Нижнекамцы Владимир Васильевич и Софья Тимофеевна – люди по натуре гостеприимные, но приглашать в свою однокомнатную на улице Корабельной, 31, стесняются: как бы не подумали о них чего. А они ведь совсем не виноваты, что в квартире №2 так худо пахнет! Софья Тимофеевна – она ведь такая чистюля…

Старички трогательно оправдываются, что это не их вина…

Мы фотографируем облупленные стены, щели, законопаченные стариковскими руками серой ватой, заплесневевшие потолки. Запах, тошнотворный ацетоновый запах канализации, сфотографировать нельзя. Он все равно просачивается сквозь серую вату, лезет из-под плинтусов вместе с сыростью, вспучивающей линолеум: этим запахом в квартире ветерана, участника трудового фронта Владимира Кузьмина, награжденного медалью “За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны”, пропитаны каждый предмет, лекарства, даже еда.

Со своей бедой ветеран безрезультатно борется уже несколько лет. Немногим “лучше” соседу из квартиры №3 Данилу Григорьевичу Сухорукову, тоже ветерану, получившему 10 лет назад благоустроенное жилье по законной льготе. 85-летний ветеран не видит разъедающей стены и коробящей пол сырости: он инвалид Великой Отечественной войны I группы по зрению. Так что Мария Егоровна, сама ветеран военных лет восьмидесяти восьми уже годов от роду, страдает за двоих, глядя на все это за себя и за мужа.

Не щадит сырость не только скромные ветеранские жилища. На европейских обоях респектабельной квартиры №1, наклеенных только нынешней осенью, тоже успела прорасти предательская черная плесень; струя влажного горячего воздуха и здесь пробивается из зазора между стеной и полом, а стена, внутри которой проходит вентиляционная камера, кажется обогреваемой. Обманчивое впечатление: по ней поднимается из подвала все то же зловонное тепло и в ванной комнате с потолка слезами капает сырость, а в туалете, кажется, навечно обосновался грибок.

Трудно представить, но продолжается это в течение уже семи-восьми лет. Точнее ветераны сказать не могут: счет потеряли, могут только припомнить, что не долго радовались новым квартирам, вселяясь в пахнущий свежей краской дом десять лет назад.

По всем параметрам и нормам эксплуатации дом № 31 на улице Корабельной считается новым и сейчас, в чем посторонний сильно начинает сомневаться, едва войдя в подъезд №1: его стены выглядят не краше древних руин.

Будем объективны: ветерану трудового фронта в домоуправлении один раз даже помогли, выделив на ликвидацию последствий килограмм темно-синей краски, какой и общественный сортир красить стыдно, и обои, хуже которых бывают только самые плохие обои времен повального дефицита, – ремонтируйся, дедушка!

Впрочем, проблема стоит того, чтобы начать с самого начала, то есть даже не со строительства, а, скорее всего, со стадии проектирования дома, хотя вполне возможно, что и строители здесь тоже нахалтурили. Короче говоря, уровень фундамента и всех коммуникаций соседнего дома по проспекту Химиков, 25, находится выше уровня злополучного дома по Корабельной, 31, запитка водоснабжения которого осуществляется как раз от соседнего дома. Где-то примерно на полутораметровой глубине проходит бетонный лоток, в который уложены трубы водоснабжения. Так вот, строители вместо оцинкованной трубы горячего водоснабжения, каковой и полагается пролегать в лотке, положили сюда обычную тонкостенную стальную трубу – то ли в целях экономии, то ли из-за дефицита, сейчас уже не разберешь.

Первые год, два, три труба еще справлялась с агрессивностью среды. Но наконец не выдержала: то там прохудится, то здесь; вода из дыры утекает – да прямо в лоток, а по лотку – уклон-то как раз подходящий – скатывается в подвал дома №31 по улице Корабельной, где и остается.

– Была бы вода холодная, – вздыхают ветераны, – так она бы просто стояла, комаров бы плодила да мокриц, а то ведь парит!..

Ну, с комарами и мокрицами, допустим, все равно все в порядке: одолевает ветеранов и эта нечисть, от которой зима – только временная передышка. Зато горячая вода – бедствие, можно сказать, всесезонное. Летом меньше, зимой обильнее возносятся испарения, оседая конденсатом в основном в ванных и туалетных кабинах. Так продолжается годами. За это время пар нашел множество других лазеек, помимо вентиляционных шахт, и теперь лезет из любой щели. Запах канализации говорит о том, что и тут не без проблем. Накопившись в подвале до определенного уровня, зловонная смесь время от времени стекает в канализационный колодец, правда, облегчения жильцам это уже не приносит.

В данной ситуации даже как-то не совсем этично говорить о такой чисто практической проблеме, как невероятные потери горячей воды, которой за эти годы вытекло немерено. Впрочем, почему бы и не говорить, ведь платят за расход воды те же жильцы.

Нельзя сказать, что это дело совсем уж пущено на самотек, хотя старики и по квартире-то ходят с трудом, и письма в местную администрацию писать у них уже нет сил. Тем не менее до частного ЖЭУ №19, на балансе которого находятся оба дома, и до ПТЖХ “Химстрой”, которому принадлежит почетная обязанность обслуживать и чинить магистральную трассу горячей воды, жильцы достучались. Но в том-то и загвоздка, что дома относятся к одному ведомству, а труба между ними – к другому. Длина-то этой трассы каких-нибудь 20 метров, но чужое – оно и есть чужое: ЧЖЭУ к трубе не имеет доступа, а ПТЖХ “Химстрой” до “посторонних” жильцов дела нет.

Грешить против истины опять-таки не станем: несколько лет назад под напором требований жильцов ПТЖХ “Хим-строй” сделало водоотводный колодец, через который, по крайней мере, время от времени можно откачивать из подвала воду, но проблемы это так и не решило, хотя выход, что называется, лежит на поверхности. Что еще смешнее – его знают все. Нужно всего-то вскрыть магистраль и заменить несчастных два десятка метров худой трубы… Но без волевого решения эту проблему, видно, не решить. И не так уж важно, кто в данном случае грозно нахмурит брови – глава муниципалитета или председатель исполнительной власти, – было бы дело сделано.