназии C6121, которая находится неподалеку от того места, где легла умирать Хуртина.

Фарида исходила многие километры пешком, связывая службы, для которых сама же составляла нужные бумаги. Денег на проезд не было, ей пришлось оставить работу, чтобы справиться с задачей по спасению жизни никому не нужного уже человека. Несмотря на упреки, недоуменные вопросы, зачем ей все это нужно, "отфутболивания" и прочие дежурные реакции чиновников, она добилась-таки оформления подопечной в дом-интернат, и сама отвезла ее туда.

И вот на съемках в Москве показывают трогательные кадры: Хуртина благодарит свою спасительницу, они обнимаются… Хеппи-энд под оплаченные небольшими деньгами всхлипывания зрителей – участников программы.

Но совсем не за тем, чтобы "засветиться" на телевидении, да еще в бестолковом жанре "ток-шоу", поехала Фарида в Москву.

– Я терплю все это только ради будущего Дома милосердия! – заявила она телевизионщикам, когда те ее снимали еще в Казани и Черемшане, и повторила это в Москве. Светлана Сорокина, видимо, учла внутренние мотивы Посаженниковой и в конце "казанского" сюжета пожелала, чтобы "мечта Фариды" сбылась. Программа была показана на телеканале "Россия" 20 октября.

Думается, участие Москвы в решении этой проблемы тут и закончится. У Москвы свои заботы и свои бомжи…

А мы остаемся со "своими". Скоро уже ноябрь. За ним, вестимо, зима… Самое гиблое время года для тех, у кого нет "определенного места жительства". Пятьдесят мест в казанском Центре реабилитации на улице Милицейской положения, конечно, не спасают, как ничего не спасают и 125 мест для бомжей на всю республику.

Год назад Фарида так ответила на вопрос, какой смысл спасать бомжей, кому они нужны:

– Они Богу нужны. И нам нужны. Чтобы у нас совесть не умирала. Бог испытывает нас ими: есть у нас совесть, сострадание или нет.

Слова и дела подвижницы все-таки остаются нашей надеждой и верой. В то, что доброта жива. И правда за ней.