Она с Францией воевала – а всего через столетие ее потомкам эта страна дала приют и стала второй родиной. Такая вот ирония не считающейся с чувствами и страстями прошлого судьбы. Образец примирительной работы времени, которая так очевидна при взгляде в прошлое и так часто забывается в настоящем…
Девушку зовут Дельфин. “Зоологическое” имя очень подходит его хозяйке: она страстно любит животных, особенно лошадей. В седле держится уверенно, мечтает получить профессию, связанную с животным миром. Вообще, вся большая семья без братьев меньших обойтись не может, в каждом доме стоят блюдечки с молоком для стайки любимых кошек, водятся собаки, живут черепахи…
Две уже немолодые тетки 16-летней Дельфин никогда не выходили замуж (может быть, ценят независимость или есть другие причины, не знаю), а двоюродная бабушка вообще дала в молодости обет безбрачия, посвятив свою жизнь Создателю, изучала историю, писала. Наверное, она чувствовала, что есть в жизни вещи важнее семейного уюта.
А прадед носил офицерский мундир, как и многие в этом семействе.
Зачем я все это перечисляю? Просто ищу фамильные черты. Хочу найти сходство с их знаменитой прародительницей – русской амазонкой, героиней войны 1812 года, ординарцем Кутузова Надеждой Андреевной Дуровой. Возможно, эти совпадения случайны, а может, это кровь гордой кавалерист-девицы дает о себе знать в потомках? Во всяком случае, Дурова больше всего на свете ценила свою свободу, так часто это слово встречается в ее “Записках”. Сбежав из дому в армию, Надя думала так: “…Итак, я на воле! свободна! независима! я взяла мне принадлежащее, мою свободу: свободу! драгоценный дар неба, неотъемлемо принадлежащий каждому человеку! …и отныне до могилы она будет и уделом моим и наградою!”. Она задыхалась в тепле домашнего очага, ужасалась вечной женской зависимостью, хотела служить Отечеству и вдыхать вольный ветер. На склоне лет, живя уединенно в Елабуге, занялась писательством. А уж о ее любви к животным ходили легенды. Она безмерно любила своего коня Алкида, подаренного отцом. Елабужский же дом всегда был полон мяукающих и гавкающих созданий, современники вспоминали, что местные мальчишки сносили сюда всех встреченных бездомных кошек и собак, зная отношение к ним хозяйки.
Вот такие совпадения обнаруживаются при знакомстве с единственной известной на сегодня веточкой дворянского рода Дуровых. Они живут во Франции. И знакомство это стало возможным благодаря творческой командировке старшего научного сотрудника музея-усадьбы Надежды Дуровой в Елабуге Натальи Крапоткиной, состоявшейся в декабре.
Тоненькая эта веточка, начавшаяся с покинувшего революционную Россию Бориса Дурова с супругой, ширится и ветвится и дала уже пятое поколение в виде шести юных отпрысков, в которых перемешаны самые разные крови: русская, прибалтийская, французская, корсиканская, румынская, индийская. Интересно, что при этом русские имена передаются из поколения в поколение, детей зовут Алексей, Михаил, Николай, Антон, Лиза, Павел. Наталья Крапоткина привезла с собой пять видеокассет, исписанные вдоль и поперек блокноты, фотографии и – дары для елабужского музея. Конечно, французские Дуровы знали, что в числе их предков была знаменитость XIX века, у них у всех есть ее книга “Записки кавалерист-девицы”, но все же они были удивлены и тронуты до слез вниманием, которое уделяется в России их семье. Они сказали музейному работнику: вот мы жили-жили тихо, и вдруг вы внесли в нашу жизнь какое-то смятение. Узнали, что ведется научная работа, что в Елабуге впервые создана генеалогическая таблица рода Дуровых.
Надежда Андреевна прожила в Елабуге более 30 лет, приехала сюда с братом Василием, назначенным городничим. Этот город – единственное место, непосредственно связанное с ее именем. Родители жили в Сарапуле, но их дом сгорел в середине XIX века. В Елабуге же к 80-м годам прошлого века сохранилось 2/3 дома, в котором жила Надежда, от остального остался только фундамент. Поэтому разобрали и то, что сохранилось, а на этом месте построили новый дом по рисункам из книги Александра Сакса, посещавшего Елабугу в 1901 году. В 1993 году музей был открыт. Реконструированный двухэтажный дом в точности воспроизводит прежний. Именно здесь Дурова написала свои знаменитые “Записки”.
