Если в социалистическую эпоху слово “собственник” звучало оскорбительно, то в эру рыночной экономики называться им стало не просто престижно, а необходимо. Власти старательно пытаются создать общество собственников: одним индивидуумам отдать в хозяйствование крупные предприятия, а другим – хотя бы квартиры, в которых они проживают. Только вот последние, вроде как приватизировав свое жилье, не всегда становятся его полноправными хозяевами. Так случилось и с заслуженным художником Татарстана Владимиром Нестеренко.

В Казани на улице Кремлевской стоит старинный трехэтажный жилой дом под номером 27. Но расположен он не вдоль респектабельной дороги, по которой проезжают кортежи татарстанского и приезжего бомонда прямиком в Кремль и в мэрию, а в глубине одного из внутренних дворов. Говорят, этому кирпичному зданию, украшенному каменной резьбой и чугунным филигранным крыльцом, лет сто. Но выглядит оно довольно крепким, и если его отремонтировать, то еще столько же простоит. Да и апартаменты там просторные, с потолками под четыре метра – не чета нашим квартирам в современных многоэтажках.

Владимиру Александровичу Нестеренко, его матери Нине Григорьевне и семье одного из двух сыновей в этом жилом доме на праве личной собственности принадлежит пятикомнатная квартира общей площадью сто квадратных метров. То есть почти шестая часть всего здания, в котором они являются единственными обитателями. В период реализации программы ликвидации ветхого жилья (а дом в свое время был включен в этот проект) остальных жильцов переселили в новые квартиры. Нестеренко отказались переезжать отсюда, поскольку им предлагали неравноценную замену их собственности – жилье в 53 “квадрата”.

– До 1989 года, когда мы вселились в этот дом, члены нашей семьи проживали отдельно, в небольших квартирах, – рассказывает Владимир Александрович. – Но хотели жить все вместе, поэтому и съехались. Так зачем же просторную жилплощадь мы будем менять на почти вдвое меньшую? Чтобы тесниться там?

К слову, в период, пока чиновники вынуждали семейство покинуть собственное жилище, художник перенес два инфаркта. Но потом дом был “снят с ветхости”, и его обитателей вроде как оставили в покое…

Мы достаточно долго кружили вокруг старинного строения в поисках лазейки, в которую можно было бы влезть, чтобы попасть на территорию домовладения. Однако единственный вход – арка со стороны улицы Кремлевской – оказался заколочен досками. Выяснилось, что здание практически наглухо “забаррикадировано”. Проникнуть к нему удалось лишь через владения расположенного по соседству химического корпуса Казанского государственного университета. Но до крыльца дома пробрались с трудом: площадка, примыкающая к зданию, забита выкорчеванными деревьями, строительным мусором и прочим хламом. Все это не что иное, как результат подготовки к возведению здесь нового корпуса химфака КГУ. И с самого начала реализации данного проекта ущемляются права собственников.

В 2004 году постановлением главы администрации Казани на территории домовладения №27 вузу отведен земельный участок площадью около 0,4 гектара под застройку нового объекта. То есть недвижимое имущество семьи Нестеренко разом очутилось на университетской земле.

– Причем это было сделано с нарушением Земельного кодекса, – считает адвокат Энгелина Тарарыкова, член Межреспубликанской коллегии адвокатов. – А именно – затронуты законные интересы граждан: к примеру, размещение нового строения не согласовано с собственниками жилья в соседнем доме. По проекту корпус КГУ “посажен” на место с нарушениями строительных норм, скажем, не выдержано противопожарное расстояние между жилым и общественным зданиями. Представьте: в шести метрах от окон вашей квартиры (и в двух – от крыльца) будет возвышаться семиэтажное строение… Хотя этот промежуток должен быть не меньше двенадцати метров. Кроме того, строительная площадка не обнесена забором, и к ней в метре от дома постоянно проезжают большегрузы.

Неоднократные обращения Нестеренко к руководству КГУ и городского Управления капитального строительства и реконструкции (заказчика строительства) с требованием отодвинуть новый корпус хотя бы на двенадцать метров от дома и обнести стройку забором результатов не дали…

В общем, обладателям жилья на престижной улице Кремлевской становится все опаснее пробираться к собственной квартире. К тому же они не уверены, что не наступит тот день, когда они вообще не смогут попасть домой, а также в расположенные позади него художественные мастерские, которые построены на земельном участке в 300 квадратных метров, находящемся в личной собственности Владимира Нестеренко.

Так как единственный проезд во двор дома “замурован”, жильцы вынуждены пользоваться территорией существующего ныне химического корпуса. Но она ограждена, имеются ворота, которые в любой момент могут захлопнуться перед ними. Тогда семейство лишится не только доступа к своей недвижимости, но и права на неотложную медицинскую и прочую помощь.

Впрочем, “Скорая” и сейчас не может проехать к дому. Сыновья Владимира Александровича рассказали, как недавно их 87-летней бабушке, Нине Григорьевне, стало плохо с сердцем. Так ее пришлось нести на руках через дворовые “баррикады” на другую улицу – Лобачевского. А случись пожар?.. Лучше и не представлять последствия этого.

В принципе, руководство КГУ в устной форме пообещало собственникам не ущемлять их права: не ограничивать свободный проход по университетской территории. Но кто знает, что будет завтра: вдруг ветер подует в другую сторону? А ведь домовладение находится на земле, принадлежащей этому вузу. Правда, по словам Энгелины Тарарыковой, именно в данном случае Гражданский кодекс стоит на стороне собственника недвижимости, оказавшейся на земельном участке, принадлежащем другому лицу.

И все же заслуженный художник Владимир Нестеренко решил обезопасить свою семью и обратился с иском в судебные органы с требованиями обязать КГУ в документальной форме предоставить ей гарантии в неограниченном праве свободного и бесплатного прохода и проезда через двор химкорпуса. А Управление капстроительства и реконструкции – в соответствии с нормативами отодвинуть возведение нового здания и оградить стройплощадку. Теперь Фемида решает, на чью сторону встать. Художник же параллельно с подготовкой к персональной творческой выставке, приуроченной к своему скорому 60-летию, вынужден отвлекаться на судебные разбирательства.