Государство наконец схватилось за голову – в стране демографический кризис! Рожать женщины не хотят. Поэтому им надо помочь, добавить денег, увеличить пособия. Но все это пока – общие слова. Беда в том, что каждая конкретная мама со своей индивидуальной историей, со своими совершенно конкретными проблемами никому не интересна. Ей, конечно, выплачивают все положенные пособия. Достаточно мизерные. Но даже если их увеличить, это проблемы не решит. Потому что это все равно что кормить голодного рыбой, вместо того чтобы дать ему в руки удочку.

История нашей сегодняшней героини – не совсем стандартный случай. Но никто из чиновников, к которым она обращалась за помощью, не проникся этой нестандартностью. “Положено – не положено” – вот те рамки, в которых человек, попавший в сложную ситуацию, может на что-то рассчитывать. А если женщине, имеющей детей, “не положены” нормальные условия для того, чтобы этих детей достойно растить, стоит ли удивляться, что в стране катастрофически падает рождаемость?

Как у всех, да не всё

В Казань из родной деревни Алина приехала лет пять назад вместе с младшей сестренкой, которая поступила учиться в один из здешних вузов. Сама Алина к тому времени окончила педучилище, но работать за гроши в детском саду не хотела – думала, что в столице будет легче найти “денежную” работу. Нашла – на рынке. Конечно, было тяжело. Зимой на морозе, летом на жаре, в окружении не всегда доброжелательных конкуренток… Но она старалась не терять присутствия духа. Ей это удавалось. А вот сестренка в большом городе быстро “скисла”, бросила институт и уехала обратно в деревню, к родителям.

Алина осталась одна. Впрочем, ее это мало смущало. У нее была работа, было жилье. Маленькую комнатушку в одном из старых домов в центре города она снимала за копейки, а потом хозяин, получив за свою ветхую комнату новую квартиру, и вовсе исчез. И девушка осталась чуть ли не полной хозяйкой. Правда, у нее не было никаких юридических прав на это жилье, зарегистрироваться здесь она не могла, но все же эта была крыша над головой. И пусть не все соседи, живущие в доме (многие – на таких же “птичьих” правах) были доброжелательными, пусть дом, построенный в позапрошлом веке, никогда не знал, что такое горячее водоснабжение, а один на всех туалет давно не блистал чистотой, но жить-то можно! К тому же ветхое строение находилось несколько в стороне от магистральной линии приуроченных к тысячелетию построек, так что о нем пока забыли, и проживающих там “нелегалов” никто не трогал.

Как и всем девушкам ее возраста, Алине свойственно было влюбляться. Встречаться, расставаться, ссориться, мириться, разочаровываться и снова обретать надежду… Не сказать, что ей очень везло с мужчинами. Как-то все не складывалось. Но один из друзей задержался в ее жизни дольше остальных. И даже переехал к ней жить. Он, вспоминает Алина, был хорошим парнем. Не пил, не гулял. Правда, к семейной жизни, на ее взгляд, был не очень готов – к ответственности, к обязанностям, к тому, что надо уметь принимать серьезные решения… В итоге наша героиня решила с ним расстаться. А вскоре после этого поняла, что ждет ребенка. Имея редкую группу крови с отрицательным резусом, она побоялась делать аборт. Подумала – а вдруг потом вообще не сможет иметь детей? Ей было 25 – не много, но и не так уж мало. И она решила – раз уж опять не сложилось с личным, пусть хотя бы ребенок будет. Тем более буквально накануне она ушла с рынка и устроилась работать кондуктором в трамвайное депо, так что у нее теперь была не только крыша над головой, но и официальная работа, и даже регистрация в общежитии, на “койко-месте”, что позволяло получить медицинский полис и встать на учет в консультацию. Правда, переезжать в общагу она не собиралась – зачем делить комнату с незнакомыми людьми, если есть отдельное, пусть и не очень комфортабельное, жилье?

Новая работа пошла хорошо, план Алина перевыполняла и очень этому радовалась, ведь от этого зависели ее будущие декретные. Огорчало только одно: будущий отец ребенка, узнав о ее беременности, совершенно не проявил интереса к этому. А вскоре его друзья сообщили девушке, что молодого человека призвали на военную службу.

– Ну и пусть! – решила она. – Справлюсь сама! Не я первая, не я последняя!

Она вообще отнеслась к своей истории философски. Думала – таких, как она, много, все как у всех. Но, оказалось – не все… Когда на двенадцатой неделе беременности ее направили на УЗИ, Алина узнала, что у нее будет не один ребенок, а два.

