Иногда судьба наносит нам удары, казалось бы, “несовместимые с жизнью”. Когда одна за другой со ставляющие твоего мира рушатся прямо на глазах, остается, кажется, только лечь, скрестить руки на груди и ждать логического конца. И лишь те, кто находит в себе силы подняться и продолжать жить вопреки всему, знают: самая темная ночь – действительно перед рассветом. Надо только очень в это верить.
Под счастливой звездой
Дининой маме все всегда говорили, что ее дочка родилась под счастливой звездой. Умница, красавица, характер золотой… В школе – отличница и при этом, что редкость, – душа компании. Дома – главная мамина помощница. Ее любили все – одноклассники, учителя, соседи, даже продавцы в магазинах не могли не улыбнуться в ответ на ее искреннюю улыбку. В том, что ее жизнь всегда будет яркой, красивой и полной любви, она нисколько не сомневалась.
Все шло своим чередом – школа, университет, многочисленные друзья… На студенческой вечеринке, куда были приглашены ребята из другого вуза, она весь вечер протанцевала с высоким симпатичным парнем.
“Вы классно смотритесь вместе”, – шепнула ей в перерыве между танцами подруга. Через месяц друзья уже не сомневались: Дина и Миша – самая красивая пара в их компании, а может, и во всей Казани!
Дело неуклонно двигалось к свадьбе. Правда, ее родители, мечтавшие о зяте-мусульманине, вначале не очень приветливо отнеслись к парню с украинской фамилией и такой же пропиской. Но Мише удалось растопить их сердца – он был обаятелен, вежлив, а главное, действительно любил Дину, и это было видно во всем: в том, как он подавал ей пальто, как бережно держал за руку, как восторженно следил за ней взглядом…
– Я до сих пор помню то невозможное ощущение счастья после нашей свадьбы, – вспоминает Дина. – Мне хотелось на всех углах кричать, что я вышла замуж за лучшего парня на свете.
Они поселились в Дининой трехкомнатной квартире, вместе с родителями и младшей сестренкой. Через год родился сын, и в квартире стало тесновато. Впрочем, к тому времени молодые заканчивали учебу и собирались уехать на Украину, к Мишиным родителям, где был просторный собственный дом. Дину перспектива покинуть родительский кров не пугала – хотя родственников мужа она видела всего пару раз, отношения с ними, как и с большинством окружающих ее людей, сложились самые теплые.
Дома Михаил довольно быстро нашел работу, Дина помогала свекрови по хозяйству. Дом, сад, огород, куры… Такая полусельская жизнь не вызывала у нее, коренной горожанки, протеста – напротив, она чувствовала себя вполне комфортно и в новом доме, и в новой семье. У нее появилось много друзей – в основном коллеги мужа и их жены. А главное – рядом был ее самый лучший, самый любимый человек.
В первый раз эта гармония была поколеблена через пару лет, когда неожиданно умерла свекровь, не старая еще женщина. Но даже сама эта безвременная смерть не столько потрясла Дину, сколько то, что свекор, не справив еще сорок дней по жене, начал говорить о том, что пора бы ему подумать о новой хозяйке. И вскоре, несмотря на явное недовольство детей, привел в дом другую женщину. Конечно, Дине, как и другим родственникам, это было неприятно. Тогда она и не догадывалась, что эта нелюбимая “двоюродная свекровь” будет единственным человеком из всей семьи, кто поддержит ее в трудную минуту. Но пока жизнь шла своим чередом и подбрасывала новые испытания. Муж устроился на новую работу – платили там больше, но необходимо было дежурить по ночам. Это его очень выматывало, он стал раздраженным, дерганным. К тому же в дом после развода вернулась Мишина старшая сестра, которая из-за какой-то мелкой ссоры – сейчас Дина уже и не помнит, в чем она состояла, – начала “точить зуб” на сноху. Впрочем, со временем их мелкие стычки прекратились – они просто молча сосуществовали. Да и Михаил втянулся в новый ритм, привык, снова стал спокойным и ласковым. И она решила: их брак прошел испытание временем, и ее счастливая звезда снова ярко засияла на небосклоне.
Диагноз
Когда Сережке было 4 года, она поняла, что снова ждет ребенка. И опять к ней пришло это ощущение огромного счастья, о котором хочется кричать на весь мир. Даже без всяких УЗИ она была уверена: у нее родится девочка. Они с Михаилом даже начали придумывать для нее имена. В конце концов решили остановиться на Аленке.
Первое время беременность протекала нормально. Но неожиданно Дина, отродясь ничем не болевшая, стала падать в обморок – один раз, другой… Аппаратуры для серьезного обследования в маленьком украинском городке не было, и врачи в местной больнице диагноз поставили “на глазок” – вегето-сосудистая дистония. Да и что еще могло быть у здоровой молодой беременной женщины? Вскоре обмороки прекратились. Но неожиданно начались снова уже после родов. Чтобы помочь с новорожденной дочкой, из Казани приехала мама. И ужаснулась: от страшно похудевшей Дины остались, казалось, одни глаза. Семья собралась на совет. Решили: чем ездить на обследование по окрестным городам, пусть лучше мать заберет Дину с детьми в Татарстан – там сильная медицина, там родственники, друзья, есть к кому в случае необходимости обратиться за помощью.
