Попасть на берег реки становится все сложнее

«Проход закрыт. Частная собственность» – надпись, намалеванная на воротах, преградила мне путь. Будто дальше, в ста шагах, не река моего детства, а территория чужого государства. Вместо пограничного шлагбаума – цепь с амбарным замком. За строгого таможенника – собака за забором. Зато сразу понятно: здесь к берегу Волги я точно не пройду. Здесь мне не безвизовая Турция…

Лешка Тихонов, теперь Алексей Григорьевич, на реке вырос. От его дома до нее было восемь минут хода. Через железнодорожные пути, а потом через луг, по тропинке, по пояс в траве. Тропинка заканчивалась возле обрывистого берега. Здесь у обсерваторских мальчишек был персональный «пляж с вышкой» – песчаный пятачок в окружении камышей и торчавшая из воды коряга. А вдоль Волги росли вековые дубы и тополя. По воскресеньям сюда, на природу, из Казани приезжали семьями. Так было. До середины восьмидесятых, когда последний кусочек луга отдали под дачи.

Теперь Алексей Тихонов на Волгу не ходит из принципа. Внук Давид про прыжки с коряги в воду «солдатиком» и луг, который был весь в ромашках, знает все больше по рассказам. Река далеко.

– А что нам там делать? Дырку в заборе искать? – вопрошает Алексей Григорьевич. – К реке подойти – уже проблема. Да что подойти – там уже берег начали делить, скоро пройти вдоль Волги не сможешь. Не веришь – сам погляди.

Добро пожаловать, или вход воспрещен

Легко сказать –  «погляди». Волга здесь спрятана от посторонних глаз за мрачным забором. За ним – базы отдыха и дачные товарищества. И так почти на всем протяжении от Займища до Обсерватории. Ворота, калитки, которые обнаруживаются в этих фортификационных укреплениях, напоминают, что Волга вообще-то не чья-то персональная. А значит, к воде обязательно должны быть проходы. Например, за этими вот воротами.

Добро пожаловать? Как бы не так! Дергаю калитку – закрыто. На базе отдыха «Оргсинтез» пропускать к воде «посторонних» явно не собираются. Продолжаю безрадостное путешествие вдоль забора. Метров через триста – вход на базу отдыха «Удача». Глухие стальные ворота без единой щели. Грозная надпись: «Объект оборудован тревожной сигнализацией». И как единственное средство возможной связи с отгороженным ото всех миром – кнопка звонка. С первой его трелью на той стороне раздается рычание. «Удача» отворачивается от меня как-то уж очень демонстративно.

Не вечно же мне гулять вдоль этого забора? Вспоминаю, что чуть дальше располагается садовое товарищество ветеранов. Через него раньше точно можно было подобраться к реке! Еще одно усилие… «Проход закрыт. Частная собственность» – надпись, намалеванная на воротах, преграждает мне путь.

Народная частная собственность

Самое печальное, что увиденное мной в тридцати километрах от Казани – давно уже не исключение из правил. Пройти к прибрежным камышам, кусочку пляжа в окрестностях больших городов с каждым годом все сложнее. Формально большинство хозяев частных территорий законов не нарушают. Дома обычно стоят на почтительном удалении от реки, проходы к воде, которые положено оставлять по закону, вроде бы существуют. Но с годами одни сужаются до размеров квартирного коридора, другие исчезают вовсе, третьи оборудуются таким количеством охранных приспособлений, что пробраться по ним к берегу не удастся даже кошке.

Выручает одно: сознательная часть хозяев понимает, что Волга у нас не для персонального пользования, и держит проходы открытыми. Вот только расстояния между ними становятся все больше. Помните угрожающую табличку «Проход закрыт. Частная собственность»? Этот узкий коридорчик между дачными участками, естественно, никто не приватизировал. Просто садоводы на коллективном междусобойчике решили, что дети и рыбаки нарушают их покой. И повесили на ворота амбарный замок.

Как смотрят на подобное самоуправство надзорные органы? Несколько лет назад издание, в котором я тогда работал, рассказало о неприятном факте. Собственник, купивший под санаторий здание на берегу Волги в Набережных Морквашах, первым делом обнес территорию забором. Перекрыв таким образом путь к реке для всех, кто живет на улице Заречной. Журналисты сообщили в природоохранную прокуратуру и меньше чем через месяц получили ответ. Представитель ведомства заключил: права граждан никак не нарушены, поскольку к реке можно пройти… по бечевочнику. Сколько мы потом ни пытались пробраться по ленточке этого самого бечевочника, прижимаясь к забору и рискуя свалиться в болотную жижу, не получилось ни разу!

Впрочем, когда возмущение общественности достигает апогея, управу на тех, кто лишает сограждан возможности полюбоваться красотами Волги, все-таки находят. Не так давно Казанская межрайонная природоохранная прокуратура заставила убрать металлические ограждения и открыть доступ к береговой полосе владельца земельного участка и лодочной станции в поселке Октябрьском Зеленодольского района. Поговаривают, что предприимчивый товарищ собирался сделать вход в реку платным. Справедливость в данном случае восторжествовала. Но много ли мы знаем подобных случаев?

