Из роддома Айлинку и заплаканную маму забирали дедушка с бабушкой. Дома ее положили на кровать. Малышка как малышка: черные волосики, пуговка-нос, черные глазки, беспорядочно хватающие воздух ручки. Вот только ножки…

Это мог выдержать не каждый: вместо ножек – два беспомощных отростка. С такими дочурками папы живут редко… И они остались жить вчетвером: Айлинка с мамой и дедушка с бабушкой, в крохотной комнатке не самого хорошего общежития. О работе для мамы не было и речи. Время от времени случайными заработками семью поддерживала бабушка, в основном же материальное благополучие, если можно так назвать его скромный заработок, легло на деда.

Девочка же росла на редкость смышленой, жизнерадостной, подвижной. Подтягиваясь на ручках, бойко ползала по кровати и по крохотному кусочку пола, свободному от кровати, шкафа и втиснутого между ними стола. Ножки безжизненно волочились за ней.

Мама с бабушкой показывали Айлин докторам. В основном те только качали головой: случай практически безнадежный. Но надежды семья не теряла, искала спонсоров. Наконец собрали нужную сумму с помощью городской администрации и управления торговли. Увы, операция в одной из казанских клиник не только не принесла положительного результата, но, скорее, усугубила ситуацию.

И они смирились, отдавшись на волю судьбы. Стали мечтать о комнате побольше, чтобы девочка могла передвигаться хотя бы на инвалидной коляске.

С этой просьбой они и пришли к директору Нижнекамской ТЭЦ Рамилю Хусаинову.

Рамиль Равгатович взял в ладони крохотную ручку Айлин:

– Как дела?

– Хорошо! – неожиданно внятно и весело ответила кроха.

– Знаете, – вдруг сказал директор, – комната пусть немного подождет, да и вопрос этот не одного дня. Давайте лечить девочку!

Бабушка с мамой решили, что ослышались.

– Будем лечить, – повторил директор. – Я помогу.

Махмутовы уже знали: за операцию могут взяться в Кургане, в институте доктора Илизарова, или в Санкт-Петербурге. Остановились на Питере. Рамиль Равгатович слово сдержал, с его помощью семья поехала на консультацию. Вернее, поехали бабушка Ильсия с девочкой. Маму Айлин директор принял на работу.

Нельзя сказать, что Ильсия Кирамовна вернулась домой на крыльях.

– За операцию они берутся, но это стоит… – она с трудом произнесла слова, – сотни и сотни тысяч…

Пауза длилась не дольше секунды.

– Не отчаивайтесь, – подбодрил директор. И начал действовать.

В том, что найдет понимание у своего руководителя, генерального директора “Татэнерго” Ильшата Шаеховича Фардиева, Рамиль Равгатович был уверен. Не случайно же социальная политика энергетического объединения направлена на поддержку людей. Здесь задолго до того, как 2007 год был объявлен Годом благотворительности, создали Фонд “Забота” – для людей, оказавшихся в особо тяжелой ситуации. На поддержку этого фонда и рассчитывал Хусаинов. Вскоре он смог сказать Махмутовым долгожданное: “Собирайтесь”.

Еще не веря удаче, Ильсия Кирамовна с дочерью собирали в дорогу Айлинку, упаковывали чемоданы, ведь жить в Санкт-Петербурге предстояло целых полгода.

Спустя две недели Ильсия Кирамовна позвонила Рамилю Равгатовичу:

– Сделали операцию на одной ножке. Плачем… Обе, она и я: больно!.. Но операция удачная!

Она знала, что в чудесных переменах “виноват” не только Хусаинов, но и Ильшат Фардиев (крупную сумму гендиректор “Татэнерго” вложил и из собственных средств), и директор фирмы “Котельщик” Анатолий Акулов, и многие руководители Нижнекамской ТЭЦ, сделавшие личные пожертвования. Но звонила, конечно же, Рамилю Равгатовичу, с которым семью уже связала прочная нить.

Когда Айлинка оправилась от первого испытания, прооперировали вторую ножку. К концу лета стало ясно: обе операции прошли удачно, теперь остается только ждать.

Ждать – не то слово. Теперь оставалось изо всех сил работать, менять ортопедические аппараты, из которых девочка вырастает не по дням, а по часам, – и так до восемнадцати лет. Только теперь Махмутовы спокойны, Рамиль Равгатович обещал поддержку, а это значит, что они защищены могучей стеной в лице “Татэнерго”.

К Новому году Махмутовы вернулись домой.

Когда Айлинка с мамой и бабушкой вошли в кабинет к Хусаинову, директор не поверил своим глазам. Девочка не очень уверенно, но все же шагала на своих собственных ножках, держась за палец бабушки.

Он засмеялся и подхватил ее на руки:

– Как дела?

– Хорошо!

– Ножки не болят?

– Нет!

– Ты не устала?

– Нет, – для убедительности Айлинка тряхнула головой и стала трещать, задавая бесчисленные детские вопросы. Директор в ответ только счастливо смеялся. Бабушка плакала.

…Они пока еще живут в своей крохотной комнатушке, где Айлинка уже успела обследовать каждый квадратный миллиметр. Она словно спешит наверстать то, что не успела получить за первые три года жизни.

– Айлин, – осторожно поправляет ход ее трескотни бабушка. – Какой у тебя вчера был день?

– День рождения!

– Сколько тебе лет?

– Че-ты-ре!

Бабушка смотрит на внучку с гордостью и нежностью: длинноногая вырастет красавица!

Галина ВАСИЛЬЕВА.