А в 1996 году научные сотрудники узнали о потомках. Началось с того, что в город приехал Жан-Луи Гуро, французский издатель, знаток истории, большой ценитель лошадей, кстати, попавший в Книгу рекордов Гиннесса – как человек, совершивший в 1990 году путешествие на рысаках из Парижа в Москву. Как-то раз в одной из библиотек он собирал материалы о войне 1812 года и наткнулся на имя Надежды Дуровой. Он решил перевести и издать ее книгу, а чтобы предисловие было интересным, разыскал Дуровых, которые живут во Франции. Это были сестры Анастасия, Надежда и Татьяна, дочери уже упомянутого Бориса Дурова, правнучки младшего брата Надежды Дуровой Василия. Того самого Василия, с которым она приехала в Елабугу, который, отдыхая на Кавказе, встретился с Пушкиным, играл с ним целыми днями в карты и рассказывал о своей удивительной сестре. Познакомившись через брата с великим поэтом, Дурова смогла издать свои “Записки”, о которых Пушкин лестно отзывался.
Неутомимый Гуро узнал о елабужском музее, приехал, передал адрес Анастасии, завязалась переписка между ней и заведующей музеем Фаридой Валитовой. В 1999-м Анастасия Борисовна умерла, и обмен письмами и фотографиями продолжился с ее сестрами. Но, конечно, сотрудникам музея-заповедника хотелось встретиться лично, заснять бабушек для истории (Надежде 91 год, Татьяне – 86). И поездка состоялась.
Мне было чрезвычайно интересно узнать об этих людях. Еще и потому, что, судя по фотографиям, Надежда Борисовна внешне очень похожа на свою знаменитую двоюродную прабабку. Встретившаяся с ней Наталья Крапоткина это подтвердила:
– Когда я зашла, Надежда Борисовна лежала: некоторое время назад она сломала ногу и была ограничена в передвижении. Тем не менее встретила очень бодрым, громким и резковатым голосом, с командными интонациями. Легко поднялась с кровати, пришла к нам в гостиную беседовать. Она своими строгими чертами лица очень похожа на Дурову, изображенную на портрете в преклонном возрасте. Надежда Борисовна боевая, шустрая, сухонькая, невысокого роста. Мне показалось, что именно такой была Надежда Андреевна.
Бабушки рассказали об истории своей семьи. До революции жили в Петербурге. Их отец занимал высокий военный пост, и в 1919 году был отправлен с секретной миссией во Францию, да там и остался. Позже к главе семейства, преодолев тяжелый путь и месячный карантин, присоединились жена и старшие дочери, а Татьяна родилась уже во Франции. Поселились в сердце столицы, на острове Сите, где стоит Собор Парижской Богоматери. Из окон квартиры на верхнем этаже видны были Сена, мосты, красивая площадь, ажурные здания… Входить в дом нужно было через маленький ресторанчик, он “жив” до сих пор.
Борис Андреевич Дуров стал одним из организаторов Русской гимназии в Париже – лучшего общеобразовательного учреждения эмиграции. Главной задачей русской школы было “дать детям русских беженцев образование и воспитание в истинно национальном и патриотическом духе на православных началах”, “сохранить русских детей для будущей России”. Гимназия спонсировалась многими известными людьми, среди которых русская балерина Анна Павлова, нефтяной магнат Генри Детердинг и другие. Школа действовала 40 лет, из них 30 Борис Андреевич был директором, здесь работали и его дочери. Во время Второй мировой войны гимназия закрылась, существовать ей было не на что. Свои последние годы Борис Дуров вместе с супругой провел в Русском доме – доме для престарелых иммигрантов из России в предместье Сен-Женевьев-де-Буа. Это уютное тихое местечко, двухэтажный дом с красивым садом. Похоронены супруги на всемирно известном русском кладбище.
Анастасия Борисовна поклялась не выходить замуж (это о ней я упомянула в начале статьи), трижды приезжала в Россию, работала во французском посольстве в Москве.
Эта удивительная женщина встречалась с Александром Солженицыным, Александром Менем и даже нелегально перевезла из Парижа в Советский Союз гонорар за роман “Доктор Живаго” Бориса Пастернака. Рисковая была голова.
Татьяна вышла замуж за француза, родила двух дочерей, которых пришлось растить одной – семейная жизнь не заладилась. Ее дочери тоже не замужем и не имеют детей.
Надежда же стала супругой прибалтийского барона Владимира Шведера, у них родились дочери и сын: Екатерина живет с мамой, Анна – на юге Франции (Дельфин – одна из ее дочек), Петр – врач, вместе с супругой владеет частной клиникой. Так что пока продолжается линия Надежды Борисовны, у которой уже шесть правнуков.
Мне было интересно, не забыли ли они за столько лет родной язык.