Опять с нуля

Это был, что называется, удар ниже пояса. Такого поворота событий Алина не ожидала. Она кинулась было к врачам, но никто не взялся сделать ей аборт на таком сроке. И тогда она сказала себе: значит, так было надо. Такое испытание ей приготовил Господь, и она должна его достойно выдержать.

– А знаешь, что меня поразило в тот момент больше всего? – вспоминает она. – Что знакомые женщины – женщины! – соседки, коллеги, узнав о том, что я жду двойню, не раздумывая говорили: да ладно, оставишь в роддоме.

Нет, она не собиралась отказываться от своих детей. Хотя, когда уже лежала в родильной палате, видела, как это делали другие матери-одиночки. Алина их не осуждала. Но и не понимала. Хотя прекрасно осознавала, что у каждой женщины были на то свои причины. У нее-то самой по крайней мере был какой-то тыл – родители, сестры, родной дом в деревне. Правда, из роддома она с новорожденными сыновьями поехала не к маме в далекий район, а в свою ветхую комнатушку. Деньги у нее были: к неплохим декретным добавилось удвоенное единовременное пособие на рождение ребенка. В итоге вышло около 40 тысяч.

Первый месяц ее малыши спали в двухместной коляске, а купала она их в маленьком пластмассовом тазике.

– Они ж у меня малюсенькие были, вот такие, – Алина показывает, сколько места на одной руке занимали ее сынишки. – Не доходила я с ними две недели…

Изредка к ней приезжала мама – помогать. Но вообще-то она справлялась. Единственное, за чем обращалась к соседям – чтобы помогли вынести коляску во двор, когда приходило время гулять. Правда, через месяц Алина все же решила увезти детей в деревню – чем меньше малыши спали, тем труднее становилось с ними управляться. И там, в деревне, из новостей на республиканском телевизионном канале она услышала, что ее депо закрылось.

В этой жизни ей не раз приходилось начинать все с нуля. Искать работу, жилье, обретать друзей. Но тогда она была одна, и все было легко и даже интересно. Теперь же у нее на руках оказались двое малышей, которых надо кормить, одевать, растить… Правда, выяснилось, что формально ее перевели в другое депо, и свое пособие по уходу за детьми она исправно получала. Да и на работу взять не отказывались. Но вот койко-место в общежитии, конечно, за ней не сохранилось. Впрочем, она понимала, что койко-место в ее положении – не выход, как можно жить с двумя детьми в комнате, где обитает еще куча народа?

В общем, перспективы вырисовывались безрадостные. В родной деревне работы не было даже для мужчин. В их маленьком домике с появлением детишек стало тесновато, но построить более просторный родителям-учителям не позволяли средства. Ближайшие аптека и поликлиника находились в райцентре, куда три раза в неделю ходил рейсовый автобус. Так что и работу там искать бесполезно – не наездишься, к тому же цена билетов в два конца переваливала за стольник.

В общем, решила Алина: у нее нет других шансов пробиться в жизни, кроме как закрепиться в Казани, где проще найти работу, где за эти несколько лет появились надежные друзья, где ее мальчишки смогут получить нормальное образование. И она решила попробовать закрепить за собой свое нелегальное жилье. Отправила письмо в администрацию Президента, описала свою ситуацию. Письмо переслали городским властям. Ответ, который получила молодая женщина, был вполне ожидаем. “Не положено” – такова была его суть. Ей не положено жить в ветхом доме, за который прежние жильцы уже получили квартиры. Это она и так знала. Ее только немного обескуражило, что по сути ситуации, в которой она оказалась, в ответе ни слова сказано не было. Ей просто предлагалось освободить незаконно занимаемое жилье.

Между тем выяснилось, что и с пособием по уходу за детьми не все так гладко. Из тех 700 рублей, на которые она ежемесячно имела право, администрация предприятия регулярно делала вычеты – за временную регистрацию по месту пребывания. То есть койко-места уже не было, а регистрация как бы была. В итоге однажды она вообще вместо 700 получила 50 рублей. Правда, еще около 400 целковых ей как одинокой маме ежемесячно перечисляют на детей… Вдумайтесь в эту цифру – 400 рублей в месяц на двоих детей! Она попыталась выяснить в Минсоцзащиты, не полагаются ли ей еще какие пособия – все-таки ее случай не совсем ординарный. Нет, не полагаются, ответили ей.

