Рассказать об этом человеке меня убедительно попросили его сослуживцы – сотрудники ФГУП “ЦНИИгеолнеруд”. Есть в Казани такое авторитетное предприятие Министерства природных ресурсов России, ведущее фундаментальные и прикладные исследования по геологии, прогнозу, поискам и оценке месторождений неметаллических полезных ископаемых. Славная история у него, на счету немало ярких достижений по поиску и открытию месторождений во многих регионах бывшего СССР, в том числе и в Татарстане. Осенью 2005 года “ЦНИИгеолнеруд” торжественно отметил свое 60-летие.

И вот почти шестьдесят лет, если уж совсем точно – 59, трудится в его стенах герой нашей публикации Урал Дистанов. Имя, известное в самых широких геологических кругах страны. Доктор наук, автор многочисленных журнальных публикаций и книг геологического содержания. Лауреат Госпремии СССР и Госпремии РТ, награжден орденом “Знак Почета”, медалью ордена “За заслуги перед Отечеством”, а также нагрудным знаком “Почетный разведчик недр СССР”. И просто хороший, обаятельный человек, о чем узнал я от его коллег, а также в результате общения и бесед с ним при нескольких встречах в стенах института. Поводом же для просьбы его товарищей послужило немаловажное для них и самого Дистанова обстоятельство: завтра ему исполняется ровным счетом 80 лет!

– Урал Галимзянович, значит, вы говорите, что пришли в “ЦНИИгеолнеруд” в 1948 году сразу по окончании геологического факультета КГУ?

– Да, тогда он назывался геологическим институтом и входил в состав образованного в апреле 1945 года постановлением Совнаркома Казанского филиала Академии наук СССР. Этим шагом за наукой признавалась важная роль в скорейшем восстановлении экономики страны с учетом заслуженного авторитета казанских ученых, в том числе казанской школы геологии. А на геофак университета я поступил осенью сорок третьего. Сразу после девятого класса хотел было поступить в открывшуюся тогда в Казани спецшколу ВВС, но не прошел из-за неполного соответствия медицинским требованиям. Тогда сдал за среднюю школу экстерном и подал заявление на геологический факультет. Помнится, на весь университет в тот год нас, представителей мужской половины рода человеческого, оказалось всего четверо – все остальные были девушки. А уже на следующий год в стенах университета стали появляться другие мужчины-студенты – демобилизованные по ранению фронтовики…

– И с тех пор вы бессменно в родном “ЦНИИгеолнеруде”? Пережили вместе с ним и радость крупных геологических открытий, и горечь перипетий смутных кризисных времен?

– С тех самых пор, точно. Разное повидал вместе с товарищами по ремеслу, всякое довелось пережить. Но ведь человек так устроен, что плохое поскорее хочет забыть, а хорошее хранит в памяти. Тем более что хорошего и радостного в жизни нашего института было куда больше! Мы, геологи, всегда были сопричастны к делам и заботам, которыми жила страна, наша республика. С открытием большой девонской нефти наши усилия были сосредоточены на разведке и прогнозировании нефтеносности юго-востока Татарстана. Общепризнанна наша роль в обеспечении местной минеральной продукцией нефтяной промышленности и бурно развивавшейся тогда строительной индустрии республики. По нашим научным изысканиям и обоснованиям были открыты Биклянское, Тарн-Варнское, Ямашинское и другие неметаллические месторождения, на базе которых были построены предприятия по производству для нефтяников и строителей глиносодержащих и других материалов. В эти же годы были разведаны и установлены известные месторождения карбонатного, строительного и глинистого сырья в Поволжье.

В шестидесятые годы на институт были возложены функции головного всесоюзного НИИ по проблемам нерудного минерального сырья, и коллектив широко развернул исследования по поиску месторождений серы, фосфоритов, апатитов, калийных солей, цеолитов, бентонитовых и огнеупорных глин, кварцевых песков, магнезита, асбеста… В результате целеустремленных исследований были выявлены перспективные залежи, скажу по памяти, цеолитов в Туркмении и Азербайджане, опоки в Астраханской области… Всех месторождений, конечно, по памяти не назову, скажу в общем, что институтом была дана прогнозная оценка территории СССР и его регионов с составлением карт на важнейшие виды неметаллов, в целом Атласа нерудных полезных ископаемых, а также предложена программа обеспечения стройматериалами зоны БАМа и Западной Сибири, где бурно развивалась нефтедобыча. И сегодня наш институт, постепенно отходя от шока либеральных реформ, набираясь сил, выполняет аналогичные задачи.

