В руках Ильдара Хайруллина – новенький членский билет Союза писателей Татарстана, на творческом счету – две книги юмористических рассказов. Ни мужественным, ни тем более исключительным человеком он себя не считает, хотя, кроме писательского дара, обладает еще одним, едва ли не самым редким – умением противостоять обстоятельствам, даже таким, которые ломают самых крепких. Первый опубликованный рассказ Ильдара Хайруллина назывался “Контрольная работа” – контрольной работой по жизнелюбию стала его жизнь.

– Говорите: мужество… А в чем, собственно, заключается мое мужество? Да вроде бы ни в чем… Сначала школа, как у всех, затем учеба на отделении журналистики КГУ, работа… А потом пришла болезнь. Рассеянный склероз, избавления от которого пока не придумали. Она оборвала если не все, то, по крайней мере, очень многие связи. Кроме одного – творчества, которое помогло мне выстоять, пусть не физически, но морально.

Меня часто спрашивают о том, как я пришел к юмору, надеясь, я думаю, услышать, что писать юмористические рассказы я начал, чтобы отвлечься от невеселой действительности. Если бы все обстояло именно так, то у меня скорее всего ничего бы не получилось. Физическое состояние и жизнь внутри тебя – это разные вещи. Поэтому я с болезнью в общепринятом смысле не боролся, а просто жил, как все нормальные люди.

Смотреть на жизнь через призму юмора я начал очень рано: еще в восьмом классе начал печатать юморески в республиканской молодежной газете и даже получил призовое место за участие в творческом конкурсе. Почетная грамота у меня до сих пор хранится, и я ею очень дорожу. Может быть, ограниченность в передвижении дала мне больше свободного времени для писательского творчества, но никак не подвигла на него. При чем же здесь мое мужество? Болезнь побеждает медицина, а наше дело – жить и не стонать, то есть быть выше того состояния слабости, которое диктует инвалидность.

– Но есть еще и нормальное человеческое желание – быть слабым, чтобы тебя кто-нибудь пожалел. Большинство этому соблазну как раз и поддается.

– Да. И такие люди становятся обузой. Я не хочу быть слабым. Хочу быть даже сильнее тех, кто здоровее меня физически. Человек рождается один раз не для того, чтобы быть слабым, а чтобы ставить перед собой цели и достигать их.

– Какую цель вы поставили перед собой?

– Программу-минимум – стать членом Союза писателей – я выполнил. А программа-максимум – я задал ее себе, когда “прописался” в инвалидном кресле – жить на достойном уровне. Я не всегда доволен собой, но все же, в основном, у меня получается быть нужным моим родным. Заниматься творчеством, быть интересным читателям. Человек обязан быть востребованным в любом состоянии.

– Ваши рассказы искрятся юмором. Образы живые и жизненные, чувство юмора очень здоровое. Как удается всего этого достичь, будучи ограниченным пределами своей квартиры?

– Человек в моем состоянии вдвойне ценит информацию. То, что другой пропустит мимо ушей, я вспомню, проанализирую… Даже в мимолетном общении я стараюсь почерпнуть максимум информации. Это происходит на подсознательном уровне. А кроме того, есть телевидение, газеты, книги. Что касается смешного, то жизнь сама щедро создает такие ситуации, сама “сочиняет” забавные сюжеты. Особенно сейчас, на переломе времени и сознания.

Я не гонюсь за тем, чтобы непременно рассмешить. Юмор прежде всего должен быть интеллектуальным. Ценителей такого юмора немного, но это люди, которые понимают над чем смеются.

– В ваших рассказах больше юмора или сатиры?

– По-моему, больше сарказма. Мне хотелось бы не кувалдой читателю по лбу стучать, а заставить его самого найти смешное, а потом над этим задуматься.

– Над всем ли стоит смеяться и все ли надо высмеивать?

– Если смеяться над всем подряд, то будет не смешно. И потом, у каждого свои представления о смешном. Потому одни читают Гашека, Ильфа и Петрова, а другим и Петросяна по телевизору достаточно…

– Юмористу как никому другому легко скатиться до пошлости. Как удержаться, чтобы не перейти эту грань?

– Опять-таки это вопрос интеллекта писателя. Пошлости в жизни много. Смеяться над ней – одно, тащить ее в произведение, дабы во что бы то ни стало рассмешить читателя, – совсем другое. Поэтому я так ценю Зощенко, Ильфа и Петрова, Гашека, Задорнова.

– Не хотелось бы попробовать себя в более крупном жанре – юмористической повести, пьесы?

– Это мое сокровенное желание. Даже наметки есть, но вплотную пока не рискую подойти. Зато есть вещи, которые лежат в столе и “дозревают”. Когда мне не пишется, я и не берусь. Зато когда в душе что-то происходит, могу за несколько часов без терзаний и “творческих мук” написать рассказ.

– Я знаю, что у вас есть хобби, не совсем типичное для мужчины…

– Очень люблю готовить. Есть не люблю. Но готовить!.. Особенно чтобы порадовать близких. Тут уж я всю душу вкладываю. Кулинария – такая штука, где без души и настроения ничего не получится. Это настоящее творчество. А еще я несколько лет пытаюсь смастерить модель средневекового парусника. У меня вот тут в углу чертежи, инструмент, материалы – пока не получается. Но когда-нибудь обязательно получится.