Впрочем, она и не ждала, что государство будет ей слишком много платить, пока она сидит дома. Молодая, здоровая, не боящаяся работы женщина надеялась, что сможет сама обеспечивать себя и детей. Она была согласна даже трудиться за небольшую зарплату на каком-нибудь бюджетном предприятии, если бы там ей дали комнату в общежитии. Но везде, куда она обращалась, могли предложить только все то же койко-место. Говорят, чтобы получить отдельную комнату, надо проработать хотя бы пять лет. Можно было, конечно, снять новое жилье. Но, во-первых, кто же пустит туда женщину с двумя малолетними детьми, а во-вторых, чтобы снимать квартиру, нужны деньги, а для этого нужна работа, а для нее, в свою очередь, нужна казанская регистрация… В общем, тот ноль, с которого ей в очередной раз приходилось начинать жизнь, превращался в замкнутый круг.

Каждый выбирает для себя

Вообще, вся эта история наглядно демонстрирует парадоксальность в сегодняшних отношениях власти и женщины-матери. Если бы Алина оставила своих детей в роддоме, у государства нашлись бы деньги (и немаленькие) на то, чтобы их кормить, одевать, учить. Наши детдома переполнены, и нелицеприятные слова в адрес матерей, “сдавших” туда своих детей, стали уже общим местом. А женщина, которая не побоялась остаться одна с двумя малышами, поддержки у госструктур не находит. А ведь она даже не денег просит. Находились, кстати, добрые люди, которые хотели помочь ей материально. Она отказалась. Ей не нужна рыба, ей нужна удочка. Она хочет найти нормальную работу и отдельную комнату, где могла бы жить с мальчишками.

Им недавно исполнился год. Их маленькая семья по-прежнему живет на те сорок тысяч, что она получила год назад, – Алина расходует их очень экономно. Одна из серьезных покупок, которые она сделала за это время, – фотоаппарат. Молодая мама с радостью заполняет фотоальбомы снимками малышей. “А вот они с дедом, а вот с моей сестрой, а это мы с ними гуляем, а вот с котом – ой, они у меня так кошек любят…”

Все это время Алина ищет. Ищет варианты решения жилищной проблемы. Ищет достойную работу. Признается, что у нее есть интересные планы по открытию собственного бизнеса. Да вот беда: чтобы открыть дело, нужен кредит, а чтобы взять кредит, опять-таки нужна регистрация. А по месту постоянной регистрации не выдают кредиты… Но она не собирается сдаваться. “Если я сломаюсь, – говорит, – то кому будут нужны мои дети?” Близняшки придают ей силы. Она верит, что в итоге у нее все получится. Уже мечтает о том, как отдаст сыновей в спортивную школу – “чтобы не мотались по улицам без дела”. И переживает, что, много работая, может упустить какой-то важный момент в их воспитании… Она совершила поступок и готова нести за него ответственность. Она сильная женщина. Но даже сильной женщине надо помогать. Ведь демографический кризис – это не абстрактное понятие. Это тысячи конкретных женщин, которые в ситуации, подобной Алининой, сделали аборт, потому что не было никого, к кому они могли бы обратиться за помощью. Это Алинины подруги и младшая сестра, которые, глядя на ее мытарства, тысячу раз подумают – а стоит ли вообще иметь детей, если их так сложно растить?

Однажды мне довелось брать комментарий у сотрудницы министерства тогда еще соцобеспечения, которая занималась вопросами детских пособий.

– Если бы вы знали, как я устала от претензий, – говорила мне эта прекрасно выглядящая, ухоженная женщина средних лет. – Заведут кучу детей, а потом государству претензии предъявляют, что им денег не хватает! Ну если ты не уверена, что сможешь прокормить своего ребенка, зачем ты его рожаешь? Я вот не стала второго рожать, потому что знаю, что не смогу ему дать всего необходимого!

В общем, она, конечно, была права. Взрослые люди должны уметь нести ответственность за собственные решения и поступки. Но когда мы говорим, что каждый выбирает для себя, то это должно относиться и к государству тоже. Если власти перекладывают ответственность за воспитание детей на родительские плечи, то не стоит удивляться, что в стране падает рождаемость. Если же мы решаем бороться с демографическим кризисом, то надо в корне пересматривать всю политику в отношении женщины-матери. И тут пособиями в 250 тысяч не обойдешься. Тут нужен индивидуальный подход к каждому конкретному случаю. Конечно, это сложнее, нежели назначить всем мамам, не оглядываясь на обстоятельства, одинаковое денежное довольствие, а потом отмахиваться от них сводами законов и постановлений. Но пока каждая женщина в нашей стране не ощутит реально, что ее личная судьба и судьба ее детей действительно волнует тех, кто сидит наверху, демографические проблемы будут оставаться неразрешимыми.

P.S. Если у кого-то из читателей есть мысли по поводу того, как можно помочь нашей героине, – ее координаты имеются в редакции. Обращайтесь