– Они очень хорошо говорят по-русски, у них красивая и правильная речь, – рассказывает Наталья Крапоткина. – Своих детей тоже обучали, так что те владеют русским языком в разной степени, но понимают и говорят достаточно хорошо. Дети получали образование в русской гимназии, серьезно занимались музыкой, в юности посещали культурный центр для русских студентов, который организовывал поездки в Советский Союз. Молодежь изучала русские песни, знакомилась с культурой. Что касается внуков, то некоторые говорят сносно, другие не очень… Но, во всяком случае, учат языку в этой семье всех.
Свои документы Надежда с Татьяной подписывают фамилией “Дурова”. Они живут сейчас в разных пригородах Парижа, в квартирах, которые считаются недорогим жильем. Богатые покои бабушки себе позволить не могут. Зато у них хорошее для их возраста здоровье, они бодры, их память в порядке, и они с большой теплотой вспоминают Отчизну. А еще тщательно составляют и берегут семейные архивы и альбомы, сохраняют православную веру. О других ветках семьи по отцовской линии не знают, к сожалению, ничего. У Бориса Дурова были три брата и сестра. Двое умерли малолетними. Василий женился на простолюдинке, и семья прекратила с ним всяческие отношения, неизвестно, как сложилась его жизнь. Владимир был военным моряком, также приехал во Францию, где и умер, не создав семью.
Есть Дуровы и в России, среди них – потомственные цирковые артисты. Дрессировщица Наталья Дурова еще и писательница, в ее жизни две любви – животные и литература (вот вам опять сходство с кавалерист-девицей). Двоюродный брат Натальи – артист Лев Дуров. Но, хотя считается, что они потомки династии, архивных подтверждений тому у елабужских музейщиков нет, и неизвестно, какая это линия.
Всех интересуют прямые потомки и доселе неизвестная судьба сына Надежды Дуровой Ивана. Надежда Андреевна по настоянию родителей вышла замуж за чиновника Василия Чернова, но впоследствии, оставив мужа, вернулась в отчий дом. Через два года после того, как она ушла на военную службу, мальчик был устроен в одно из лучших учебных заведений России – Императорский военно-сиротский дом в Петербурге. Однако в архивных документах того времени, к которому Иван должен был окончить обучение, его фамилия не встречается. Возможно, он не прошел полный курс. Есть предположение, что Иван остался в Петербурге, где жил брат его отца. Вообще же в петербуржских архивах тех лет значится шесть Иванов Черновых. Который из них “тот самый”- пока не известно.
Возможно, он просто стеснялся и не афишировал свою родственную связь с этой странной женщиной, носившей мужской костюм и именовавшей себя мужским именем, которую, несмотря на ратные подвиги, не очень-то любили и прохладно принимали в петербуржских домах.
Наталья Крапоткина, много лет изучающая жизнь Надежды Дуровой, все же не согласна с бытующим мнением о враждебных отношениях между матерью и сыном:
– Частенько делают акцент на том, что она бросила сына, но нельзя так сказать хотя бы потому, что Надежда Андреевна дала ему хорошее образование. Для мальчика из маленького городка Сарапула учеба в столице была значительным событием в жизни. И это стало возможным именно благодаря военным заслугам Дуровой. Она дважды встречалась с императором Александром I, говорила о сыне. А позднее Иван просил у матери благословения на брак. Значит, между ними все-таки существовали вполне нормальные отношения.
Наталья Крапоткина привезла с собой дары для музея-усадьбы. Борис Андреевич имел коллекции олова, фарфора, мебели. Сейчас некоторые из этих предметов хранятся в доме Татьяны Борисовны. Она пока не готова расстаться с дорогими ее сердцу семейными реликвиями. Но после встречи настолько прониклась работой, которую ведут музейщики, что пообещала прислать кое-что к 1000-летию Елабуги.
Прежде всего, это старый военный бинокль, с которым Борис Андреевич прошел Первую мировую. Это копии фотографий из их семейных альбомов, как старинные, так и современные, несколько вышивок, вещи, подаренные сестрам очень дорогими им людьми: вазочки, шкатулочки, серебряные молочник и подстаканник. Все это будет выставлено в витринах музея-усадьбы.
Дуровым же в ответ от музея-заповедника преподнесли подушечки с ручной вышивкой, изображающей елабужский памятник Надежде Дуровой, рушники и прочие вещи, напоминающие о России, а еще – чак-чак, который очень понравился: дочери бабушек долго заучивали прежде не слышанное слово и записывали рецепт угощения.
Возможно, кто-то из детей и приедет в Елабугу на юбилей. Во всяком случае, появилось большое желание посетить Россию. Пока она для них – далекая неведомая страна, как Франция для тех, кто ни разу в ней не был…
Далекая, но пока все-таки Родина. Пока живы воспоминания. Пока живы семейные традиции. Пока живы бабушки. Хотя с каждым поколением эта связь ослабевает. Но пока Надежда и Татьяна говорят: как мы были русскими, так и остались.