Дома Дина с матерью, оставив на отца и младшую сестру двоих малолетних детей, пошли по врачам. У нее не было не только казанской прописки, но и российского гражданства – Украина к тому времени уже стала “самостийной”. Больших денег, чтобы заплатить за необходимое обследование, тоже не было. Зато действительно было много друзей и знакомых, которые, помня ту счастливую и красивую девочку с вечно смеющимися глазами, какой она была еще несколько лет назад, теперь старательно отводили взгляд, чтобы не обидеть ее своим изумлением. И искренне стремились помочь. Ей устроили обследование на томографе. И тут впервые она услышала диагноз: опухоль головного мозга. Как потом призналась знакомая, через которую договаривались с врачом, тот тогда сказал: жить женщине осталось месяца четыре… Нейрохирург, к которому они пришли с результатами обследования, выражался осторожнее: опухоль очень большая, с хороший мужской кулак, судя по всему, ей уже лет семь-восемь. Скорее всего, это неоперабельно. Но…
– Я дам вам направление в Москву, в госпиталь имени Бурденко, – сказал он. – Мнение столичных специалистов и будет окончательным вердиктом.
– Когда мы ехали из больницы домой, я почему-то думала даже не о детях, – вспоминает сегодня Дина. – Незадолго до этого мне купили новые зимние сапоги. И я все думала, что сестренке они, наверное, будут как раз…
И все же счастливая звезда не покинула ее. Слухи о несчастье шли от одних знакомых к другим. Одна из коллег ее матери однажды в какой-то компании чуть не со слезами на глазах рассказывала: умирает такая хорошая девочка, а у нее ведь дети маленькие, дочка и вовсе грудная… Рядом оказался сотрудник республиканского Минздрава. Вскоре Дине позвонили и сообщили, что по закону она, как мать грудного ребенка, имеет право на операцию в московской клинике за счет средств республиканского бюджета. Это было не единственное радостное известие: незадолго перед тем ей устроили консультацию еще у одного нейрохирурга, и тот с уверенностью сказал, что опухоль можно удалить – правда, в несколько приемов.
– После его слов я чувствовала себя так, как будто никакой опухоли у меня уже нет, – вспоминает Дина. – Я тогда поняла, что буду жить.
Для того, чтобы поехать на консультацию в Москву, ей понадобилось срочно оформлять гражданство и прописку. И снова помогали многочисленные друзья. Дина всегда негативно относилась к понятиям “блат”, “по знакомству” – ей все это казалось безнравственным. Сейчас, когда на то, чтобы решить проблемы законным путем, ушло бы драгоценное время, эти самые знакомства спасали ей жизнь – воистину, нет такого зла, которое не могло бы обернуться добром…
В Москву ее повез на машине муж – специально для этого взял на работе отпуск за свой счет. Столичные медики, увидев результаты обследований, долго не могли поверить, что она до сих пор сама ходит. А у нее даже серьезные головные боли начались только здесь, в госпитале. Перед операцией ей сделали биопсию и убедились, что опухоль доброкачественная. Потом уже сказали: если бы это было не так, оперировать бы не стали.
В ночь перед операцией ей приснилось, что она купается в кристально чистой воде. Поняла: все пройдет хорошо. Так и вышло. Лежа в реанимации, она прокручивала в голове всю свою жизнь и удивлялась – как много сил люди тратят на какие-то мелкие дрязги, бытовые “разборки”, вместо того чтобы беречь и любить близких. А ведь каждый день жизни, оказывается, может стать последним!
Беда не приходит одна
И все-таки опухоль ей удалили не полностью – иначе, объяснили врачи, могли быть задеты жизненно важные центры мозга. “Добивали” новообразование лучевой терапией, которая вызвала у Дины жуткие отеки – так проявилась аллергия. Потом пришел черед химиотерапии. Тем временем надо было что-то решать с детьми: мама работала, а сестренка, у которой на руках был еще и свой ребенок, с тремя малышами совершенно замучалась. Сережу решили отвезти к отцу.
На Украину с сыном Дина поехала между двумя курсами химиотерапии. Ей надо было оставить мальчика и срочно вернуться обратно, чтобы продолжить лечение. Михаил не смог их встретить – работал. Войдя в дом, она поняла: здесь бывает другая женщина. Причем не просто бывает, а живет – слишком много здесь было ее вещей. Родственники подтвердили ее подозрения. А свекор даже начал обвинять ее в том, что из-за нее муж едва не лишился работы, когда поехал в Москву. Соседка, к которой забежала по старой памяти, только вздохнула:
– Что ж ты такой доверчивой-то была?! Он ведь и раньше у тебя гулял, все знали…
Тогда она вспомнила его частые ночные дежурства. Но ей действительно никогда не приходило в голову подозревать в чем бы то ни было неблаговидном своего лучшего на свете Мишу!
