Под ее новенькими лаптями первый снежок скрипел звонко, голосисто. От родной деревушки Каськи до Старой Михайловки, где находится школа-семилетка, семь километров. Так что еще идти и идти. А можно попрыгать на одной ноге или даже побежать задом наперед. Весело! Подумаешь, время от времени желудок сводит от голода. Так кому легко? Вот в войну хуже было. “Семилетку окончу – сразу работать, – думала Зинка.- А будут деньги, так и наемся хлеба вдоволь! Пока мамке надобно помочь, тяжело ей…” Девочка вздохнула, вспомнив, как побелела лицом мама, получив похоронку на отца. “Попробуй прокорми три рта” – шептались соседки, жалея вдову и ребятню.

…Только отзвенел последний звонок в седьмом классе, Зина сказала, как отрубила:

– Буду работать.

Мама руками развела. Девка-то – кремень. Как сказала, так и сделает. Устроилась бывшая школьница в избу-читальню. И ведь не случайно. Ее родительница, Прасковья Захаровна, хоть и неграмотная была, читать научилась самостоятельно. Да так пристрастилась к этому делу, что на столе у нее всегда стояли стопки книг.

Работала Зинаида с увлечением. Она, вообще, любую работу делает с азартом. А тут до полуночи могла сидеть и склеивать отвалившиеся страницы, чинить обложки, складывать их на полках. Вот только платили сущие гроши. Искать другую работу? Но в послевоенном колхозе какой заработок? Нужен был паспорт, который в ту пору колхозникам просто не выдавали, чтобы не рвались из деревни в полный соблазнов город. Председатель сельсовета Абдуллин, жалеючи “военную сироту”, научил девчонку хитрому ходу, а иначе бы не выбраться ей из колхоза, – прописаться не в родной деревне, а в соседнем Альметьевске, где уже набирала обороты нефтяная эпопея.

И вот долгожданный паспорт на руках. И опять Зинка рубит:

– Все, мама, уезжаю работать в город. Вот на заводе глинопорошка разнорабочие требуются, я – туда.

И у Зины Лошмановой закипела новая жизнь. В конторе бурения № 1, куда относился завод, девчонку приметили сразу. На предприятии оформили машинистом упаковочных машин. Никакой работы она не чуралась. Руки, как говорится, запачкать не боялась. Слово “надо” было для нее крепче приказа. А уж работала – иные мужчины только крякали. Силой природа не обделила, играючи такие тяжести переносила, что порой начальство даже поругивало: мол, что же ты, Зинка, себя не жалеешь? А ей жалеть себя некогда было. Нужно было зарабатывать. То голодное время она крепко запомнила, да и хотелось, чтобы матери чуть полегче было. Помнила ее слезы, когда налогами обкладывали. Где же это видано – за трубу деньги брать? Ведь ни много ни мало, а двадцать рублей возьми да выложи. Может, и в школу-то дальше не пошла, что перед одноклассниками не хотелось унижаться. Что скрывать: росла быстро, статью не обделена, косточка крепкая, крестьянская, а одета хуже всех. Мамин худой кошелек, как смеялась сама, не поспевал за ней.

Вместе с невероятным трудолюбием одарила ее природа оптимизмом. Никогда Зинаида не унывала, старалась и мать, и двух братьев хоть мелочевкой какой, да порадовать. Если что и не ладилось, матери ни за что не расскажет – чего расстраивать? Хотя коллектив мужской, всякое бывало. Правда, мужиков на работе быстро на место поставила, таким крепким словцом могла наградить, что потом иной не раз подумает, прежде чем подкатить к этой своенравной девице. Но вот одно ее достоинство отмечали все, с кем довелось работать Зинаиде Сергеевне: прямоту и честность. За спиной шушукаться не будет. Не нравится что-то – в глаза скажет, как отрубит.

Прошло время, Зинаиду приметил ладный паренек Федор. Ухаживал деликатно, красиво, но с напором. Знал, какую “крепость” брать приходится. В мае 1960 года сыграли свадьбу. Через какое-то время молодой супруг и предложил: мол, не пойти ли нам с тобой на работу в “Сулеевнефть”? Рабочие руки там нужны, да и заработки повыше.

В отделе кадров, оформляя документы, поинтересовались: на работу когда выходить думаете? Зинаида, не раздумывая, ответила: “Да прямо сегодня”.

