Читаю эссе Фаниса Яруллина “Делюсь радостями”. Там есть место, в котором перечисляются имена и деяния людей из мира искусства, чьи судьбы похожи своей необыкновенностью: Гакил Сагиров, Каусария Шафикова…

Я бы добавила в этот список еще одно имя – моей землячки Дании Агзамовой. Поверьте, писала она восхитительные стихи и рисовала великолепные рисунки руками, которыми еле держала перо и кисть. Да в руках ли дело? Чувства шли от сердца, как родник из недр земли. И как нельзя забить источник глыбами камней, так и никакая болезнь не смогла сломить Данию. А ведь болезнь к ней пришла неизлечимая, на всю жизнь…

Дания родилась обыкновенной девочкой – долгожданной и желанной после двух мальчуганов-сорванцов. И росла, как все дети того времени: пасла гусей, носила воду, бегала к соседям с поручениями матери. Ко всему прочему, у нее в детстве было еще одно важное предназначение – быть глазами отца, вернувшегося с войны слепым. В остальном это была обычная девочка, которая играла, резвилась, иногда бедокурила – как же без этого… Словно вдоволь спешила Дания набегаться, чтоб хватило на всю оставшуюся жизнь. Любила досуг проводить на природе, словно насмотреться, надышаться хотела.

Болезнь пришла к ней, когда Дания училась в восьмом классе. Сначала воспалился всего один сустав на пальце ноги. “Ерунда, пройдет”, – в семье поначалу даже внимания не обратили на эту мелочь. Но в старших классах девочке пришлось учиться на дому – ходить она уже не могла. Каким только врачам ее не показывали, где только не лечили, но ноги предательски отказывались ходить. С годами становилось только хуже…

Были и крупные разочарования, и маленькие победы в жизни Дании. Бывали ночи, что она, став инвалидом, стонала и билась от боли. Ведь не железная – всего лишь хрупкая девушка. Многие сломались бы перед столь жестоким испытанием судьбы. Но не она.

Дания схватилась за творчество как за соломинку и никак не хотела отпускать. Надо отдать должное и природе-матушке. Она мудра – одной рукой отбирает, другой дает. Девушка потихоньку начала писать. Писать стихи. Унаследовать было от кого: отец играл на гармони, знал сотни песен, а мама то и дело слагала вирши.

Почерк у Дании был неважный. Зато слова… Ни упрека судьбе, ни единой ноты жалобы. Природа, окружающая жизнь слишком прекрасны и неповторимы, чтобы их не воспевать. Каждый цветочек, каждый стебелек для Дании был больше, чем простая травинка. Некоторым из нас некогда задумываться об этом, они бегут, спешат. Остановиться на миг нет ни времени, ни желания. Бывает, глядишь – и жизнь прошла мимо. А Дания никуда не торопилась и погрузилась в этот чудесный мир с головой.

Ее первое стихотворение в 1974 году опубликовала газета “Яшь ленинчы” (“Юный ленинец”, ныне “Сабантуй”). Называлось оно “Судьбе”. “Я хочу взять от жизни только хорошее, почувствовать всю прелесть ее и, не повинуясь капризам судьбы, оставаться человеком”, – пишет она в самом начале своего творческого пути, точно определяя свое место и цель в жизни. В стихи Дания вкладывала свою душу, а они давали ей силу и стимул, помогали унять боль.

“Удивляюсь, как люди накладывают на себя руки. Мама меня учила терпению, и в трудные минуты я молюсь. Что же скрывать, у меня тоже случались срывы, но мои слезы никто не видел. А днем… днем люди видели меня веселой и жизнерадостной и думали, что я всегда такая”, – рассказывала Дания.

“Поскольку ты пришел в этот мир, значит, должен жить”, – эти слова стали ее жизненным кредо.

Домашние обращались с ней, как со здоровой, а когда Дания болела, говорили: “Ничего страшного, у Дании простуда”. Да она и сама не считала себя больной: много работала по хозяйству, кухарничала, ухаживала за больными, учила кройке и шитью, помогала делать уроки детям. А какая Дания была начитанная – кого угодно эрудицией превзойдет!

Перелистывая газетные вырезки (своя книга у Дании, к сожалению, так и не появилась), я все больше и больше утверждаюсь в мысли: сильной она была личностью. И многогранной. Помимо многочисленных стихов на самые разные темы, Дания писала очерки и статьи в местную и казанские газеты, собирала сельские шутки, анекдотичные ситуации из жизни односельчан.

А как великолепно она рисовала! Больше всего любила пейзажи. Писала их в основном по памяти, но изредка на коляске выезжала и на природу. Начала Дания рисовать, когда мыкалась по больницам. А однажды врач, лечивший ее, обратил внимание на ее рисунки и посоветовал поступить учиться.

Что Дания и сделала – поступила в Московский заочный университет народного искусства. Общалась с преподавателями посредством переписки, посылала свои рисунки по почте, а те, в свою очередь, заочно консультировали. Иногда из-за болезни занятия надолго откладывались, но Дания не отступала. Так и окончила столичный вуз.

А рисовала все больше и все больше для себя. Сегодня многие ее картины хранятся в одном из школьных музеев.

На вопрос, как ей живется, Дания всегда отвечала: “А кому сейчас легко? У меня все хорошо, слава Аллаху”. Она была удовлетворена своей жизнью и тем, как за ней ухаживали брат Шаукат и его жена Миннегуль. Родственники, односельчане не забывали – часто захаживали. Все ее любили, и Дания любила их всей душой, и дети тянулись к ней.

К сожалению, совсем недавно Дании Агзамовой не стало…

Мне кажется, именно о таких людях Авиценна говорил: “Если здоров душой, не говори, что болен”.

Диляра ГАЙНУТДИНОВА.
Черемшан