Собственники, перекрывающие общественные проходы, с годами выработали свою систему уклонения от ответственности. Некоторые предусмотрительно оставляют ворота открытыми в сезон отпусков, когда граждане могут возмутиться и, объединив усилия, добиться справедливости. Потом, когда спадают жара и количество желающих выбраться на природу, замки и цепи водворяются на обычное место. А закрытые проходы, между прочим, портят жизнь не только рыбакам и любителям водных процедур. Они, например, головная боль для пожарных, которые не могут заполнить цистерны, когда случается ЧП. Причем страдают от огня часто те же самые садоводы, запирающие проходы к Волге.

Родина не продается

Раз можно тихой сапой перекрыть дорогу к реке, почему бы не попробовать прихватить для личных нужд и кусочек самой Волги? Возможно, такова логика действий той части наших сограждан, которая в деле экспроприации народной собственности продвинулась еще дальше.

Кусочек пляжа недалеко от станции Займище, на который раньше съезжалась чуть ли не половина Казани, за последние годы успел уменьшиться в разы. Пройдя по нему несколько сот метров, теперь обязательно уткнешься в забор. Он теперь делит пляж на частную и общественную части. На ту, частную, не попадешь – когда уровень воды в Волге нормальный, металлическое ограждение перекрывает часть речной поверхности. Дальше, за этим забором, виден еще один, уже бетонный, он тоже уходит прямо в воду. За бетонным ограждением, метрах в ста, – еще одно…

Видимо, иметь свой собственный кусочек Волги становится модным. Так же, как и дом на самом берегу, с собственным выходом к воде. В том же Займище, над рекой, словно «Ласточкино гнездо» на ялтинском побережье, возвышается чей-то особняк. Когда Волга разливается, волны бьются прямо о его бетонные стены. Дома с частными причалами построены прямо на берегу на участке между Лагерной и Аракчино, на волжских островах, в Боровом Матюшино… Да что пригороды – кирпичные стены,  выступающие в Казанку наподобие утесов, давно стали неотъемлемой частью столичного пейзажа. Несколько лет назад мэр города говорил о намерении проложить по левому берегу Казанки велосипедную дорожку. Вряд ли получится – там выросли здания, делающие прогулку вдоль реки невозможной.

Строительство на берегах рек сегодня приобрело такие масштабы, что свою обеспокоенность этим выразил руководитель Нижневолжского бассейнового водного управления Анатолий Быков. Еще в прошлом году на одном из совещаний своего ведомства он отмечал: «В последнее время резко увеличилось количество нарушений в пределах водоохранной зоны – незаконно появляются жилые дома, хозяйственные постройки, даже оборудуют пляжи. Хозяйствующие субъекты и органы местного самоуправления просто игнорируют или обходят существующее законодательство. Администрации районов без каких-либо согласований оформляют отводы и закрепление земельных участков в водоохранной зоне Куйбышевского и Нижнекамского водохранилищ и других водных объектов. Имеются даже случаи, когда земельные участки уже начали оформлять на берегоукрепительных сооружениях, находящихся в федеральном управлении. Только в Нижнем Услоне таких участков 19». 

За год ситуация если и изменилась, то явно не в лучшую сторону. А ведь бороться с тем, кто готов приватизировать даже Волгу, вроде бы не так уж и сложно. Есть водоохранное законодательство, которое, например, прямо запрещает строительство на берегу рек. Двадцатиметровая береговая полоса – наше общее достояние, продавать, перекрывать, застраивать ее никто не вправе. Но местные власти и надзорные органы как будто не видят, что происходит в действительности. Или не хотят видеть?

Поймите правильно, я вовсе не жажду крови. Не призываю разрушать дома, которые когда-то появились на берегу, как это сделали в печально известном садоводческом товариществе «Речник». В конце концов в том, что чей-то особняк вырос в неположенном месте, виноват не столько хозяин, сколько чиновник, выдавший разрешение. Но прекратить застраивать берега и открыть их для всех – это в наших силах.

Больше того, почему бы в Татарстане вообще не отказаться он практики частной застройки речных берегов, допустим, в пределах стометровой, а не пятнадцатиметровой зоны? Взять и перестать выделять здесь участки. Все, что для этого нужно, – лишь политическая воля местных властей. Решимся – и любоваться красотами Волги будут приезжать к нам даже из других регионов. Ведь пятнадцатиметровая полоска берега – это, согласитесь, тоже уже не природа.

Честно говоря, очень хочется, чтобы Волга, прибрежные луга принадлежали маленькому Давиду так же, как они принадлежали его деду и прадеду. Чем, спрашивается, наш Давид хуже своих сверстников-киприотов или марокканцев, у которых берег, даже морской, не продается и не покупается и открыт для всех?