Меньше месяца осталось до окончания нынешнего весеннего призыва в армию. От предыдущих он отличается тем, что призванные юноши будут служить не два года, как их предшественники, а полтора. А новобранцы следующей весны и вовсе проносят военную форму всего год. Сокращение сроков службы – лишь один из моментов реформы армии. И последствия шагов, которые уже сделаны и которые еще предстоит сделать, можно просчитать уже сегодня.
Политическое решение о главном шаге реформ – переходе к контрактной армии было принято еще в начале 90-х годов, а окончательно оформилось в ходе первой чеченской войны, когда выяснилось, что по-настоящему боеспособных частей в огромном по численности российском войске почти нет.
В последние годы и в мире в целом активизировался процесс создания профессиональных вооруженных сил. 15 из 24 государств-членов НАТО отказались или предполагают отказаться в ближайшем будущем от системы призыва.
Хотя до сих пор раздаются голоса против, в том числе и среди российских военных. И аргументы у них серьезные. Сегодня американцы испытывают огромный дефицит военнослужащих в Ираке и Афганистане, так как их солдаты стали в массовом порядке расторгать контракты. За те деньги, что им платят, они готовы служить, но не воевать. Блицкриг – да, но не затяжная война с большими потерями. И это серьезная проблема, которая когда-нибудь может возникнуть и в нашей армии.
С другой стороны, одна из самых эффективных и боеспособных армий мира – израильская – комплектуется только солдатами-призывниками.
У нас же ситуация уникальна тем, что реформы в армии во многом были предприняты для того, чтобы побороть разросшуюся до невиданных размеров “дедовщину”, так как дошло до того, что родители стали бояться отдавать своих детей на службу.
Наиболее решительно за реформу российское оборонное ведомство взялось в прошлом году. Тогда достоянием гласности стали наиболее резонансные случаи “дедовщины”, и Минобороны было вынуждено предпринять какие-то кардинальные меры.
Одной из них стало уменьшение времени службы солдат-“срочников”. Эта мера, безусловно, нанесет по “дедовщине” определенный удар. Объяснение здесь лежит на поверхности. Если раньше против пришедших на службу новичков выступала сила, втрое их численно превосходившая (три призыва – те, кто отслужил полгода, год и полтора), то теперь примерное количественное равенство вновь пришедших и уже находящихся в казарме сделает вопрос силового превосходства одних над другими довольно проблематичным.
Но есть тут и другая сторона медали. При нынешней оснащенности вооруженных сил абсолютно понятно, что полностью обучить солдата, сделать из него настоящего знатока, профессионала своего дела возможно лишь за срок, никак не меньший, чем 2 – 3 года. Это же подтвердил в беседе со мной сотрудник Военного комиссариата республики, попросивший не называть его фамилии: “Даже в советские времена, когда произошло сокращение сроков службы в армии с трех лет до двух и на флоте – с четырех до трех, это вызвало недовольство среди офицерского корпуса, так как настоящими помощниками и спецами считались солдаты третьего года и моряки четвертого года службы. Сейчас же за один год обучить чему-то серьезному будет и вовсе не реально”.
А это означает, что основные боевые задачи станет выполнять уже частично сформированная контрактная армия, а призывники-“срочники” будут проводить свой год службы с лопатой или тряпкой в руках, в лучшем случае – охраняя склады и базы. Уже сегодня складывается именно такая структура армии. Престиж в обществе такая служба по призыву иметь будет вряд ли, да и захочет ли солдат подписывать после нее контракт?
Между тем, например, во Франции, где в 1990 году сократили срок службы призывников до 10 месяцев, сложилось положение, при котором они были вынуждены заниматься самой грязной и неквалифицированной работой, и в 2001 году было решено перевести на контрактную основу всю армию.
Как будет работать подобная система в России, покажет время, однако, думается, главное заключается даже не в сокращении сроков службы.
Военные эксперты всех без исключения стран всегда подчеркивали уникальность советской, а затем и российской армии. Поражала их одна особенность, про которую наиболее точно еще в 1988 году сказал популярный американский военный писатель и эксперт Том Клэнси: “Советская Армия – это первая в современной истории армия, которая пытается жить без сержантов. Правда, у нее есть “сержанты”, однако те, кого русские называют “сержантами”, представляют собой обычных призывников, отобранных в сержантскую школу вскоре после призыва. Спустя несколько месяцев они возвращаются в свои части, но, как и все остальные призывники, уходят в запас по истечении двух лет службы. Вряд ли необходимо кому-либо доказывать, что за два года сержанта не подготовить. На это требуется по крайней мере лет пять. Все армии, если они чего-либо стоят, держатся на сержантах. Это вам скажет любой профессиональный офицер. Так было во все времена, начиная с галльских походов легионов Цезаря. И, несмотря на это, у Советского Союза сержантов в подлинном значении этого слова нет”. Остается добавить, что с той поры в этом вопросе в российской армии ровно ничего не изменилось. И именно отсутствие настоящих сержантов в казарме породило такое масштабное разрастание “дедовщины”.
Сегодня военное руководство наконец-то провозгласило курс на комплектование армии младшими командирами-сверхсрочниками. Мое глубокое убеждение – если это не будет сделано и все планы по-прежнему останутся на словах, наша армия не избавится от своих нынешних болезней и не сможет выполнять тех серьезнейших боевых задач, которые, судя по всему, ждут ее в ХХI веке.