– Моя по-детски наивная вера в людей тогда, конечно, сильно пошатнулась, – говорит Дина. – Но все же устояла. Потому что я помнила, как много народу помогало мне справиться с болезнью – помогали искренне, бескорыстно…
Она, конечно, уехала в тот же день. Даже не повидавшись с мужем. Но ей пришлось все же оставить сына – обстоятельства не позволяли поступить иначе. Думала – вернется после курса терапии и заберет. Новая жена свекра успокаивала: не переживай, за Сереженькой мы присмотрим, ему будет хорошо… Так, в очень тяжелую минуту у нее появился еще один неожиданный друг.
Позже оказалось, что тогда она видела своего мальчика в последний раз. Вскоре Михаил позвонил и сообщил, что подает на развод. Тогда Дина была просто в шоке от того, что он смог так поступить именно в тот момент, когда ей больше всего нужна была поддержка. Сейчас она смотрит на вещи более философски и говорит, что в истории всех разводов виноваты обе стороны: значит, она была в чем-то не права, чего-то не заметила вовремя… Так или иначе, но, приехав через полгода на Украину, она не попала в свой бывший дом – ее туда просто не пустили. И с сыном увидеться не дали. На суде муж, что было совсем уж для нее дико, попытался откреститься от маленькой Аленки – может, мол, это и не мой ребенок… Она спокойно предложила ему оплатить генетическую экспертизу. После этого Михаил замолчал. Дина не стала требовать раздела имущества, предъявлять какие-то иски – после операции вся эта мышиная возня казалась ей низким занятием. Бог подарил ей жизнь, а без старой мебели и ковров она как-нибудь проживет…
Суд принял соломоново решение: сына решено было оставить с отцом, дочку – с матерью. Поскольку Дине дали инвалидность, Михаила обязали выплачивать ей алименты. Правда, деньги от него приходили только первые несколько месяцев, потом переводы прекратились. Она не стала ничего выяснять: здоровье дороже.
Новая страница
Кого-то ломает предательство близких. Кто-то пасует перед серьезной болезнью. А когда вот так – все и сразу? Как жить после этого? Но Дина не сдавалась. Друзья и соседи только руками разводили – как можно после всего пережитого улыбаться? А она улыбалась. Наверное, говорит, это природный оптимизм так себя проявлял. А еще рядом была дочка, а значит, было ради кого жить и кому улыбаться.
– Когда-то я очень боялась двух вещей: болезни и развода, – признается Дина. – В итоге получила и то, и другое. Теперь я понимаю, что наши мысли материальны, и ни в коем случае нельзя держать в голове негатив. Поэтому после операции я стараюсь мыслить позитивно. Я жива, моя дочка здорова, значит, все хорошо. И будет еще лучше, я в этом абсолютно уверена.
Единственное, что ее огорчает – за несколько лет ей всего один раз удалось поговорить по телефону с сыном. Обычно, сколько она ни звонила, его отказывались звать к трубке, а тут он сам случайно подошел к телефону. Сказал, что у него все хорошо, пошел в школу, новая папина жена его не обижает. Впрочем, об этом же ей регулярно пишет в письмах та самая “двоюродная свекровь”. Так что за Сережу Дина спокойна. Конечно, она мечтает о том, чтобы снова его увидеть. И верит, что эта мечта все же осуществится.
Однажды она случайно встретила женщину, с которой познакомилась в московском госпитале. Та ухаживала за сыном, у которого тоже была опухоль мозга. Земляки, оказавшиеся рядом в тяжелый момент, поддерживали тогда друг друга как могли. Дина рассказывала Иреку о Сереже и Аленке, он ей – о своем сыне. Они много говорили о том, что должны победить болезнь – ради детей. И теперь, как рассказала старая знакомая, у Ирека со здоровьем тоже все – тьфу-тьфу-тьфу – наладилось. А вот семейная жизнь пошла крахом: с женой у них и до болезни-то отношения были сложные, а через год после операции они и вовсе “разбежались”. Внук, правда, на выходные в гости приходит…
“А ты ведь ему нравилась тогда, в больнице”, – неожиданно сказала женщина. Дина смутилась. Она знала, чувствовала, что это так, но ведь в тот период жизнь казалась ей немыслимой без Михаила. А теперь… Слишком много времени прошло, наверное. Но на просьбу оставить свой телефон отказом отвечать все же не стала, написала номер на каком-то подвернувшемся под руку клочке бумаги.
Ирек позвонил через две недели. Как позже признался, долго собирался с духом. Они встретились – один раз, второй… И поняли, что нужны друг другу. И что в их жизни начинается новая счастливая страница.