– Урал Галимзянович, я правильно понимаю, что за этим суховатым перечислением географических названий и фактов – десятки и сотни километров маршрутов с рюкзаком на спине, набитым породами? На самом деле, как в песне: “Я уехала в знойные степи, ты ушел на разведку в тайгу… А путь и далек, и долог, и нельзя повернуть назад”?

– На самом деле. Я песню эту очень люблю, правдивая и честная она. Действительно, не было, наверное, сезона, когда бы мы с товарищами не отправились в дальний маршрут на запад ли, север, юг или восток необъятной тогда нашей страны. Знаете, за что я благодарен своей профессии и почему считаю себя счастливым человеком? Геология дала мне не деньги и богатство, – открывая богатства природы для страны, мы всегда были и остаемся людьми небогатыми, – она дала мне гораздо большее: возможность объехать и исходить всю, можно сказать, страну, увидеть своими глазами ее природу, подарила тысячи встреч с людьми разных национальностей! Ну вот посудите сами: был на Камчатке, растирал в ладонях остывший пепел лавы вулкана Ключевская Сопка… Спал в мешке на холодных камнях заснеженных сахалинских сопок… Бродил с рюкзаком по хибинским отрогам Кольского полуострова, любовался синими озерами Карелии… Восхищенно замирал при виде величественной красоты Заилийского Алатоо в Средней Азии, хвойных лесов карпатских гор… До сих пор явственно ощущаю в себе полынный запах степей Казахстана и Киргизии… Да разве все расскажешь так сразу… Не воспримите как пафос, но я всегда чувствую себя неким странником, очарованным неповторимой красотой различных широт нашей страны. Очень жаль, что теперь на юге и западе у нас появились границы, разделившие бывшие союзные республики. Вот, если вам покажется интересным, могу дать почитать отрывки из дневника одного из сезонов, 1969 года, когда мы с рюкзаками за спиной вдоволь набродились сначала по Кавказу, затем по Кольскому полуострову…

Честно говоря, я и сейчас, несмотря на возраст, не представляю, как это не отправлюсь куда-нибудь в предстоящий геологический сезон. Я всю жизнь в движении – еду, иду пешком. В молодости активно занимался спортом, в отпуск уезжали непременно с женой куда-нибудь туристами. И теперь, когда ее уже нет со мной – ушла из жизни пять лет назад, я стремлюсь не изменять привычке ходить, ездить…

– Словом, настоящий геолог – это, сужу по вам, человек с неутолимой страстью к странствиям, к нескончаемой дороге? А ваша любовь к поэзии тоже от профессии? Я с удовольствием читаю изданный вашим институтом толстенный сборник стихов ваших сотрудников. У вас чуть ли не каждый второй – поэт! Там и ваша поэма, написанная к юбилею института. Коллеги ваши рассказывают, что ни одно событие в жизни коллектива не обходится без ваших поэтических посвящений…

– Да, пожалуй, склонность к сочинению стихов, к философскому осмыслению жизни исподволь рождается во время дальних пеших переходов, у ночного костра возле палатки, в горах, когда близко над головой, кажется, рукой дотронешься, нависает ночное небо с мириадами загадочно мерцающих звезд, при созерцании красоты природы того или иного уголка родины. Ведь у геолога много времени и возможности побыть наедине с собой, поразмышлять о путях становления цивилизации при изучении разломов седых скал… И в то же время геолог, по моему убеждению, как никто другой умеет ценить и дорожить чувством локтя товарища, коллективизма, роскошью человеческого общения, тем, что называется геологическим братством.

– Мы с вами видимся не в первый раз, прониклись, как мне кажется, друг к другу доверием. Потому хочу спросить напоследок вот о чем, рассчитывая на искренний ответ. Какими словами вы выразили бы свое ощущение в связи с такой датой, как восьмидесятилетие? Я имею в виду не внешнее настроение. Знаю, что вас любят и уважают в коллективе и просто не замечают вашего возраста из-за вашей постоянной востребованности, активной работоспособности. Имею в виду душевное состояние…

– Ну что скажу на это? Я вот написал тут стихотворение о бесконечности круговорота жизни в философском плане, зная, что придется что-то сказать в ответ на поздравления коллектива. Впрочем, нет, прочту не его. Процитирую лучше Расула Гамзатова, очень ложатся мне на душу вот эти его строки:

Мне кубок жизни щедро

был вручен.

Я пью его и мыслью удручен:

Пить этот кубок надо до седин,

Потише пей,

ведь кубок-то один…

– Спасибо за откровенность. Многие лета вам!