“Сегодня” было выходным днем у сулеевских рабочих. В отделе кадров посмеялись, документы вручили в руки. А Зинаида с Федором взяли да тут же и пошли… на рабочие места. Она – оператором. Он – шофером.

Так в 1962 году и закрутилось нефтяное колесо Лошмановой.

Вот только бабья, в отличие от трудовой, доля передового оператора сложилась ой как грустно. Рано потеряла мужа. В сорок лет осталась вдовой. Унесла любимого Федора страшная болезнь, сгорел в одночасье. Другого рядом с собой Зинаида не могла и представить и стала сыну Евгению и дочери Галине и отцом, и матерью. Детей растила в строгости.

И кто бы на работе знал, какие проблемы у лучшего оператора обезвоживающей и обессоливающей установки цеха комплексной подготовки и перекачки нефти НГДУ “Сулеевнефть”? Кому бы в голову пришло, что депутат городского совета, орденоносец Зинаида Лошманова по ночам красит белой краской старенькие туфли своим детишкам к первому сентября, перелицовывает старые брюки в юбку, штопает носки?

А дети не роптали. Она сумела вырастить их понимающими, добрыми и ответственными. “Вы – одна кровиночка, – говорила им мама. – Кто еще у вас есть, кроме вас двоих? Любите друг друга, берегите!” И Галина, и Евгений научились не только этому. Их любви к матери можно просто позавидовать. А уж как они радовались, даже совсем малыми детьми, ее победам!

… 21 апреля 1975 года. Дворец культуры “Нефтьче”. На сцене генеральный директор “Татнефти” Агзам Валиханов. Ведущий объявляет:

– Орденом Трудовой Славы III степени награждается оператор НГДУ “Сулеевнефть” Зинаида Сергеевна Лошманова…

Никто даже не спросил – за что? Понятно было. За добросовестный труд в тяжелых условиях.

– А кому тогда легко было? – пожимает плечами Зинаида Сергеевна. – Вы вспомните, какое это было время. Еще даже в шестидесятые годы основные перевозки в непогоду производили гужевым транспортом. Ребята рассказывали такой случай, связанный с Агзамом Валихановичем, который мне первый орден вручил.

Дело было так: нужно было срочно доставить на буровую какой-то инструмент. Выехать-то выехали, а вот до места не доехали. Лошади взбрыкнули, видно, новичок не смог правильно запрячь конягу, так она умудрилась просто-напросто сбежать со всей упряжью. Да еще и все инструменты оказались в грязной жиже. Перепуганный рабочий примчался к своему начальнику цеха, тот отругал его да послал запрячь другую, пока ту, первую, отлавливали по лугам. Запрягли, причем начальник самолично принял в этом участие. Вычистили инструменты, опять сложили их в телегу. Но не успели и пару десятков метров отъехать – опять та же история. А лошадей больше нет. Так и сорвали сроки ремонта. Влетело всем по первое число. А главный инженер НПУ Агзам Валиханов, который все свое отрочество лошадьми возил лес для сплава, устроил краткие курсы “бойца гужевого транспорта” для техперсонала и инженеров. А куда деваться? И это надо было уметь нефтянику.

…29 апреля 1986 года, опять тот же Дворец культуры “Нефтьче”. И опять на сцену приглашают Зинаиду Лошманову. Второй орден Трудовой Славы. Его вручил шестой по счету генеральный директор “Татнефти” Аклим Мухаметзянов.

– Мне всегда было интересно работать, – говорит оператор-орденоносец. – Наверное, еще и потому, что у нас был замечательный коллектив. Очень дружный и ответственный. Я на пенсию вышла в 1997 году, лишних два года еще отработала. А мы до сих пор общаемся. Альберт Яппаров, Валентина Кушаева, Татьяна Мансурова – с ними прошла моя трудовая жизнь. С Фатимой Шайдуллиной и ее супругом нынче в санатории “Ромашкино” вместе отдыхали. Кого-то уже с нами нет. Не дожила, к сожалению, до такого замечательного праздника, как сегодняшний, моя подруга оператор Венера Сафина. Порадовалась бы. А недавно встретила нашего боевого начальника – Тачаева Валентина Александровича. Он возглавлял наше НГДУ. Поразительный человек, энергии – хоть отбавляй! Оказывается, он от первого колышка до последнего гвоздика курировал строительство храма Казанской иконы Божьей Матери, который построили в нашем городе. Вот такие боевые у нас нефтяники, никаким невзгодам нас не взять!